— И об этом уже слышал? — бросил на него взгляд Лоет, усмехнулся, но тут же его голос наполнился ядом. — Я не знаю подробностей, а ему все известно! Какого дьявола?!
— Вы так были поглощены своим гневом, что не удосужились просто поговорить с дочерью…
— Дьявол меня дери, мальчик! — Вэйлр вспыхнул, готовый уже наорать на зарвавшегося щенка, дать ему отповедь, но вдруг нахмурился и сник.
Они ведь и правда толком не разговаривали. Отец оставался с дочерью сух и холоден, показывая всем своим видом, что недоволен ею. А Тина, уловив настроение родителя, старалась держаться ближе к Литину, который не орал и не хватал ее за уши. Она слушала мальчишку, словно он был для нее авторитетом; с родным же отцом либо самозабвенно клялась в том, что будет хорошей, либо обиженно сопела, либо, как сегодня, топала ногой и шла наперекор, доказывая свое право на собственное мнение.
— Что ты понимаешь? — уже тише спросил Вэй. — Я отец троих детей, но пусть меня пожрут черти, если я понимаю, как справиться с этим бесенком. Ей не нужно образование, ей не нужен этикет, ей плевать на правила, а такая вещь, как совесть, Тине просто незнакома…
— Она любит географию и астрономию, — перебил Альен. — Ей интересна история, а романы предпочитает те, где есть приключения. Тина живо соображает и обладает богатым воображением. Если дать ей то, что она хочет, то мадемуазель Лоет в ответ даст то, что хотите вы. Но ограничения вызывают в ней протест. Тина не терпит несправедливости. Вспыльчива, может ударить, чтобы защитить себя. Встанет на защиту другого, если считает, что ему нужна ее помощь. Не будет молчать, если ее оскорбили, стремясь защитить свою честь. Не любит быть неправой и старается делать то, что ей хочется.
— Откуда тебе все это знать?! — вновь вспылил Вэй.
— Я наблюдал за ней, я разговаривал с ней, я стараюсь узнать и понять ее! — чуть повысил голос Альен, но быстро взял себя в руки. — Тина — очень необычная и интересная девушка.
— Я узнаю в этом описании тебя, мой друг, — мягко улыбнулся Бонг, вмешиваясь в разговор двух мужчин.
— Ты со мной или с ним, Бонг? — возмущенно воскликнул Лоет.
— Я с правдой, Вэй, — ответил господин Тин.
— Идите оба к дьяволу! — сердито рявкнул Вэйлр и стремительно покинул собственную каюту. Лекарь и молодой Литин обменялись понимающими взглядами.
Лоет чеканным шагом прошел мимо каюты дочери, на мгновение задержался и заглянул в открытое окошко. Тина сидела за столом, подперев щеки кулаками. Она вскинула голову на звук шагов, но Вэй уже прошел дальше. Он не знал, что сказать Тине. Пока еще в нем пылало возмущение и гнев. Какого черта какой-то сопляк отчитывает его? Что он может понимать в воспитании детей, когда ему самому только перестали подтирать сопли? Он, Вэйлр Лоет, вырастил троих, троих детей! Он держал в железном кулаке команду отъявленных головорезов, а потом — целую компанию, которая процветает с каждым днем. Он знает, как надо управлять!
Ночной ветер мягко обнял мужчину, охладив пылающее лицо. Вэй прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. «Вы не удосужились поговорить с дочерью», — пронеслось в голове Лоета, и он снова скривился, с силой сжимая перила, венчавшие борт. Не удосужился… Да о чем там было говорить?! Маленькая поганка едва не довела отца до разрыва сердца своим побегом! Он же мчал как ненормальный, боясь опоздать. Сколько всего надумал, что только не представил! Что может понимать этот мальчишка?! Да если бы он сел разговаривать, то дошло бы до порки!
«Вспыльчива…» Девчонка просто взбалмошна, и хорошая затрещина живо вправит мозги на место! «Не любит быть неправой…» «Я узнаю в этом описании тебя, мой друг». Черта с два! Он, Вэйлр Лоет, умеет признавать свои ошибки, и он всегда думает о тех, кто рядом…
— Да что за на… — начал Лоет, но осекся и дернул головой, ослабляя узел платка, повязанного на шее.
Ему вдруг вспомнилось все, что он творил, когда дочь уехала с дедом по его же желанию. Как разогнал слуг, как самодурствовал, чем довел жену до того, что она сбежала от него в Льено. О чем он сам думал в тот момент? Лишь о том, что ему тошно в затихшем особняке, что тоскует по маленькой егозе, но даже не обратил внимания на то, что Ада, его любимый ангел, тоскует по Тине не меньше него. Но бывший пират упорно хлестал вино, палил по дверям из пистолета, закатывал небольшие истерики, исходил на яд, измучив себя и окружающих. Вэйлр Лоет тихо выругался и понял, что ему стыдно. Ему! Стыдно!
«Старается делать то, что хочется…» Теперь мысли Лоета переместились на Лаифу. Он вспомнил сегодняшнюю драку и признал, что мог уйти спокойно. Грязнуля не побежал бы следом, выйди Вэй из кабака молча и не обрати на него внимания. Так нет же, надо было глумиться над ничтожеством, нарваться на драку и изойтись на щенячий восторг от того, что есть куда выплеснуть свою дурь.
«Я наблюдал за ней, я разговаривал с ней, я стараюсь узнать и понять ее…» Значит, этот мальчишка пытается понять Тину, а ее отец — нет?! «Вы не поговорили с ней…»
— К дьяволу, он прав, — прошептал Лоет.
Когда девчонка была еще маленькой, Вэй часто и помногу говорил с ней, разжигая в душе малышки то, что сейчас пытался погасить и вытравить. Она так внимательно слушала… Лоет понял, что ему не хватает того времени, что ему хочется сесть и, как прежде, поговорить с Тиной, увидеть блеск в ее глазах. Чтобы она сидела не ощетинившимся ежиком или заливалась фальшивыми слезами, а смотрела с искренним интересом, приоткрыв рот, и слушала его, рассказывала о своем, чтобы опять доверяла. Чтобы она была с отцом такой же, как с Альеном Литином.
— Я ревную? — удивленно спросил сам себя Вэйлр. — Чепуха!
Мотнув головой, мужчина направился обратно. Он подошел к каюте дочери, мгновение смотрел на деревянный крест, которым была заколочена дверь, на окошко — и рассвирепел. Да что же это, когда он стал не отцом, а надзирателем? Ведь не бежала же Тина на палубу, когда Литин велел ей сидеть в каюте! Так с чего он, Вэйлр Лоет, так уверен, что дочь непременно сбежит на опасный остров?
— К дьяволу! — воскликнул Вэй, ухватываясь за первую доску.
Доска не поддалась, и тогда Лоет с силой ударил по ней ногой. Вскрикнула Тина, вышел из капитанской каюты Альен, за ним выглянул Бонг, прибежал вахтенный. Вэйлр ни на кого не смотрел, продолжая пробивать себе дорогу к дочери. Ему хотели помочь, но Вэй гаркнул:
— Все прочь!
Наконец вошел в каюту, с грохотом захлопнул за собой дверь.
— Папенька, — испуганно пискнула Тина, попятившись от отца.
Лоет поймал ее за руку и рывком дернул на себя, заключил в объятья и уткнулся носом в дочернюю макушку. Девушка затихла, прислушиваясь к происходящему. Руки ее стиснули отцовскую талию.
— Папенька, — всхлипнула Тина. — Простите меня, я не хотела оскорбить вас. Я вас очень сильно люблю-у-у, — признание перешло в тихое подвывание, и мадемуазель Лоет разревелась.
— И ты меня прости, — прошептал Лоет, еще крепче обнимая дочь. — Я тоже тебя люблю, сильно-сильно.
