Мы получили документы греческих граждан, возвращающихся на родину, изменили фамилии, которые теперь оканчивались "ис" или" ос", и вызвали немало смеха и шуток. Мы должны были несколько освежить наши знания по географии Греции, запомнить названия мест, где мы "проживали" в прошлом, имена короля и королевы. Нашу группу, двадцать парней и девушек, снабдили удостоверениями международного "Красного креста" и визами с военными советскими печатями. Все эти документы были фальшивыми, мастерски подделанными людьми из "центра бегства" в Катовицах, ставшими специалистами этого дела.
Мы выехали в середине июля поездом до Кракова, и далее, до чехословацкой границы. Первой остановкой должна была стать столица Словакии Братислава. Там была перевалочная станция по маршруту "бегства". Поезда были набиты до отказа народом, главным образом, перемещенными лицами — чехами, словаками, сербами, которые возвращались в родные места. Как "греки", мы не могли разговаривать между собой по-польски и, тем более, на идиш, который в ушах окружающих не евреев звучал, как немецкий. Была также опасность наткнуться в дороге на настоящих греков. Потому мы разговаривал на иврите, которым владело большинство в группе. На границе между Польшей и Чехословакией проверяли документы, и надо было поменять поезд. После суток всей этой болтанки и напряжения, мы добрались до Братиславы. На вокзале нас ожидал представитель "центра диаспоры" сопровождавший маршрут "бегства".
Нас поселили в гостинице в центре города. После недельной задержки в Братиславе, мы выехали поездом в Будапешт, столицу Венгрии, по дороге в Грецию, согласно документам. Снова напряжение на границе в связи с проверкой документов, когда глаза венгерского офицера-пограничника рассматривали наши удостоверения. Прибыли в Будапешт. Западная часть города — Буда была большей частью разрушена в ходе боев во время наступления советских войск. Восточная часть города — Пешт, уцелела. Туда и повели нас проводники, обслуживающие маршрут "бегства". В Будапеште мы задержались на две недели. Тут мы перестали быть "греками", возвращающимися на родину, и превратились в австрийских евреев, которых нацисты депортировали в Польшу, и теперь они возвращаются домой. Цель наша была — попасть в Италию. Новые документы, имена, места рождения, местожительство, — все это для проверки на границы, если будет проверять наблюдательный и прилежный полицейский. В некоторых местах на переходе границы были полицейские, подкупленные представителями "бегства", но всегда был страх наткнуться на других. В некоторых местах нам помогали пересечь границу офицеры-евреи советской армии, части которых были расквартированы в этих странах, неподалеку от пограничных постов, но всегда нам грозила опасность, что нас задержат, арестуют и пошлют обратно.
В середине августа мы выехали из Будапешта в Грац, находящийся в зоне британской оккупации Австрии, согласно разделу на оккупированные зоны. Здесь, на границе между советской и британской зоной проверка была более основательной. Мы знали об этом, а мной была припрятана медаль "Партизан Великой отечественной войны" и соответственные документы об ее вручении. Я колебался, стоит ли рискнуть при проверке советскими солдатами? Если медаль будет у меня найдена, я буду арестован и выслан в Советский Союз со всеми вытекающими отсюда последствиями. Все же я решил сохранить медаль, как память о моем партизанском прошлом, и спрятал ее в буханке хлеба. Пограничник извлек из моего рюкзака все, что в нем было. Я не дышал, когда он держал в руках буханку, но старался выглядеть спокойным, чтобы не вызвать у него подозрение. Все прошло благополучно. Приехали в Грац. На перевалочном пункте по маршруту "бегства" я впервые увидел еврейского солдата, сержанта бригады, и ощутил сильное волнение, увидев на рукаве его британской военной формы знак "магендавида".
В Граце нас поселили в гостинице "Вейцер", в котором собрались многие сотни беженцев. Выяснилось, что путь в Италию закрыт. Британцы знали, что цель еврейских беженцев, пытающихся пробраться в Италию, страна Израиля, и хотели этот путь перекрыть. Они проводили тщательные проверки в поездах и на шоссе в сторону итальянской границы, и на ней самой. Поддельные документы хорошо работали в странах восточной Европы, потому что оккупационные советские власти, и также власти Польши, Чехословакии и Венгрии не препятствовали выезду перемещенных лиц еврейской национальности, и во многих случаях даже рады были от них избавиться. Не так вели себя британские оккупационные войска, согласно "Белой книге", которая закрыла перед евреями ворота в страну Израиля. В течение нескольких месяцев тысячи еврейских беженцев сумели попасть в Италию с помощью солдат еврейской бригады. И вот, в августе, британцы наглухо закрыли границу.
В Граце я встретил партизан из лесов Белоруссии и Волыни. Они составляли часть большой группы ПСХ — "партизан, солдат, халуцев", которые объединились еще в Польше с целью репатриации в страну Израиля. Они были мне ближе, чем группа юношей и девушек из группы "Гордония", с которыми я ехал до Граца, и я решил к ним присоединиться. В беседе мы пришли к выводу, что наше ожидание в Граце, когда британцы дадут нам разрешение на переезд в Италию, или представители "Центра диаспоры" найдут иной путь туда, завершилось. Нам надо контрабандой пересечь границу и добраться до Тревизио, где находится "еврейский боевой полк". От людей, сопровождавших маршрут "бегства", мы получили инструктаж о возможностях перехода границы. Нас, шестеро бывших партизан, выехало поездом в Кагенпорт, а оттуда — в город Виллах, находящийся на границе с Италией. Оттуда нас подобрала машина. Мы сошли с нее в считанных километрах от границы. Шоссе к самой границе пролегало по широкой долине, по сторонам которой возвышались крутые склоны высокогорных Альп. Долина был ухожена, полна растительности и зелени. По описаниям мы знали местоположение пограничного поста. Решили пересекать границу в дневное время, чтобы не заблудиться, и из боязни, что в ночное время итальянские пограничники могут открыть по нам огонь. В дневное время эта опасность была не столь велика. Мы поднялись на небольшой холм и огляделись. Вдали увидели пограничный пост, По ту сторону границы, примерно, в двух километрах от нее, виднелся крутой холм, и рядом с ним купа деревьев. Решили идти поодиночке, на расстоянии десяти метров друг от друга, и встретиться у этих деревьев. Надо было обогнуть пограничный пост с запада, расстояние до места встречи было около четырех километров.
Я был третьим. Шел по линии, которую определили с холма. После двух часов ходьбы я предположил, что уже пересек границу, но не видел крутого холма и купу деревьев. Получалось, что я заблудился. Я продолжал идти на юг, чтобы отдалиться от границы вглубь Италии. Издалека была видна группа домов, в сторону которых я и пошел.
Когда я приблизился к ним, навстречу мне вышла группа мужчин, среди которых некоторые были с ружьями, и окружила меня. Я не знал ни слова по-итальянски и заговорил по-немецки. Никто из них этого языка не знал, но они поняли, что это немецкий. По враждебному выражению их лиц я понял, что они подозревают во мне немца, быть может, сбежавшего военнопленного. Итальянцы эти явно не любили немцев. Я сказал слово "дойче" и отрицательно покачал головой, пытаясь таким образом объяснить этим людям, что я не немец. Начал вспоминать клички евреев на разных языках, но они не понимали этих слов. В конце концов, нарисовал на земле "магендавид", и тогда один из них догадался: "ебрео". Я понял, что так называют евреев по-итальянски, похоже на "иври" на иврите и "еврей" на русском, и утвердительно покачал головой. Мгновенно изменилось их отношение ко мне. В этом небольшом хуторке около Тревизио им знаком был знак на рукавах солдат еврейской бригады. Итальянцы накормили меня, уложили спать, и на следующий день указали путь в Тревизио, небольшой красивый итальянский городок в узкой долине среди альпийских гор. В Граце нам объяснили, где в этом городке расположен лагерь еврейской бригады. К моему удивлению и разочарованию, я не обнаружил никакого лагеря. Оказывается, еврейский полк совсем недавно перевели в Голландию. Я наделся встретить в Тревизио партизан, с которыми направлялся к границе, но и их не нашел. Долгое время просидел на железнодорожной станции, пока не пришел поезд, направлявшийся в город Удину. Поезд был забит пассажирами, которые, за неимением мест, сидели на подножках и крышах вагонов. С большим трудом я нашел место на крыше. По дороге поезд проезжал множество тоннелей. Надо было прижиматься все телом к крыше, чтобы не снесло и не убило. Эта странная поездка длилась довольно долго. Прибыли в Удину.
