Стремительно расширявшемуся городу одного моста было мало, и в XIII веке к Старому мосту добавилось еще три: Каррайя (1218), Рубаконте (1237) и Санта Тринита (1252). У каждого из них — своя судьба. Мост Каррайя, названный вначале Новым мостом (тогда получил свое название Старый мост), был разрушен наводнением 1274 года; восстановленный, он в 1304 году обрушился под тяжестью зрителей, собравшихся смотреть водное представление по случаю Майского праздника (о чем еще пойдет речь); восстановленный вновь, он был смыт наводнением 1333 года. Сейчас он существует в том виде, какой придал ему Амманати в 15 59 году и каким он стал в результате реконструкции после Второй мировой войны. Мост Рубаконте (по имени подеста, миланца по происхождению, при котором он был построен) наводнение 1333 года лишь повредило, мост устоял благодаря своей конструкции из шести каменных аркад. На каждой из его опор стояли капеллы и часовни (по одной из них, посвященной Санта-Мария делле Грацие, он получил свое современное название). Здесь находилась также крошечная обитель монахов-затворников (Murate — «замурованные»), просуществовавшая вплоть до 1424 года. Мост Санта Тринита, построенный в 1252 году из дерева, а спустя семь лет из камня, был смыт наводнением 1333 года. Как и на других мостах, здесь располагались мастерские ремесленников, а также часовня, посвященная архангелу Михаилу и помост (gogna), где выставляли на позор воров и прочих злодеев.
Что касается Арно, в которую близ церкви Оньиссанти впадал ручей Муньоне, то она имела большое значение для экономики города: река приводила в действие мельницы, в ней мыли шерсть и кожи, в нее сбрасывали отработанную воду красилен. Здесь проходили представления (водные состязания и парады), даже зимой, когда ее поверхность покрывалась льдом. Мелководную летом, подверженную внезапным наводнениям осенью и весной, с грязными водами реку флорентийцы тем не менее любили. Данте называет ее «царственной», «прекрасной», описывает ее течение от самых истоков (Чистилище, XIV, 16–54). И хронист Джованни Виллани именует Арно «царственной рекой» (Хроника, I, 43). Сила воображения и сыновья любовь флорентийцев…
Глава вторая
Учреждения
Правительство. Городские учреждения
Если верить Данте, нет ничего изменчивее флорентийских учреждений. Такой вывод следует из его знаменитой инвективы против современной ему Италии:
Италия, раба, скорбей очаг,
В великой буре судно без кормила,
Не госпожа народов, а кабак!
(Чистилище, VI, 76–78)
Он яростно критикует свой родной город. Сравнивая Флоренцию со Спартой и Афинами, родиной «гражданской правды», он потешается над маниакальной тягой сограждан к нововведениям: закон остается в силе лишь на мгновение (с октября по середину ноября, утверждает он). Флоренция предстает у Данте больной, не находящей покоя в своей постели, мечущейся в надежде ослабить боль (Чистилище, VI, 127–151). Хотя эти прозрачные намеки относятся, по мнению Пезара, «к смене политического режима во Флоренции в течение октября-ноября 1301 года», не исключено, что они имеют более общее значение и характеризуют политическое развитие Флоренции эпохи Данте в целом.
На самом деле здесь, как и во многих других случаях, преувеличение очевидно. Государственные структуры Флоренции, сложившиеся в период с 1282 по 1292 год, не изменились. Эта форма республики сохранится без существенных модификаций вплоть до прихода к власти в 1434 году Козимо Медичи.
Мы не собираемся подробно излагать политическую историю Флоренции времен Данте.
[56] Расскажем лишь о том, как функционировало ее правительство, в состав которого входил с 15 июня по 15 августа 1300 года в качестве приора автор «Божественной комедии»: факт, горько сетовал он, ставший «началом и причиной всех его несчастий». Именно эта магистратура, приорат, служила наиболее солидной, хотя и не первичной, основой флорентийской демократии с 1282 года. Термин не был новым. Ранее его применяли к руководителям корпораций; начиная с 1282 года приорат становится «настоящим двигателем коммуны, участие в работе которого могло себе позволить лишь ограниченное число олигархических родов».
[57] С упразднением в 1283 году Совета четырнадцати приоры стали высшим органом власти. Первоначально представляя три старших цеха (Калимала, Лана, Камбио), на которых зиждилось экономическое могущество Флоренции, приоры вскоре стали выражать интересы семи старших цехов (об этом чуть дальше). Числом три, потом шесть, а позднее двенадцать (и даже четырнадцать и шестнадцать), приоры выбираются по территориальному принципу — по сестьерам. Избирательная система исключает как представителей аристократии (по крайней мере, пока она не интегрировалась с буржуазией), так и простого народа. Главное условие избрания в состав приората — принадлежность к одному из цехов. С этой целью Данте и запишется в цех врачей и аптекарей. Приоры, избиравшиеся отработавшими свой срок приорами, капитанами цехов и несколькими «мудрыми» из ими же составленного избирательного списка (сколько предосторожностей, дабы исключить неожиданности, неизбежные при прямых выборах!), должны — по крайней мере теоретически — стоять вне борьбы партий и группировок. Деятельность приоров проходит под знаком полнейшей коллегиальности: они вместе живут, первое время в довольно скромном доме, а с 1301 года в специально построенном дворце, уже упоминавшемся нами. Они не имеют права принимать во дворце кого бы то ни было, кроме как для публичной аудиенции, и выходить из него, за исключением форс-мажорных случаев, чрезвычайных обстоятельств (смерть близкого родственника) и в сопровождении внушительной стражи. Они равны между собой, хотя «гонфалоньер справедливости», присоединившийся к ним в 1293 году, формально считается их председателем. Полномочия приоров весьма широки: политические (созыв советов, арбитраж среди магистратов), правоохранительные (наказание преступников, смещение судей, нотариусов и даже капитана народа), дипломатические (прием послов). Именно из опасения, что эти могущественные, наделенные большими полномочиями приоры станут угрозой для Республики, их выбирают сроком всего лишь на два месяца; они не могут быть переизбранными на эту должность в течение последующих двух лет (подобного рода запрет назывался divieto). Они не должны принадлежать к одной корпорации (по одному человеку от цеха) или одной семье. Хотя закон и обещает защиту отставных приоров (прежде всего от оскорблений и угроз, пыток, тюрьмы и изгнания), в действительности они не гарантированы от преследований (как это случилось с хронистом Дино Компаньи, отправленным в изгнание в одно время с Данте, в 1302 году). Судьба, уготованная Данте, бывшему приору (изгнание, денежный штраф, а затем в случае ареста смертный приговор — сожжение на костре), показывает, что приор мог стать такой же жертвой политических преследований, как и рядовой гражданин.
Если приоры представляют собой приблизительно то, что мы называем исполнительной властью, то законодательная власть во Флоренции времен Данте рассредоточена по нескольким советам. Наиболее важные — Совет подеста, Совет коммуны и Совет народа. Само название показывает, что Совет подеста (точнее говоря, их два: общий совет в составе 300 человек и специальный совет из 90 членов) предназначен для оказания помощи подеста в исполнении им своих полномочий. Эта должность, появившаяся в Северной Италии в середине XII века, во Флоренции была введена в 1207 году. На должность подеста, учрежденную, по словам хрониста Джованни Виллани, для исполнения правосудия в интересах всех граждан, невзирая на групповые интересы, назначают чужака (то есть того, кто стоит вне флорентийской коммуны), выходца из города, не являющегося врагом Флоренции, представителя известной, чаще всего знатной семьи. Как правило, имеющий солидные знания в области права, всегда в окружении судей и нотариусов, под защитой внушительной личной охраны, он избирается первоначально на год, а с 1290 года — лишь на шесть месяцев. Его роль значительна, хотя его полномочия заметно ограничены такими государственными институтами, как капитан народа и коллегия приоров. Он из тех, кого опасались, ибо имеет обширные полномочия в сфере правосудия и охраны общественного порядка. При определенных обстоятельствах он мог даже командовать армией Флорентийской республики. Занимая с 1255 года специально отведенный для него дворец (Дворец подеста, позднее получивший название Барджелло), получая щедрое вознаграждение за службу (правда, ему приходится за собственный счет содержать всю свою многочисленную свиту), он обязан, покидая свое кресло, дать отчет, отнюдь не являвшийся простой формальностью, особенно после 1307 года, когда учредили должность исполнителя «Установлений справедливости». По мере развития институтов Флорентийской республики с XIV века сфера компетенции подеста будет ограничена чисто судебными функциями, при исполнении которых его власть была практически неограниченна (он мог решать вопрос о применении пыток в отношении обвиняемых в совершении наиболее тяжких преступлений).
