Умный В. В. Голицын приблизил к себе шотландца. Мы даже видим Патрика Ивановича на одном из обедов у В. В. Голицына.
В 1678 году бой под Чигирином принес славу Гордону, и ему присвоен чин генерал-майора.
В следующем году Патрик Иванович направлен на ответственный пост в Киев.
Гордон шел в гору.
Однако, продвигаясь по службе, ощущая постоянно покровительство В. В. Голицына, он не думал о перемене веры. Вспомним, что именно миссионеры были главным орудием католической пропаганды в русском государстве.
Образованием своим Гордон, как мы уже отмечали, был обязан иезуитам. Он хорошо знал латынь, знаком был с латинскими классиками, любил читать их. Выписывал книги из-за границы. Следил внимательно за политическими событиями в Европе. Получал сведения о них из разных источников. Были в числе его информаторов и священники-католики, и купцы, как, скажем, давний его приятель Гуаскони. Немногие в России знали, что этот купец был тайным агентом иезуитского ордена. И, кроме того, Гордон никогда не порывал связи с родиной. Он лично был известен британским королям Карлу и Иакову.
В 1689 году, за несколько недель до победы Петра над Софьей, Гордон перешел на его сторону. Еще до возвращения своего в первопрестольную из Троице-Сергиева монастыря Петр позвал к себе Гордона, имел с ним продолжительный разговор и одарил его камкою и атласом.
Так, с самого начала единодержавия Петра I, Гордон оказался в кругу лиц, близких молодому царю.
О некоторых действиях Гордона Петр I, похоже, и не подозревал.
Вероятнее всего, не знал он и о том, что в 1691 году приехавший от цесаря ходатайствовать за иезуитов Курций, едва оказавшись в Москве, послал за Гордоном для важной беседы. Встретились они в доме Гуаскони.
Как следствие этой беседы было то, что при Гордоне (точнее сказать: в Москве, но при Гордоне) остались вначале Блеер, а затем присланные Курцием миссионеры Лефрер и Еросиха. Гордон был их тайным руководителем.
Франц Лефорт — знаменательная личность в истории Российского государства. Он приехал в Москву в 1675 году. Его семья во время Реформации покинула город Кони, где она называлась Лифорти, и поселилась в Женеве. Отец Франца был аптекарем.
Восемнадцати лет Лефорт покинул родителей и отправился в Голландию, имея при себе рекомендательное письмо от принца Карла Курляндского к его брату Казимиру. Карл жил в Женеве, а брат его служил в Голландии с корпусом войска. Казимир принял молодого человека по-доброму, принял в нем участие, назначил своим секретарем. Платил он ему не деньгами, а давал вместо жалованья, как пишут, свое старое платье. А зная слабость Лефорта к карточной игре, выделял немного денег на игру. Волонтером Лефорт принял участие в военных действиях против французов.
В 19 лет Франц Лефорт вместе с полковником Фростеном, который набирал людей на службу русского царя, направляется в Архангельск. Францу льстило, что ему обещан был чин капитана. Однако дела в России пошли совсем не так, как предполагал молодой швейцарец. Если бы не случай, неизвестно, удалось бы ему попасть в Москву. Разрешение на приезд в Москву было добыто с большим трудом. В Архангельске Франц встретился и сошелся с Гуаскони (некоторые пишут — Гваскони), который, как полагал исследователь Поссельт, познакомил затем его с Менезием.
В сложном, неопределенном положении в течение двух с лишним лет находился в Москве Франц Лефорт. В те времена отъезжающие из России иностранцы считались шпионами. Лефорт делал попытки попасть в свиту одного из видных членов дипломатического корпуса, искал друзей в Немецкой слободе, влиятельных покровителей и находил их. В числе их мы увидим Менезия и Гордона. Нашлась у Франца и хорошенькая покровительница, вдова иностранца-полковника, женщина довольно-таки богатая.
В 1678 году Франц принимает решение остаться в России. Неопределенное положение его кончилось, когда он женился на ближайшей родственнице жены Патрика Гордона, молодой, красивой католичке с великолепными связями, что еще более упрочило союз Гордона, Менезия и Лефорта. Положение Франца Лефорта упрочилось. Он очень дорожит родством с Гордоном и в письме к матери от 23 июля 1678 года, извещая ее о своей женитьбе, спешит выразить надежду, что это событие послужит его служебному повышению.
Так оно и случилось. Лефорт принят на службу в чине капитана и под начальством Патрика Гордона проводит два с половиной года в Малороссии, где в то время шла борьба с татарами. Лефорт избрал военную карьеру, к которой, впрочем, у него не было ни любви, ни призвания. В правление Софьи он участвовал в военных действиях против татар, а также в обоих крымских походах — 1687 и 1689 гг.
Находясь в Киеве, он живет и столуется у Гордона, вначале один, затем с женой и тещей. Гордон же, когда Франц Лефорт собирается ехать в отпуск в Женеву, пишет ему прекрасную аттестацию, с которой знакомится князь В. В. Голицын. Через своих покровителей Гордона и Менезия Лефорт сблизился с всесильными князьями В. В. и Б. А. Голицыными.
В 1683 году Лефорт переведен в Москву, поближе к царскому двору. Отметим, переведен он в полк двоюродного брата Менезия, графа Граама, которому покровительствовал князь Б. А. Голицын.
Ощущая благорасположение обоих Голицыных, Лефорт, по справедливому замечанию одного из историков, подобно ласковому теленку, ухаживал за обоими, пока, наконец, не перешел окончательно на сторону Петра.
Говорун и весельчак, человек подвижного ума, увлекательный рассказчик, Лефорт с 1690 года завоевал искреннюю привязанность Петра Первого и добился, чего хотел, — стал одним из ближайших его друзей.
Не упустим из виду того, что переход Лефорта совершился тогда, когда расчетливые люди быстро сообразили, что Петру принадлежит будущность. Был в их числе и Патрик Иванович Гордон, внимательно изучающий и в совершенстве знающий о всех интригах и раскладках при царском дворе. Учитывая близкие родственные отношения между Гордоном и Лефортом, трудно предположить, что зоркий генерал не информировал своего сородича о положении дел. Сам Патрик Иванович поступил в отношении князей, стоящих по разные стороны баррикад, так же, как и молодой Франц.
Любопытная деталь: до своих решительных действий, приведших его в лагерь сторонников молодого царя, Гордон, так обязанный карьерой своей В. В. Голицыну, был внимателен к требованиям Петра и услужливо выполнял их. Дружба с Менезием и родство с ним сыграли свою роль в том, что Петр не счел нужным смотреть на Гордона как на своего врага. А ведь известно, с какой ненавистью и недоброжелательством царь относился ко всем сторонникам князя В. В. Голицына. Именно Менезий передавал, добрые сведения о Гордоне людям из ближайшего окружения Петра. Влияние «немцев» на Петра I росло.
Вскоре после знаменитого бегства Петра в Троицу все трое — Менезий, Гордон и Лефорт — вошли в ближайший круг друзей Петра.
Надо ли говорить, как оживились связанные между собой крепким родством эти люди, какие честолюбивые планы возникали в голове каждого и в их интимном кругу. Они с радостью следили за желанием Петра быть еще ближе к их кругу и предугадывали каждое движение царя, каждое желание его. На государевы деньги Франц устроил, при своем помещении в Немецкой слободе, громадную залу, в которой так любили собираться жители слободы.
