Многие обстоятельства привели к победе красных в Гражданской войне. Сыграли свою роль Троцкий и Реввоенсовет, быстро создавшие новую боеспособную армию, важным стал и переход Советской России на осадное положение с сентября 1918 г., что позволило мобилизовать все ресурсы страны. Партийное, государственное и военное руководство было сосредоточено в одном центре, в руках фанатичных единомышленников. В лагере большевиков, действовавших под началом признанного и авторитетного вождя Ленина, были споры, но почти не было разногласий, опасных в военной обстановке. Крайне редко встречались и случаи предательства в руководстве, хотя дезертирство солдат из красных частей (как, впрочем, и из белых) было повальным. Удачным оказались и стратегические позиции красных – в центре страны, в наиболее развитых экономических районах. По довольно густым сетям железных дорог они перебрасывали силы с одного фронта на другой, отражая разрозненные и несогласованные наступления белых. Белое движение проиграло красным и идеологическую войну – большевики умело манили народ несбыточными мечтами о равенстве и братстве, о коммунизме, который даст всем и каждому по его желанию. А когда многим стало ясно, что это обман, было уже поздно.
1921, март Кронштадское восстание
Последствия Гражданской войны для России были ужасающими. За 1918–1922 гг. страна потеряла 15–16 млн человек. Война кончилась, но мира внутри страны не было. Уже с лета 1918 г. непрерывно вспыхивали восстания крестьян против советской власти. В начале 1920-х гг., уже после победы красных, эти разрозненные выступления стали приобретать черты крестьянской войны – политика большевиков оказалась страшно жестокой даже для терпеливого русского крестьянства. Особенно опасным для советской власти стало массовое восстание крестьян в Тамбовской губернии весной 1921 г. под водительством социалиста-революционера А. С. Антонова. Тревожны для большевиков были лозунги повстанцев: «Советы без коммунистов!», «Созыв Учредительного собрания!», «Денационализация!», «Отмена продразверстки!», «Свободу политическим партиям!». Москва бросила на подавление «антоновщины» все силы Красной армии, оснащенной артиллерией, бронетехникой, самолетами и химическим оружием. Лучшие полководцы били «банды кулаков». Но неожиданным для большевиков отзвуком «антоновщины» стало восстание моряков в Кронштадте в марте 1921 г., которое особенно встревожило Ленина, ведь во многом благодаря кронштадтским «браткам» он сумел захватить власть в 1917 г. Требования моряков были схожи с требованиями «антоновцев»: Советы без коммунистов, свободные выборы, свобода печати и слова. При этом над Кронштадтом и кораблями флота развивались красные флаги. Для вчерашнего революционера Ленина угроза третьей революции, уже против большевиков, была нешуточной. Поэтому против восставших решили действовать быстро и жестоко. В ночь с 17 на 18 марта 1921 г. красные штурмовали Кронштадт и подавили мятеж, расстреляв больше двух тысяч моряков.
1921, весна Новая экономическая политика
Кронштадтское восстание определило поворот в политике Ленина от военного коммунизма к новой экономической политике (нэп). Весной 1921 г. Ленин, осознавая реальную угрозу для власти большевиков, пошел на изменение идейных принципов своей политики. В марте Ленин на X съезде партии произнес речь о необходимости реформ: отмены продразверстки и замены ее продналогом с указанием нормы и времени его сдачи, а также о введении свободы торговли. Именно введение продналога стало ключевой, принципиальной мерой властей – каким бы большим ни был налог, он все-таки позволял крестьянину вести хозяйство по своему усмотрению, не опасаясь грабежа со стороны государства. Свобода торговли привела к денационализации торговли, причем розничная торговля почти целиком перешла в частные руки, как и мелкая промышленность. Все современники отмечают, что буквально за несколько дней улицы городов преобразились – была отменена карточная система, открылись магазины, появились невиданные с начала революции продукты и вещи. Вновь стали весомыми деньги, почти отмененные большевиками. Открылся Госбанк, а 15 февраля 1924 г. ввели твердый рубль – золотой червонец, равный 10 дореволюционным рублям или 5 долларам 14 центам США. Ликвидировали и уравнительную оплату труда, рабочие впервые за несколько лет начали получать деньги в зависимости от произведенного ими продукта и своей квалификации. Сложился целый слой мелкой буржуазии – так называемые нэпманы. Это страшно огорчало ревностных большевиков. Но Ленин их успокаивал, повторяя, что передышка временная, что «политической власти совершенно достаточно» для контроля над страной. Так это и было. В годы нэпа большевики по-прежнему жестоко расправлялись со своими настоящими и мнимыми противниками как в обществе, так и внутри самой партии. С принятия в 1921 г. секретной резолюции «О единстве партии» она встала на путь превращения в тоталитарную, бюрократическую организацию. Была уничтожена внутрипартийная демократия, запрещены фракции, коммунист был лишен права спорить, отстаивать в полемике свою точку зрения. Отныне полемику рассматривали почти как преступление.
1922 «Философский пароход»
Придя к власти, большевики немедленно заявили о начале «культурной революции», под которой понимали, во-первых, смену социальных приоритетов культуры и просвещения и, во-вторых, установление жесткого контроля над культурой. Культуру большевики сразу же идеологизировали, на первое место в ней вышла «классовая борьба» во всех ее формах и видах. Торжествовали идеи противопоставления старой, буржуазной культуре новой, пролетарской, коммунистической, построенной на всеобщей грамотности. Впрочем, Ленин не обольщался по поводу просвещения народа и цинично говорил, что ликвидация неграмотности должна привести к тому, чтобы человек смог прочитать советский декрет в газете, и этого с него будет достаточно. Культура рассматривалась властью как одна из сфер, требующая управления государством. Созданный в 1917 г. Народный комиссариат просвещения (Наркомпрос) сразу заявил о себе как о главной инстанции по управлению не только просвещением, но и культурой вообще. Уже с начала 1918 г. установили цензуру печати, а в 1922 г. создали цензурное ведомство – Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит), которое с тех пор и до конца советской власти контролировало идейную сторону печатной продукции, занималось изъятием из культурного оборота «идейно вредных» произведений. Появились списки запрещенных книг, которые надлежало изъять из общественных библиотек. Высшая школа лишилась всех демократических завоеваний – выборности и автономии, а профессоров, позволявших себе высказываться неодобрительно о власти, лишали кафедр и вообще работы. Парткомы, ячейки коммунистов-студентов работали как органы партийного контроля в вузах. Многим стало ясно, что власть объявила войну русской интеллигенции. Инициатором этой войны стал выходец из среды интеллигенции Ленин, не скрывавший презрения и ненависти к породившему его классу. Он презирал его за «дряблость», называл интеллигентов «говном», «кашей». Деятельная часть интеллигенции была опасна для Ленина, он ненавидел русскую интеллигенцию за присущую ей внутреннюю свободу и опасался ее скрытого сопротивления режиму большевиков. Между тем в годы Гражданской войны научная и творческая интеллигенция была брошена на произвол судьбы, погибала от голода и холода. Ученые, писатели, художники подвергались унижениям, гонениям как «лишенцы», «буржуи». Но и этого было мало. В начале 1920-х гг., заявляя об усилении борьбы с буржуазной идеологией, идеализмом, мистикой, философской реакцией, Ленин открыто назвал интеллигентов врагами, так как «профессора и писатели» являются «явными контрреволюционерами, пособниками Антанты, шпионами, растлителями молодежи». Сам Ленин в мае 1922 г. составил перечень людей, подлежащих высылке за границу. Это был цвет русской философской мысли: С. Булгаков, Н. Бердяев, Л. Карсавин, С. Франк, И. Ильин, Н. Лосский, Б. Вышеславцев и др. Чекисты составляли списки на крупных математиков, экономистов, историков и социологов (среди них Питирим Сорокин) – всего на «160 наиболее активных буржуазных идеологов». Многих из них посадили в Петрограде на два немецких парохода «Обербургомистр Хакен» и «Пруссия», прозванные впоследствии собирательно «философским пароходом», и отправили в Щецин. Культуре России был нанесен страшнейший удар.
