Яркие личности и хорошие специалисты встречались и на других должностях. Так, начальником инженерных войск армии стал майор Евгений Михайлович Журин, окончивший Ленинградское военно-инженерное училище имени А. А. Жданова, а позже преподававший в военно-инженерной академии. В памяти сослуживцев он остался как «душевный, простой и хорошо знающий дело человек» [35] .
Профессиональный чекист, полковник Владимир Степанович Егнаров родился в Баку в 1903 г. Служил в органах государственной безопасности с 1922 г., в партию вступил в 1939 г. Перед войной занимал должность начальника 3-го отделения разведывательного отдела пограничных войск НКВД Киевского округа, затем был начальником 5-го отдела и заместителем начальника пограничных войск НКВД Западного округа по разведке в Львове. В апреле 1941 г. Егнаров отправился повышать квалификацию в Высшую спецшколу Генерального штаба РККА, откуда и прибыл на должность начальника разведывательного отдела штаба 56-й Отдельной армии.
Начальник санитарного управления армии бригадный врач Алексей Николаевич Сырнев родился в 1894 г. в Вятке в семье преподавателя русского языка, позже жил с родителями в Саратове. Окончил гимназию и медицинский факультет Саратовского университета, в 1917 г. был мобилизован в армию и назначен младшим врачом 4-й Сибирской стрелковой бригады 12-й армии. В ноябре 1917 г. в Харькове вступил в отряд Красной гвардии, а в начале 1918 г. – в Красную армию. Участвовал в Гражданской войне против белых в должности старшего врача артиллерийского дивизиона, санитарного поезда, ординатора полевого госпиталя, старшего врача полка и перевязочного отряда 22-й дивизии 4-й армии. В последующем служил в войсках и в военно-учебных заведениях. С апреля 1938 г. по октябрь 1941 г. являлся начальником санитарного отдела СКВО.
В целом в формировании полевого управления 56-й Отдельной армии широко использовался командно-начальствующий состав штаба СКВО. Так, начальником оперативного отдела штаба армии стал полковник Нечаев, до этого возглавлявший соответствующий отдел штаба округа. Многие командиры и специалисты штаба СКВО также перешли на соответствующие должности в штаб армии.
Приведенные данные свидетельствуют, что высший командно-начальствующий состав 56-й Отдельной армии был подобран из кадровых командиров и политработников, обладавших немалым командным и штабным опытом и в большинстве своем находившихся в зрелом возрасте. В основном они добровольно вступили в РККА еще в годы Гражданской войны, по окончании которой продолжили профессиональную военную службу, получили необходимое военное образование (при этом у всех генералов, за исключением А. А. Гречкина, за плечами были не только краткосрочные курсы усовершенствования комсостава, но и годы учебы в военной академии). На фоне острой нехватки квалифицированных командных кадров в первый период Великой Отечественной войны высший комсостав 56-й армии выглядит достаточно основательно. Положительным моментом является и то, что многие командиры уже служили в СКВО, знали округ, его ресурсы и возможности, условия театра военных действий.
Вполне оправданным можно считать и назначение в качестве членов Военного совета не только опытного политработника А. Н. Мельникова, но и первого секретаря Ростовского обкома ВКП(б) Б. А. Двинского. Хотя он до этого вообще не имел военного опыта, это назначение позволяло надеяться, что возможности Ростовской области будут максимально использованы для решения вопросов обеспечения армии всем необходимым, упрощая взаимодействие между военным командованием и гражданскими властями. А сам факт личного знакомства Б. А. Двинского с И.В Сталиным придавал ему дополнительный статус в глазах окружающих.
В то же время боевой опыт большинства командиров ограничивался участием в Первой мировой, Гражданской и советско-финской войнах, заметно отличавшихся по своим условиям от Великой Отечественной войны. Только часть из них уже участвовала в боевых действиях в Великой Отечественной войне. Сам Ремезов успел провоевать в должности командующего армией менее пяти суток. Более значимым было участие в боевых действиях в 1941 г. 40-летнего Кариофилли и особенно самого молодого из всех генералов 56-й армии, 38-летнего Арушаняна. Но именно его боевой опыт оказался и самым трагичным, связанным с выходом из окружения. Впоследствии ему еще вспомнят его пребывание на захваченной противником территории.
Если высший командный состав по формальным показателям смотрелся неплохо, то основная масса средних и младших командиров этим похвастаться не могла. Штатные должности заполняли преимущественно командиры, призванные из запаса, переведенные с преподавательской, штабной и другой нестроевой службы. Значительную часть командиров подразделений – рот и взводов – составляли недавние выпускники краткосрочных командных курсов. Строевых командиров с соответствующим образованием, а тем более с боевым опытом Великой Отечественной войны среди них было не так много. Почти всем командирам 56-й Отдельной армии пришлось осенью 1941 г. решать задачи, с которыми они никогда прежде не сталкивались в своей жизни.
Боевые возможности 56-й армии и противника
Трудности в создании армии были связаны и с объективными обстоятельствами. Основным видом войсковых соединений в пехоте РККА являлись стрелковые дивизии. В начале Великой Отечественной войны стрелковая дивизия состояла из трех стрелковых, легкого и гаубичного артиллерийских полков, отдельных зенитного и противотанкового дивизионов, отдельных разведывательного, саперного, автотранспортного, медико-санитарного батальонов, батальона связи, других частей и подразделений. Согласно штату № 4/400 от 5 апреля 1941 г., стрелковая дивизия насчитывала 14 483 человека и должна была иметь на вооружении 10 420 винтовок, 1204 автомата, 166 станковых, 392 ручных и 33 зенитных пулемета, 150 минометов, 12 зенитных орудий, 54 противотанковые 45-мм пушки, 34 76-мм орудия, 32 122-мм и 12 152-мм гаубиц, 13 бронеавтомобилей и 16 легких танков. Почти в таком составе прибыла на фронт сформированная до войны кадровая 31-я стрелковая дивизия.
Однако с началом войны вследствие понесенных огромных потерь в личном составе и материальной части Красная армия перешла на новую, сокращенную штатную структуру. 11 августа 1941 г. было принято постановление Государственного комитета обороны СССР № 459сс «О формировании стрелковых и кавалерийских дивизий», по которому создавалось 85 стрелковых и 25 кавалерийских дивизий. В СКВО формировались 11 стрелковых и семь кавалерийских дивизий. Численность каждой стрелковой дивизии определялась в 11 447 человек, то есть сокращалась более чем на пятую часть. На вооружении ей полагалось иметь 8844 винтовки, 162 автомата, 162 ручных, 108 станковых и 9 зенитных пулеметов, 81 50-мм, 54 82-мм и 18 120-мм минометов, 18 противотанковых, 6 зенитных и 28 76-мм орудий, 8 122-мм гаубиц [36] . В составе стрелковой дивизии остался только один артиллерийский полк и совсем не было бронетехники. В результате ее огневые возможности значительно сократились по сравнению с довоенными: по весу артиллерийского залпа – в четыре, а по количеству выстрелов в минуту из стрелкового и пулеметного оружия – более чем в полтора раза.
В декабре 1941 г. штаты стрелковых дивизий еще более сократились, вследствие чего она стала по своей численности и огневой мощи в полтора-два, а по некоторым показателям и в три раза уступать пехотной дивизии вермахта. В дальнейшем на протяжении всей войны штаты не раз менялись, а вместе с ними и боевые возможности стрелковых дивизий РККА, но в любом случае они никогда не превосходили аналогичных немецких соединений. Фактически немецкая пехотная дивизия по своей мощи, особенно на первом этапе Великой Отечественной войны, равнялась советскому стрелковому корпусу, корпус – армии, а армия – фронту. Это правило, впрочем, не распространялось на части и соединения союзников Германии, значительно уступавшие немецким войскам по своим боевым возможностям.
