Клад из Могона (провинция Хаэн) наиболее богат во всех смыслах. Самые поздние из его монет, принадлежащие к периоду римского консулата 89 года до н. э., позволяют определить время, когда клад был зарыт. Основу его составляют серебряные крученые ожерелья, браслеты и другие ценные предметы. Самыми интересными являются пластинка с ножен кинжала, украшенная по краям фигурами животных, завитками, розетками и птицами, диадема и пряжка в форме утки, соединенной с полумесяцем и орнаментированной рядами кружков, треугольников, волнистых линий и листьев. Эта весьма разнообразная коллекция говорит о сильном эллинском влиянии, несмотря на тот факт, что некоторые из предметов, такие, как ожерелья, имеют тартесских и кельтских предшественников.
Скрытый запас ювелира был найден в Сантьяго-де-ла-Эспада. В нем хранились слитки, фрагменты ваз и плавильные тигли. Все это находилось в серебряной вазе кельтской формы, накрытой серебряной крышкой, украшенной выгравированной и позолоченной звездой. На вазе имелась иберийская надпись, аналогичная надписям Абенхибре. Помимо предметов кельтского характера, там находилось несколько серег в форме зернистых гроздьев и две фигурки двукрылых дам. Они относятся к тартесскому типу, а метод зернения и пайки напоминает технологию Эль-Карамболо. Фигурки укреплены на маленьком столбике, зернистость и метод обработки металла, розетки и ленты весьма оригинальны и напоминают росписи керамики Юго-Востока. Глобулы с крестами, украшенные зернью, представляют собой наиболее выдающееся техническое достижение ювелиров тартесского направления III века до н. э.
Находки в Хуан-Абаде (провинция Сьюдад-Реаль) и Сальваканьете (провинция Куэнка) продолжают череду кладов Месеты. Они являются прекрасной иллюстрацией смешения различных традиций в этих соприкасающихся регионах.
УКРАШЕНИЯ РЕГИОНА ИСПАНСКОГО ЛЕВАНТА — КАТАЛОНИИ
Прибрежный район Средиземноморья предоставил нам некоторые предметы, отражающие мощное греческое влияние на иберийские модели и методы работы. К примеру, к ним можно отнести диадему из Хавеа, обработка которой навеяна керамикой Юго-Востока, а также браслеты и небольшие цепочки, цепь из Бастида-де-лес-Аль-кусес, серебряное ожерелье, фибулу и браслеты из Честе.
Коллекция серебряных ваз по своей форме связана с сосудами с юга, использовавшимися для пожертвований. К этому следует добавить серьги, украшенные купидонами или зернистыми пучками спиралей, что, несомненно, говорит о влиянии андалузской традиции.
Ожерелье из Ла-Вальета-дель-Валеросо (Серое, провинция Лерида) с кованой и выгравированной головой льва, в достаточно плохом исполнении, может быть датировано II веком до н. э., то есть конечным периодом, во время которого андалузские ювелиры имитировали эллинский стиль.
Возможно, что изделия из слоновой кости из Кармоны принадлежали местным ремесленникам, о чем свидетельствуют технические детали (такие, как гравировка рисунков), которые не похожи на восточные рельефы.
Таковы сложносплетения тарте. сско-иберийского ремесла, многие элементы которого постепенно исчезли во тьме столетий. В конечном итоге все закончилось разрушением этого древнего и мощного андалузскою центра, некогда славившегося высокими образцами и техническим совершенством своей материальной культуры.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Тексты до 500 года до н. э. содержат мифы о Тартессе и его легендарных царях. В ассирийских и библейских текстах имеются ссылки на Таршиш. Гесиод и Стесихор говорят о Гесперидах, океане, Герионе и острове Эритий. Цитируемый Стефаном из Византии Гекатей (500 год до н. э.) упоминает о различных народах и поселениях полуострова.
Наиболее интересным источником считается «Периплус» Авиена, написанная в древнеримские времена Ога Maritima, книга I, которая дошла до нас. В ней описано путешествие корабля из Тартесса в Массилию и используется «Периплус» Массилиота VI века до н. э., а также даны отчеты о состоянии океанского побережья между Тартессом и Остремнидой. Авиен использует ранний «Периплус», благодаря адаптации Эфора (IV век до н. э.) и компиляции Скимна (I век до н. э.). Многочисленные интерполяции делают критику текста довольно интересной, и в результате экспоненты Авиена разделяются на две группы. Первая придерживается мнения о том, что это произведение содержит источники VI века до н. э., а вторая считает, что самые ранние источники относятся к IV веку до н. э.
Имеются ссылки на Иберию, датированные IV веком до н. э. Они включают в себя «Периплус» Гимилькона примерно 500 года до н. э. (Плиний, Национальная история 2, 169), рассказы Ганнона о Геркулесовых столбах, повествование Пиндара о том, что столбы закрыты для кораблей, а также тексты Ахилоса, который рассказывает об Эриданосе и Гордоне на западе.
В середине V века до н. э. Геродот повествует о племенах, проживавших рядом с Геркулесовыми столбами. Он называет их иберами и подразделяет на кинетов, кельтов, тартессийцев, эльбисинцев, мастиенов и келькианов. Он также упоминает об иберийских наемниках в Великой Греции и Спарте, о путешествиях фокейцев в Тартесс, Колей Самосский, о людях северо-запада, об Эриданосе, о эспарто и металлах Иберии.
К периоду между 440-м и 380 годами до н. э. относятся заслуживающие доверия рассказы Антиохса из Сиракуз, который утверждает, что сиканы были аборигенами Сицилии. Гелланик с острова Лесбос, как и Фукидид, считает, что они пришли из Иберии. Геродор из Гераклеи перечисляет названия племен, проживавших у Геркулесовых столбов с запада (кинеты) до востока (мастиены). Аристофан, подобно Диодору, дискутирует по поводу иберийских наемников на Сицилии.
Эфор (405–340) использует ранние источники, а затем, цитируя его самого, Страбон, Стефан из Византии и Скимн выделяли тартессийцев из иберов, упоминали о существовании Эмпория, о прибытии кельтов в Гадес. Они говорят о наличии олова в реке Тартесс и оккупации южного побережья эфиопами. Сведения, проводимые Скилаком из Кариадны (примерно 340), описавшим Гадес и свое семидневное путешествие из Геркулесовых столбов в Эмпорий, имеют много общего с повествованием Эфора. По словам Скилака, иберы время от времени добирались до Роны.
Из-за блокады Геркулесовых столбов Пифей из Массилии примерно в 330 году до н. э. отправился по океану в направлении к Остремниде, обследовав таким образом природу Иберийского полуострова. Касаясь темы океана, Эратосфен использовал Пифея в качестве источника, однако его описаниям противоречат рассказы Артемидора и Полибия.
Тимей (334–250) собрал отчеты Эфора об Иберии и рассказы Пифея об океане и также сделал описание Балеарских островов и их обитателей.
После 200 года до н. э. мы хорошо информированы об Иберии, благодаря работам Полибия, Артемидора, Посидония, Асклепиада и Страбона. Полибий вместе с Сципи-ем присутствовал при разрушении Нуманции в 133 году до н. э. и путешествовал через полуостров. Он также пользовался описаниями римских генералов. Его работа представляет собой большой шаг в области этнографии, чего нельзя сказать о географической характеристике полуострова. Его отрывочные описания использовал Страбон, а также Аппиан, особенно когда писал о кельтиберийских и лузитанских войнах.
