Сейчас она сидела в небольшом, но удобном кресле, подперев густо намазанную регенерирующим гелем щеку, и отстраненно пялилась в экран. Даже появления хозяина не заметила. Пришлось щелкнуть пальцами, привлекая внимание, и, услышав закономерное «Ой!», наблюдать рефлекторное запахивание халата.
– Чего не спишь?
– Не знаю… Подремала минут двадцать – и все, не спится. Вроде бы и хочется, а не получается.
– Скоро опять уснешь, – успокоил ее Костин. – Это нормально, после гибернатора такое бывает. Особенно учитывая, что я вколол тебе противошоковое. Сон как бы дробится на куски. Пройдет. Чем занимаешься?
– Удивляюсь.
Как оказалось, полежав немного и убедившись, что уснуть не получается, девушка заскучала и, закономерно, стала искать, чем бы ей заняться. Ничуть не удивительно, что ее внимание привлек терминал, установленный на столе, и она полезла в нем разбираться. Ну а так как возможность появления гостя, тем более иностранного, по умолчанию не предусматривалась, а сам Костин об этом не подумал, то и заблокировать его, прежде, чем шаловливые женские ручки в него залезли, он не догадался.
Терминал в каюте был великолепный, но, увы, практически все оказалось прикрыто паролями. Каталина попыталась влезть… Ага, щ-щас-с. Тот, кто ставил защиту, в своем деле разбирался, и не ей было с ним состязаться. Пожалуй, единственное, что девушке удалось открыть без проблем, была игрушка – какой-то шутер, судя по графике, древность несусветная.
За попыткой разобраться с этим раритетом ее и застал Костин. Точнее, за горестным созерцанием отрицательных результатов. Усмехнулся, плюхнулся на свою кровать и устало вытянул ноги. Поймал взгляд девушки и махнул рукой – не отвлекайся, мол. Однако Каталина уже закрыла окно программы и с интересом спросила:
– Ты так убиваешь время в полете?
– Не-а, – с трудом сдержав зевок, ответил лейтенант. – У меня другие увлечения. Я здесь, кстати, и не работаю почти – в рубке удобнее. А эта хрень осталась еще от моего предшественника. Он сейчас уже фрегатом командует.
– Гм… И чем увлекаешься?
– Не все ли равно? Я многогранен и мультиталантен.
– И еще от скромности не умрешь.
– Нет, конечно, – покладисто кивнул Костин. – Мне и на этом свете неплохо.
– Да уж… А скажи. Я вот тут игрушку посмотрела – так, по диагонали. Она, я так понимаю, ваша, русская?
– Вроде бы да, а что?
– Нет, ничего… Просто я в ней не увидела ни одного героя с черным цветом кожи.
– И что? В России негров почти нет, это логично. В наших играх они практически не встречаются. Разве что в стрелялках, в качестве мишеней, и то редко.
– Помнится, – хихикнула девушка, – у нас… В смысле не у нас, а… у одной европейской страны такое пренебрежение к правам цветных вызвало кучу исков из Альянса. Пришлось срочно добавлять, иначе затаскали бы по судам.
– Да у нас, я слышал, подобное тоже как-то случилось. Наши ответили – да, пожалуйста. Оплатите – сделаем. Даже трейлер на скорую руку склепали. Кстати, он у меня даже есть.
Лейтенант встал, и от Каталины не укрылось, что движется он с некоторым усилием – устал, вахта в гипере выматывает страшно, она это по себе знала, а он еще и после нее сколько времени на ногах. Костин, между тем, провел рукой по экрану, выбил по нему какую-то замысловатую дробь, и действительно включил трейлер. Короткий, секунд на пятнадцать, не более. Только и удалось рассмотреть, как здоровенный космодесантник в драной тельняшке со смаком разрывает пасть испуганно вытаращившемуся негру. Лицо девушки вытянулось:
– У нас бы за такое живьем сожрали.
– А у нас – нет, – безразлично отозвался Костин. – А так как платить негры почему-то не захотели и сдулись, то на том дело и кончилось. Тем более, решения иностранных судов для нас роли не играют.
– Да, не зря вас обвиняют в полном отсутствии толерантности, – фыркнула Каталина.
– Это ты зря. Например, на стрельбище у нас есть мишени белого, желтого и черного цветов. А недавно инструктор приволок гей-мишени. Весьма, кстати, реалистично выполненные.
Девушка хихикнула в кулачок, как показалось, чуть нервно, и, неожиданно для себя, зевнула. Костин развел руками.
– Ладно, хорош упрекать меня в отсутствии уважения к чужим ценностям. Лезь к себе, сейчас тебя всерьез рубить начнет.
– Хорошо, – Каталина встала, от чего коротковатый халат продемонстрировал идеальной стройности ноги, и ловко запрыгнула к себе, но уже через секунду свесила голову и спросила:
– А когда придет ответ?
– Через восемь часов тридцать одну минуту. Как раз хватит немного передохнуть. Кстати, перед глазами не плывет?
– Нет. А что, должно?
– Ну, я ж тебе лекарство вколол, боялся переборщить с дозой. Иначе ты б в истерику впала, женщина все же.
– Шовинист, – смешок, как отметил Костин, вышел довольно нервным.
– Какой уж есть. Кстати, тогда встречный вопрос. Почему ты тогда, в первый раз, заговорила со мной по-английски? Вроде цивилизованный человек, русский знаешь…
– А я не сообразила сразу, что ты русский. Это потом уже надписи увидела. Насчет же того, кто более цивилизован… А сам-то ты кроме английского, другие языки знаешь?
– Знаю, конечно. Но испанского в списке нет. Просто нет смысла забивать голову языком, на котором говорят государства второго-третьего ряда. Надо будет – пройду курс мнемообучения, но, как показывает практика, большинство образованных, да и просто грамотных людей на любой планете владеет русским. Так что не обижайся, но твой язык не стоит затраченных усилий. Хотя… смотря как его использовать.
– Пошляк, – после короткой паузы, которая потребовалась Каталине, чтобы осознать смысл фразы, ответила девушка. И покраснела.
– Я, вообще-то, про еду. А ты о чем подумала.
– Тоже, – мужественно соврала девушка и покраснела еще сильнее.
– Ну-ну…
Спустя несколько минут, когда девушка уже тихонько посапывала, Костин встал, посмотрел на нее. Красивая… И что ее занесло в космос? Э-эх, старлей, подвесил ты себе на шею проблему. Впрочем, вариантов все равно не оставалось, теперь будем надеяться, что удастся ее быстро сбагрить. Хотя, положа руку на сердце, в такую возможность он не верил.
То же место, девять часов спустя
Сигнал об окончании расшифровки пришел как раз во время завтрака. Увы, один из недостатков пакетной связи – большие затраты времени, потребные для приведения ее в читабельный вид. Зато поесть успели. Ну, почти. Костин уже допивал кофе, а Каталина с мрачным лицом ковырялась в яичнице. Не потому, что та была плоха, все же испортить это блюдо крайне сложно. Просто закончилось, наконец, действие лекарства, вызванная им эйфория ушла, и события последних дней, включая гибель корабля и сослуживцев, лавиной обрушились на мозг девушки, придавив его избытком негативных эмоций. Хорошо еще, истерику не закатила, до слез не дошло. Здоровая психика, пройдет, надо ее только отвлечь.
