Биман и Куниос подчеркивают, что мерцание альфа-ритма мы уж точно не можем контролировать сознательно, — зато можем отключить визуальную кору, если закроем глаза и в ожидании прихода гениальных мыслей посидим в темноте. Куниос предполагает, что аналогичного эффекта поможет добиться любой другой вид сенсорной депривации: беруши, душ, внимательное рассматривание собственных ног во время прогулки — по сути, все, что позволяет перенести фокус внимания с окружающего мира на внутренние мыслительные процессы.
Звучит выполнимо, так что вот мой план: я примусь за разбор стопки заметок, рисунков и набросков — идей для детской книги, которые записывала и складировала на полках шкафа в последние несколько лет, и буду мыслить рационально и аналитически. Я решу, какую книгу хочу из них создать (иллюстрированное издание для малышей или историю для восьмилеток); подумаю, чем лучше всего заполнить зияющие дыры в плане и кого можно попросить оценить все это дело и честно сказать, есть ли у этой истории потенциал (или все это сплошная стыдоба, и мне лучше заниматься тем, чем умею). А когда я уже больше не смогу обо всем этом думать, я надену плащ с капюшоном и пойду на долгую прогулку с собакой. И буду надеяться, что истории напишут себя сами.
Выполняя рациональную часть задачи, я применила еще один совет Бимана и Куниоса: время от времени задумывалась о дальних краях. Эксперименты показали, что людей, которые по просьбе исследователей размышляли об отдаленных местах или далеком будущем, с большей вероятностью осеняли новые идеи. Возможно, все, что расширяет наш кругозор, заставляет нас в целом мыслить шире. Так что я собрала сувениры из разных стран и использовала их в качестве пресс-папье для кучи мятых бумажек с заметками. На столе оказались несколько деревянных кукол из Кореи и одна из Японии, китайская картина и пара японских почтовых штемпелей. Может быть (просто может быть), все эти восточные безделушки помогут герою одной из историй — Джико, шумному и неуклюжему ученику ниндзя, который все никак не научится прятаться, — ожить в моем воображении. Другая история — о собаке, так что я очень надеюсь вдохновиться предстоящей прогулкой.
И последний совет, как войти в состояние, подходящее для генерации новых идей, — поддерживать хорошее настроение. Сегодня у меня с этим нет проблем: я играю в автора детских книжек, как будто и не работаю. А это очень хорошо, потому что, когда у меня плохое настроение, я могу пересмотреть хоть все комедии мира — веселой я от этого не стану, разве только разозлюсь. Тем не менее еще в 1980-х проводились исследования, в которых настроением волонтеров управляли, предлагая им вспоминать что-то хорошее/плохое или смотреть страшные/смешные отрывки фильмов. Так вот, у испытуемых в хорошем настроении намного чаще случались озарения в следовавших за «настройкой» тестах.
Джон Куниос объяснил мне, что этот эффект связан с влиянием настроения на так называемую переднюю поясную кору (ППК). Эта область мозга намного активнее, когда у нас хорошее настроение; кроме того, наблюдаются всплески ее активности, когда люди находят интуитивное, а не логическое решение проблемы. Задача ППК — следить за тем, чтобы не возникало конфликтов в других отделах мозга. «Конфликт возникнет, например, если я предложу тебе решить задачу, которую можно решить тремя способами. Если передняя поясная кора будет очень активной, она выявит все возможные способы решения и переключится на один из них, даже если оно пряталось глубоко на подсознательном уровне. Это и будет интуитивное озарение». С другой стороны, «если передняя поясная кора не слишком активна, потому что ты о чем-то тревожишься, ты не сможешь увидеть все возможные пути решения и пойдешь по самому простому. Ты выберешь очевидное решение».
Звучит довольно просто: активизируй ППК радостными мыслями, и ей хватит энергии, чтобы выявить идеи даже в зачаточном состоянии — идеи, которые могут оказаться стóящими. В других исследованиях обнаружилось, что счастливые мысли деактивируют ПФК сильнее, чем грустные, — то есть в творческое состояние проще погрузиться, когда ты счастлив‹‹2››.
Хотя одного хорошего настроения может и не хватить. В других исследованиях обнаружилось, что позитивный настрой должен идти вместе с определенной силы мотивацией, установкой на успех. Расслабленное гипофронтальное состояние такого эффекта не даст, потому что оно не предполагает достаточного количества необходимой психической энергии‹‹3››.
Интересно, что в тех же самых исследованиях обнаружилось, что тревога — главный враг творческого состояния. Я уже убедилась в том, что в тревожном состоянии внимание либо рассредоточивается, либо фокусируется на неправильных объектах. Этим, видимо, и объясняется провал моей задумки с «днями идей». Чем больше времени я проводила, пытаясь сосредоточиться на научном журнале, сайте или статье, тем сильнее переживала, что я бездарный журналист, у меня нет идей, я впустую трачу очередной день — а ведь можно было за это время денег заработать.
Итак, давайте соберем всю эту информацию воедино. Чтобы получить хотя бы шанс открыть творческий поток, нужно быть в хорошем настроении, не слишком расслабленным и уж точно не слишком взволнованным (в частности, мыслями, способен ли ты сделать что-то достойное). Эти требования кажутся чрезмерными, особенно если учесть, что надо при всем этом умудряться зарабатывать себе на жизнь. И чем больше литературы, посвященной настроению и творческим способностям, я изучала, тем более запутанным казался этот вопрос. Например, в одном из недавних исследований выяснилось: на то, насколько наша креативность определяется хорошим настроением, влияет другой фактор — показатель содержания в крови дофамина. Этот нейромедиатор отвечает за все, начиная от внимания и заканчивая желанием переключиться с одной задачи на другую.
Согласно недавнему исследованию Бернхарда Хоммеля из Лейденского университета в Нидерландах, хорошее настроение вызывает всплеск креативности только при низком уровне дофамина. Люди, у которых уровень дофамина выше обычного, могут почувствовать обратный эффект: в их случае хорошее настроение может, наоборот, только понизить креативность‹‹4››.
В свою очередь, история с дофамином тоже значительно усложнилась в последние годы. Раньше его считали нейромедиатором «удовольствия», количество которого увеличивается в ответ на вознаграждение (похвалу, секс или кайф от наркотиков). Теперь же исследователи сходятся на том, что эти химические вещества управляют скорее ощущением «желания», а не удовольствием от «получения». Возможно, именно поэтому желание чего-то — пирожного, вина, чего угодно — обычно пробуждает более сильные чувства, чем наслаждение обладанием. Именно поэтому курильщики продолжают курить, даже когда сама привычка им опротивела и вкус не приносит никакого удовольствия. Возможно, если говорить о креативности, низкий уровень дофамина может как раз заставить нас жаждать и искать, то есть привести в состояние, которое стимулирует креативность.
Конечно, мне было бы интересно узнать, что там у меня с уровнем дофамина, но мой кошелек совсем похудел от недавних путешествий за тридевять земель, так что я просто не могу позволить себе еще одно дорогостоящее лабораторное исследование. Как ни странно, в скором времени я натыкаюсь на быстрый и очень простой способ измерить свой уровень дофамина — и для этого не требуется никаких научных заморочек, нужно просто записать свое лицо на видео. По какой-то причине темп моргания связан с содержанием в крови этого нейромедиатора: низкая скорость моргания говорит о низком уровне дофамина, а быстрое моргание, соответственно, о высоком. Для того чтобы определить скорость моргания, нужно записывать на камеру собственное лицо на протяжении, скажем, шести минут: просто сидите и смотрите на пустую стену в метре от вас (при этом нужно находиться в одиночестве, ни с кем не разговаривать и не читать, потому что все это влияет на темп моргания). После нужно просмотреть отснятое видео (если у вас хватит на это выдержки) и посчитать, сколько раз за это время вы моргнули. Разделите полученное количество на шесть — и получите скорость моргания в минуту. Не проводите это измерение вечером, потому что к концу дня все моргают чаще обычного.
