Столь сложный прием и вся эта несовместимая конструкция понадобились Сейросу с одной-единственной целью — оттянуть неизбежную гибель «Рендболла».
Удары следовали один за другим. Наносимые могущественной волей его врагов, они меняли направление и свое видимое проявление.
Вначале это был всего лишь поток метеоритов, неожиданно выпроставшийся из пустоты в нескольких километрах от «Рендболла» и отмеченный его приборами уже после того, как, отклоненный концентрированной волей Сейроса, он оказался за кормой корабля.
Дважды повторил этот прием, деймы сменили тактику. Слишком многое было поставлено на карту. Слишком многое зависело от того, чем закончится последний рейс старого крейсера.
Рядом с холмом, который вырастил Сейрос, появился еще один. От него к холму Сейроса под землей пошел вал вспученного песка, словно огромный крот пробивал себе туннель к кораблю. Скорее всего это означало еще один корабль и серьезную опасность в будущем, но пока на это можно не отвлекаться. Холм, воздвигаемый его врагами, еще не обрел четких очертаний, сквозь него просвечивала долина и восходящее за горами солнце.
Зато появились грибы. Они казались плотными и тяжелыми, словно валуны. С ними нужно было что-то немедленно делать. Вся поверхность холма, под которым он спрятал корпус «Рендболла», покрылась ядовитыми грибами. Целые полчища их упорно лезли наверх бесчисленными кругами, а в глубины холма тянулись ядовитые гифы.
Сейросу никак не удавалось увидеть, глубоко ли удалось им проникнуть и, самое главное, он не мог определить, каково воплощение их ядовитых воздействий в той реальности, в которой двигался «Рендболл». Все его силы уходили на создание преград, но они падали, разъедаемые ядом, одна за другой.
Слишком долгое время провел он внутри своего бесконечного сна, слишком велика была концентрация его воли и слишком мало оставалось сил. Ему необходимо было проснуться хотя бы на несколько часов, но он знал, что как только это произойдет, «Рендболл» перестанет существовать.
Если бы не его магический сон, он бы уже давно проиграл битву. Внутри железных отсеков корабля не на что было опереться и неоткуда было черпать силу.
Здесь он оставался один на один с мертвым миром железа, без своих многочисленных помощников, без духов воды и гор.
Если он проиграет, вместе с ним исчезнет из основной реальности человек, от которого зависело теперь так много. Два круга назад Сейрос воспитал из него неплохого воина. Он встретил в пустыне заблудившегося, испуганного паренька и не мог предположить, что придет время, когда на нем сойдется перекрестье путей и от его поступков будет зависеть так много…
Предсказатели деймов не ошибаются почти никогда. А ведь вначале он даже не верил, что из Степана может получиться воин. Но первый же его самостоятельный поступок показал, какого грозного противника в его лице получили черные силы. У него хватило мужества ступить на безвозвратную дорогу деймов, чтобы обрести силу или погибнуть. Сейрос простился с ним навсегда, но спустя два круга Степан вернулся, и сразу же рядом с ним завязался тугой узел борьбы. Что-то важное с ним произошло на дороге деймов. Что-то такое, что изменило самую его сущность. И Сейрос жалел, что ничего не знает об этом. Даже магистру шестого круга не под силу подчинить своему воображению многочисленные миры звездной дороги.
Узнать о них может лишь тот, кто там побывал.
В истории развития цивилизаций бывают времена, когда небольшого усилия оказывается достаточно, чтобы изменить направление развития и будущее многих планет. «Рендболл» находился на одной из подобных развилок. В такие моменты будущее непредсказуемо. В истории его страны был случай, когда с корабля на берег для продажи свели огромных и страшных животных. От одного единственного человека зависело тогда, купить эту пару или позволить увести ее обратно.
Он предпочел второе. Народ ацтеков так и не узнал лошадей. А затем, благодаря этим самым лошадям, победили испанцы, и будущее его страны пошло совсем по другой дороге… Все теперь зависело от Степана и от того, удастся ли Сейросу удержать на своих плечах непомерную ношу обреченного корабля. А тут еще появились крысы… Двадцать четыре огромные крысы стройными рядами, как на параде, подошли к холму с «Рендболлом» и начали вгрызаться в землю сразу с нескольких сторон.
Теперь, если Степан вовремя не придет ему на помощь, «Рендболл» обречен. Одному ему больше не совладать со всеми врагами сразу…
Стрим, внимательно следивший на дисплее за патрульными кораблями Комора, спросил, не пытаясь скрыть охватившей его тревоги:
— Почему их так много? Двадцать четыре корабля — это же больше эскадры!
— Я же говорил тебе, что как только они догадаются о захвате «Рендболла», здесь окажется весь флот.
— Их как будто закрывает хвостовая часть роя… Может быть, они нас не видят?
Я отрицательно покачал головой.
— Они видят нас так же ясно, как мы их. Головной корабль передового звена уже изменил курс.
— Сколько им понадобится времени, чтобы подойти на дистанцию огня?
— Часа четыре.
— Значит, схватки не избежать?
— Это будет не схватка, а мясорубка. Они смогут стрелять по «Рендболлу» как в тире. Без компьютера ни один наш ответный выстрел не найдет цели…
Я мучительно искал выхода, и, инстинктивно сжимая тумблер форсажа, все увеличивал скорость, словно собирался вогнать гигантский корабль в каменное крошево обломков.
Крайние астероиды уже можно было рассмотреть на оптических экранах во всех подробностях. Между ними беспорядочно кувыркалось множество мелких камней, осколков, пыли, наконец, — рой был достаточно плотным и неоднородным, если бы нам удалось прикрыться его массой от нападающих кораблей, — у нас появился бы шанс.
Вдруг я понял нечто очень важное. Рой довольно быстро вращался вокруг своей оси, а это означало, что в его глубине действовали значительные центробежные силы.
Они должны были вытеснить все крупные обломки в наружные слои. Возможно даже, в глубине этого каменного облака образовались значительные по объему полости. Если это действительно так…
— Всем носовым постам приготовиться к открытию огня! — резко произнес я в мегафон свою первую боевую команду.
— Кого ты собираешься атаковать? — недоуменно спросил Стрим. — Флот еще слишком далеко!
— Сейчас увидишь. — Я нажал гашетки носовых энергетических пушек, и впереди, по курсу корабля, встала белая стена огня.
Понадобилось всего четыре залпа, чтобы прогрызть во внешней стене метеоритного роя отверстие, достаточное для прохода «Рендболла». Весь фокус состоял в том, чтобы пробить эту дыру точно по оси вращения роя. Кажется, я не ошибся.
