— Анетта, — сказал Спайсер, — пол этого ребенка меня уже давно не волнует, только бы мы все тут не спятили окончательно. Ты серьезно подумай о том, чтобы уехать погостить к маме.
— Но как же я уеду? А дети?
— Джейсон и Сюзан? Они уже не такие и дети. Им пришлось волей-неволей раньше времени повзрослеть. Я без труда найду кого-нибудь, чтобы приходил часа на два в день до моего возвращения с работы. Видит Бог, они не приучены к материнской ласке. Поколение пиццы и видео. Взрослые с пеленок. Теперь еще один появится на свет, тоже хлебнет горя.
— Господи, Спайсер…
— Ну что?
— Ты говоришь таким тоном… В нем столько холода, столько ненависти.
— Послушай, Анетта. Много ли ты делаешь, чтобы меня разогреть? А ненависть исходит от тебя, не от меня. Это все предназначено для ушей Венди?
— Нет, конечно.
— Потому что у меня теперь новая телефонная система, все разговоры по этому номеру передаются к Венди на селектор и записываются на пленку.
— Почему же ты меня не предупредил? У тебя разве нет личного номера?
— Не думаю, что можно его тебе доверить, Анетта, когда ты в таком настроении.
— Здравствуй, детка, — раздался голос Джуди, матери Анетты.
— Мама! Здравствуй. Как вы?
— Отлично, дорогая. А вы?
— И мы отлично, мама, — ответила Анетта.
— Зачем ты так говоришь, Анетта, — сказала Джуди, — когда я знаю, что с тобой что-то неблагополучно. Дорогой Спайсер звонил и рассказал, что у тебя неприятности. Он так тревожится. Я бы меньше беспокоилась, если бы ты только объяснила мне, что на самом деле с тобой происходит, вместо того чтобы притворяться, будто все отлично, когда в действительности это не так.
— О чем же тревожится Спайсер?
— Не говори, пожалуйста, таким тоном, Анетта, — упрекнула ее Джуди. — Тебе очень повезло, что у тебя муж, который о тебе беспокоится. Многим мужьям ни до чего дела нет. Спайсер просил меня поговорить с тобой: по его словам, он проходит какое-то лечение, а ты испытываешь параноидальную враждебность к его врачу. Это правда?
— Можно рассматривать и так.
— Но ведь этим ты не приносишь пользы, дорогая, — сказала Джуди. — Ты знаешь, я не сторонница всяких этих шарлатанов-психотерапевтов, они насаждают замкнутость и эгоцентризм, но если Спайсеру хочется не отставать от моды, по-моему, не стоит ему препятствовать. Почему ты против, не понимаю. От этого только одни неприятности.
— Все гораздо сложнее, мама, — сказала Анетта.
— Но ты-то сама в порядке?
— Да-да.
— Спайсер думает, что ты хотела бы погостить какое-то время у нас с отцом.
— Это непросто устроить.
— Я так и сказала Спайсеру, — подхватила Джуди. — Мне не кажется, что это хорошая мысль. Нельзя оставить без присмотра Сюзан и Джейсона, и потом, ты должна находиться поблизости от клиники.
— Я знаю, — подтвердила Анетта.
— Не понимаю, что Спайсер имел в виду, предлагая такой вариант. Мужчины удивительно непрактичны. Они думают, что хозяйке достаточно взмахнуть волшебной палочкой, и все делается само собой. Мы с твоим отцом ведем очень размеренный образ жизни; ты ведь знаешь, как он не любит, чтобы нарушался порядок. И вообще должна тебя предостеречь, Анетта, жене не следует уезжать от мужа, если только это не диктуется самой настоятельной необходимостью. Со Спайсером того гляди может случиться неприятность. Он такой сексуальный мужчина.
— Да, мама, — согласилась Анетта. — Ты совершенно права.
— А хорошего мужа найти нелегко, — сказала Джуди. — Анетта…
— Да, мама?
— Спайсер переоформил дом на ваше общее имя, как собирался?
— Не думаю, — ответила Анетта. — Я бы знала. Мне бы, наверно, полагалось что-нибудь подписать.
— Понимаешь, он предназначал это в качестве залога под заем, который он взял у папы, — пояснила Джуди. — В нашей семье такие неопределенные и доверительные отношения. За последнее время Спайсер совсем перестал делать возвратные взносы, а папа не хочет ему напоминать, это было бы не по-родственному, он думал, может быть, ты как-нибудь при случае заговоришь с ним об этом. В конце концов это ведь ты за него вышла, и папа дал ему в долг ради тебя, и хотя весь мир в восторге, оттого что процентные ставки падают, для нас с твоим отцом в этом хорошего мало. Потому что мы живем на проценты. А весь капитал в компании у Спайсера.
— Я уверена, что тут все в порядке, мама, — сказала Анетта. — Спайсер знает, что делает.
— Вот это меня и беспокоит. Мужчинам это свойственно. Мне неприятно так говорить, Анетта, но при любых обстоятельствах ни в коем случае не покидай свой семейный дом.
— Почему бы я могла его покинуть? — не поняла Анетта.
— Потому что мне неспокойно, Анетта, — ответила Джуди. — Зачем Спайсеру нужно убрать тебя с дороги? Он что, нашел себе кого-нибудь? Не в этом ли все дело? Мужчины иногда совершают самые дикие поступки во время беременности своих жен.
— Не накликай мне беду, мама, — сказала Анетта.
— Какие ужасные вещи ты говоришь! — всполошилась ее мать.
— Это я просто так, в шутку, — успокоила ее Анетта. — Не расстраивайся, ма.
— Я ночами не сплю, волнуюсь за тебя, а в ответ получаю только вот такие оскорбительные слова. Разве я могу пожелать тебе зла? Как это могло прийти тебе в голову?
— Прости, прости, прости, — попросила Анетта. У нее опять страшно разболелась голова.
— У телефона Олив Грин. Чем могу быть полезна?
— Будьте любезны, я хотела бы записаться на прием к доктору Уинспиту, — сказала Анетта. Она позвонила в женскую консультацию.
— Кто говорит?
— Миссис Хоррокс. Анетта Хоррокс.
— В следующий раз, — распорядилась регистраторша, — пожалуйста, звоните в регистратуру до девяти утра.
— Я думала, это только для вызовов на дом.
— Теперь не только, — объявила Олив Грин. — Как правило, к девяти у нас уже заполнены все журналы приема. Мы загружены и работаем очень четко, миссис Хоррокс.
— Я в этом нисколько не сомневаюсь, — сказала Анетта. — Мне просто нужно к доктору Уинспиту. Сейчас.
— Сейчас? У доктора Уинспита расписаны все часы приема на неделю вперед до следующей пятницы. Он очень загружен.
— Дьявольщина, — пробормотала Анетта.
— И совершенно незачем ругаться, — сказала Олив Грин.
— Я не ругаюсь, — ответила Анетта. — Простите меня.
— Согласно нашим компьютерным данным, вы безо всякой уважительной причины пропустили три назначенные явки в женскую консультацию, — сообщила Олив Грин. — Так что я теперь все равно не могу записать вас на прием, пока вы не пришлете официального заявления.
