Орлова изящно поднялась, отточенным движением подтянула трусики. Не отрывая от него взгляда, одернула юбку и вернула бюстгальтер на законное место. Затем обошла стол, преспокойно уселась на собственное кресло.
— Дмитрий Петрович, — ласково протянула она. — Вы приняты, приступайте к работе с завтрашнего дня. К восьми утра я вас жду.
Порывшись в ящичке, женщина выудила оттуда папку и подтолкнула ее к противоположному краю стола.
— Будьте добры, подпишите договор. Думаю, читать его вам не нужно.
Смирнов лишь кивнул и без возражений нарисовал закорючки на каждом листе.
В голове было пусто. Чувства отсутствовали, эмоции тоже.
— Вы можете идти, — улыбнулась Дана. — Я больше вас не задерживаю.
Дмитрий встал со стула и словно сомнамбула направился к двери.
— Дмитрий Петрович, — окликнул его бархатный голос. — Будьте добры, застегните ширинку. А то застудите предмет договора.
Смирнов даже не оглянулся, лишь на автомате вернул рабочую единицу в брюки. Тихий смех догнал его уже за порогом.
Глава седьмая
Олеся вертела головой в попытке обнаружить пропавшую подругу. Они расстались возле бутика с нижним бельем, договорившись встретиться через полчаса. Галина планировала прикупить себе парочку игривых комплектов и без сомнений потянула Смирнову внутрь. Вот только Олеся даже смотреть не могла на кружевное безобразие, явственно представляя, как обрадовался бы похотливый невидимка, если б она надела подобное. Тут же всплывали воспоминания о вчерашнем унижении, заставляя ее передергиваться от отвращения. Потому отговорившись просьбой муженька, она поспешила скрыться в соседнем отделе стройматериалов.
Настроение стремительно портилось. Отправляясь на шопинг, Смирнова была полна решимости отвлечься, но задуманное не получилось. Бродя ли по рядам с краской, рассматривая ли кафельную плитку или же прицениваясь к обоям для кухни, она все время чувствовала напряжение. За каждым углом, в любой нише или закутке Олеся подспудно ожидала нового нападения невидимого маньяка. Любой шорох или громкий возглас заставлял ее сердце бешено биться, а лоб покрываться испариной. Устав вздрагивать, из магазинчика она вышла раньше срока и уже минут пятнадцать ждала подругу.
Оговоренный лимит времени прошел, но Галка так и не появилась. На телефон не отвечала, впрочем, Олеся предполагала, что та, уйдя с головой в примерку, просто не слышала вызов. Смирновой оставалось либо безропотно ждать возле входа, либо, сдерживая свое воображение войти внутрь. Решив, что бесцельно стоять глупо, она собралась поторопить подругу. Поэтому бочком-бочком, стараясь не задерживать взгляд на милых в обычное время, а теперь крайне неприятных вещичках, просочилась в бутик. Однако в самом зале подруга не обнаружилась. Пройдя к примерочным, Олеся постучалась в каждую, но опять-таки бессмысленно — кабинки были заняты другими посетительницами. Менеджер зала помогла мало — покупательницу с такой внешностью она не запомнила.
Выйдя из бутика, Смирнова поежилась — по телу побежали мурашки, словно она стояла на сквозняке. Внезапно навернулись слезы, Олеся шмыгнула носом и вытерла их дрожащими пальцами. Ей вдруг безумно захотелось оказаться дома, прижаться к теплому боку мужа и забыть обо всех проблемах. Оба якоря, которые удерживали ее во вменяемом состоянии, исчезли, оставив одну. Дима был далеко, а Галя неожиданно пропала, и теперь с трудом сдерживаемый страх выползал наружу.
Несмотря на будний день, коридоры гипермаркета не пустели. Люди бродили туда-сюда, превратившись для Олеси в однородную разноцветную массу. Сотни голосов слились в монотонный не прекращающийся гул, изредка разрываемый звонкими детскими выкриками или громкими рекламными объявлениями. Но Олеся не обманывалась мнимой сплоченностью толпы, здесь и сейчас ее сложности были никому не интересны. Начни к ней приставать невидимка, мало кто, вообще, обратит внимание.
Смирнова обхватила себя руками и прижалась к стене. Твердая поверхность за спиной давала хоть небольшое, но чувство защищенности. Вытащив телефон, она вновь попыталась дозвониться до подруги, но та ответила. Желание попасть домой все нарастало.
Олеся набрала другой номер. Муж ответил практически сразу, но нужного эффекта беседа с ним не принесла.
— Да, — от голоса Дмитрия повеяло безразличием. — Слушаю.
— Дима, это я, — надеясь, что номер по какой-то причине не определился, проблеяла Смирнова. — Я, Олеся.
— В курсе, — голос любимого не потеплел ни на градус. — Говори.
Олеся вначале даже растерялась и замолчала, никогда еще за все время их знакомства муж не говорил с ней в таком тоне.
— Что ты хочешь? — спросил он.
— Дим, мы тут с Галкой разошлись, и теперь я ее найти не могу, — неуверенно начала она.
— Позвони ей, — сказал, будто отмахнулся супруг.
— Да не отвечает она, — плаксиво заканючила Смирнова. — Забери меня, пожалуйста. Я устала и очень хочу домой.
— Я занят. Вызови такси, — ответил Дмитрий и, не утруждая себя объяснениями, нажал отбой.
Олеся неверяще смотрела на пикающую трубку.
Как же так? Почему он ведет себя подобным образом? Что она сделала неправильно?
Ответов не было. Глаза снова зажгло.
— Помоги. Брат болел, — привлек ее хрипловатый голос. — Дай деньга.
Смахнув слезинки, Смирнова посмотрела на говорившую. Рядом стояла молоденькая девушка, обряженная в цветастые штаны и длинную до щиколоток рубаху, голову незнакомки покрывал платок. Протянув пластиковую емкость для микроволновки, она выжидающе смотрела на Олесю. Недалеко от девушки бродили еще четыре ее товарки, подсовывая посетителям такие же баночки. Уж сколько их гоняла служба контроля, но они все равно просачивались внутрь и занимали излюбленные места.
Смирнова гнать девчушку не стала. Она неловко засунула телефон в карман, одновременно нашаривая деньги. Достав мятую пятидесятирублевку, разгладила бумажку и аккуратно положила в предложенную тару. Девушка цепко схватила подачку, но вдруг изменилась в лице.
— Мало деньга. Мало! — закричала она.
— Извини, но больше не дам, — возмущенно ответила Смирнова и протянула руку. — Не нужно, верни.
Нет, — пошла на попятную девушка и резко отскочила подальше. — Жадная. Тарику пожалела, сама пожалеешь.
— О чем это ты? Угрожаешь, что ли? Я сейчас охрану позову.
— Не надо охрану, не угрожать, вижу, — насупившись, ответила та. — Страшно. Тучи над тобой, бойся.
Проговорив, девушка испарилась. Умело затесалась в толпу и была такова. Пока Смирнова переваривала сказанное, исчезли и остальные ее сородичи.
«Страшно?! Тучи над тобой?! Бойся?!» — мысли незнакомки стучали набатом в висках. Зерно сомнения упало в благодатную почву.
Неужели будет еще хуже? Но куда больше? Ее страх и так уже приобретает форму фобии. Она не ездит в лифте, отказывается от привычной одежды, боится оставаться одна, пугается своей тени и постоянно ждет нового нападения. Еще немного и собственноручно запрет себя в квартире, единственно безопасном месте, лишь бы вездесущие лапы маньяка не смогли до нее добраться.
