Смирнова зарычала от гнева.
— Если вы не оставите меня в покое, я вас…
— И что вы сделаете? — издевательски поинтересовался Орлов. — Кому жаловаться пойдете?
Он медленно поднялся, оказываясь рядом.
— Куда направитесь первым делом? В полицию? Вперед. Сумасшедших там любят. Или, может, к экстрасенсам побежите, к бабкам — ведуньям доморощенным? Идите, не держу. Правда, вряд ли они вам помогут.
Вячеслав продолжал напирать, вынуждая ее пятиться.
— Могу посоветовать специалиста. Он быстро пропишет вас в одном любопытном месте. Я, естественно, встречи не прекращу. Хотя вам уже будет все равно.
Он коварно улыбнулся.
— Так как, Олеся Александровна, что предпримете?
Смирнова отступила еще на шаг, под колени ей что-то стукнуло. Обернувшись, увидела банкетку, стоявшую у самой стены. Оказалось, дальше пятиться было некуда.
— Так не может продолжаться, — вытянув руки перед собой, чтобы остановить приближающегося Вячеслава, пробормотала Олеся.
— Это не вам решать Олеся Александровна, — отрезал он. — Однако вы пришли за информацией, не правда ли?
Смирнова машинально кивнула в ответ.
— Тогда я не буду вас разочаровывать. Так и быть, поведаю интересную историю. Заодно и развлекусь немного.
Олеся и ахнуть не успела, как оказалась на этой самой банкетке с разведенными в стороны ногами. Обездвиженная, не способная говорить.
Орлов заботливо заправив за ухо выбившуюся из ее прически прядь и, не торопясь, вернулся в свое кресло. Затем, любовно оглядев полученную композицию, начал рассказ.
— Мои предки появились одновременно с первым человеком. Уж не знаю, создал ли их кто или же они сами переместились на Землю откуда-то из другого мира. Старейшины придерживаются этой версии, мне же все равно. Важно то, что наши расы развивались вместе. Всегда. И если вы люди вполне могли обойтись без нашего внимания, то мы, к сожалению, нет.
Вячеслав в задумчивости щипнул себя за кончик усов, и, казалось, ушел в себя. Смирнова задергалась, пытаясь вырваться, да хотя бы сменить позу, но нечто невидимое держало ее крепко. Накатила паника. Волосы на голове встали дыбом от страха, губы задрожали, лоб покрылся испариной.
Хватит дрожать! Хватит бояться! Соберись, тряпка! Ты этого сама захотела!
Досчитав до десяти, она мысленно отвесила себе хорошую оплеуху. Идиотка. По собственному желанию сунулась в логово к чудовищу. Посчитала, что в силах справиться, обвести вокруг пальца, выудить нужную информацию. Поклялась сделать все, чтобы узнать? Что ж, получилось так, как было задумано. Выудила. Обвела. Получила.
Глаза опалили злые слезы, Смирнова всхлипнула.
Получила! Это точно. Повисла, словно бабочка в паутине. Самоуверенная, наивная дура!
Тем временем Вячеслав отмер и внимательно посмотрел на Олесю. Без труда прочитав по лицу обуревавшие ее эмоции, многообещающе ухмыльнулся. Потом сделал странный жест, будто доставал что-то из-за спины. Не успела Олеся моргнуть, как увидела плывущего по воздуху прямо к ней огромного паразита.
Смирнова в ужасе зажмурилась.
О боже! Неужели он решил ее… этим?!
Подобного она точно не выдержит.
С горем пополам собранная злоба испарилась, оставив после себя лишь удушающие волны страха.
— Что-то я смотрю, вы меня совсем не слушайте, Олеся Александровна? Разве вам неинтересно? — в голосе мучителя сквозило возмущение. — Или, может, вам не по нраву моя маленькая подружка?! Так и быть, возьмем другую, привычную.
Еще одну?! Другую?! Привычную?!
Олеся открыла глаза. Гигантский солитер исчез, вместо него в воздухе парила когтистая ладонь. Не ко времени вспомнилась детская страшилка: «Если в стенах видишь руки, не волнуйся — это глюки». Сумасшествие вдруг перестало казаться чем-то ужасным. Действительность превзошла худший из кошмаров. Уж лучше быть ненормальной, пить себе таблеточки, жить в собственном волшебном мире, чем вот так.
— Почему вы вся сжались, Олеся Александровна? — издевался Вячеслав. — Не комфортно? Ладно, так и быть помогу.
Орлов поднялся с кресла, подошел ближе и встал перед ней на колени.
— Видите, дорогая, я у ваших ног. А вы обвинениями кидались, мол, насильник-насильник. Разве? Смотрите, все удобства для вас.
Он наклонился и впился в ее рот поцелуем. Властно проник языком между губами, что-то впрыскивая внутрь. Смирнова машинально сглотнула. Терпкая сладость мгновенно разлилась по горлу, теплым сгустком скользнула дальше и спустя вздох превратила тело Олеси в один сплошной пылающий жаром сгусток нервов. Исчезли страх, отвращение и ненависть, в мозгу поселилась всепоглощающая радость. Счастье, что такой мужчина заметил ее, выбрал из миллионов, одарил своим вниманием.
Орлов отстранился, она протестующе замычала. Его прохладные губы дарили ей ни с чем несравнимое удовольствие, и лишиться их столь быстро было ужасно.
Внезапно перед глазами поплыло. В голове зашумело, очертания комнаты размазались, лишь прекрасное лицо Вячеслава, Смирнова продолжала видеть четко и ясно. Словно он стал центром ее мироздания, единственным ориентиром, главным вершителем судьбы.
— Ну, ну, дорогая, — ласково протянул Орлов. — Не нужно жадничать. Вы же хотите дослушать сказку?
Если бы могла, Олеся страстно выкрикнула заветное «да», потому, как сейчас была согласна выполнить любой его каприз. Но говорить, ей так и не было дозволено.
— Пожалуй, можно убрать путы? Вы будете прилично себя вести?
Почувствовав, что свободна, Смирнова, яростно закивала.
— Хорошо, устраивайтесь поудобнее, — разрешил Вячеслав. — Правда, вернуть голос я пока не могу, чуть позже. Хотя это и лишнее. Вы слишком громко стонете, а нам свидетели ни к чему.
Он лукаво улыбнулся и начал подниматься с колен. Возражая против его ухода, Олеся крепко вцепилась в рукав рубахи.
— Ну-ну, вы обещали вести себя хорошо, — напомнил Орлов строго. — Мне вернуть путы?
Она замотала головой и разжала пальцы.
— Вот и замечательно, продолжим. Не волнуйтесь, ваша маленькая подружка останется с вами.
Подтверждая его слова, когтистая ладонь аккуратно дотронулась до щеки Олеси. Вячеслав поднялся и вновь с комфортом устроился в кресле.
— Так, на чем я закончил? — сам себя спросил мужчина.
Олесе хотелось крикнуть: «На мне!» Но из горла вырвалось лишь очередное мычание.
— Вспомнил! — щелкнул он пальцами. — Итак, наши расы всегда жили рядом друг с другом. Возникало хоть сколь крупное поселение, в нем обязательно появлялись мои родичи. Ассимилировались, приспособлялись, внедрялись в среду, но всегда помнили о своем естестве.
