— А где слезы? Упреки? Мольбы? Проклятия? Я жду. Ну же.
До боли прикусив губу, Олеся молчала. Только бы не разреветься, не показать слабость. Не подпитать мерзкого аластора.
— Не пойдет. Мы будем делать это долго и тщательно. Тем более я обещал тебе кое-что новенькое.
Глаза Вячеслава оказались напротив ее лица.
— Я решил, что вы с Дмитрием справитесь сами. Зачем в последний раз разлучать любящих супругов?
От неприятного предчувствия у Олеси засосало под ложечкой.
— Я прав, незачем.
Он улыбнулся.
— Так и быть, вы убьете друг друга нежно и чувственно. Ты же любишь нежность, я знаю. А мы с сестричкой побудем рядом. Посмотрим, подкорректируем, если что. Ну и вкусно покушаем, не без этого.
Олеся попятилась.
— Я… я не согласна. Ты не можешь меня заставить!
Монстр выразительно повел бровью.
— Да, прости, можешь, да, — заикалась она. — Но прошу, не надо! Я…я не могу.
От ужаса вспотели ладони, гладкая ткань простыни так и норовила выскользнуть из рук. Казалось, зашевелились волосы на затылке, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.
— Можешь, Олеся, можешь. Ты отлично справишься, я уверен.
Смирнова замотала головой.
— Нет!!! Нет!!! Нет!!!
— Как все-таки вкусен твой страх. Эх, не зря я все это затеял. Не зря.
Вячеслав мечтательно закатил глаза и облизнулся.
— Впрочем, хватит болтать, начнем. Иди сюда. Я немного помогу твоему телу, настрою. Пусть ощутит желание и само сделает, как надо. Голову, так и быть, морочить не стану. Так будет интереснее.
Смирнова сделала шаг назад, еще один и еще. Орлов с глумливой улыбкой на губах двинулся следом.
— Цып-цып, дорогая, куда же ты? Не убегай.
Не отрывая взгляда от мучителя, она продолжала пятиться, пока не врезалась в препятствие. Препятствие спружинило и схватило ее за руку.
— Молодец, Димыч, поймал. Придержи-ка свою прыткую женушку, а то она что-то против вашего акта любви.
Олеся дернулась, но не успела отскочить. Муж прижал к себе мягко, но крепко. Затем жарко дохнул в макушку, зарылся носом в волосы и принялся обнюхивать. Словно животное.
Откуда он здесь? Она не слышала, как хлопнула дверь.
Смирнова заозиралась по сторонам, в надежде разгадать загадку. Оказалось, что пока она удирала от Вячеслава, разделяющая перегородка исчезла, соединив две отдельные комнаты в большой зал. Собрав всех участников в одном месте.
Вспыхнувшая было радость, мигом улеглась, проиграв страху. Вот и все, они оба попались.
Тем временем аластор подошел ближе, остановившись на расстоянии вытянутой руки.
— Как он по тебе соскучился, — умилился мучитель. — Смотрю на вас и завидую. Такая любовь, такая любовь. Прям до последнего оргазма.
Он притворно вздохнул и отвел взгляд.
— Любимая, ты помогла нашему дорогому гостю?
— Конечно, Слава, — Дана выплыла откуда-то сбоку. — Все как ты сказал.
Она подошла к названному братцу и совсем не по-сестрински к нему прижалась.
Подтверждая сказанное, Дмитрий переместил правую ладонь на едва прикрытую простынею грудь Олеси и принялся поглаживать. Левой стал аккуратно тянуть ткань. Смирнова, что было силы, вцепилась в последнюю преграду.
— Начнем, любимый? — пропела пиявка. — К ритуалу все готово. А я уже проголодалась.
Дана заискивающе посмотрела в глаза Орлову, тот улыбнулся и кивнул. Затем перевел взгляд на Олесю.
— Димыч, не сердись, я сейчас поцелую твою женушку. Но только для дела.
Муж промолчал, сражаясь с простыней.
— Молчание — знак согласия, — удовлетворенно проговорил монстр и немедля сделал шаг вперед.
— Не трогай! — взвизгнула Олеся, отворачиваясь. — Димка помоги! Прошу! Они убьют нас!
Муж остался глух к призыву. Вячеслав усмехнулся, глядя на ее жалкие попытки дозваться супруга. Затем зафиксировал ладонями лицо и совершил задуманное.
— Вот и все, — отстранился он. — Развлекайтесь, друзья.
Сладкая отрава патокой растеклась по нёбу, а потом впиталась в слизистую. Стало жарко. Смирнова жадно хватанула ртом воздух и невольно застонала. Казалось, в груди образовался огненный сгусток, становившийся с каждым вдохом только больше. Он ширился, делая кожу необычайно чувствительной. Внезапно от сгустка отделились искорки, которые понеслись в разных направлениях. Достигнув цели, они истаивали, лишая Олесю власти над телом.
Вот пальцы на руках непроизвольно разжались — простыня упала к ногам. Колени дрогнули — Смирнова оперлась спиной о Дмитрия. Чем он тут же воспользовался, накрыв ладонями обе груди.
— Дима, остановись…
Как и обещал Орлов, сознание потеряло контроль над телом. Олеся сама себе казалась пленницей, способной только мыслить, но не управлять. Лишь голос остался верен хозяйке. Но сможет ли он помочь? Олеся сомневалась, что Димка, накаченный феромонами, понимал человеческую речь. Может быть, монстры отняли у него такую возможность, превратив в животное, жившее на инстинктах. На одном инстинкте размножения. Тогда ее мольбы только потешат аласторов.
Смирнова всхлипнула, ощутив, что пальцы супруга добрались до сосков, заставив их затвердеть. Тело против ее желания ответило на поглаживание, выгибаясь навстречу ласке.
Нет! Ни за что! Она все равно не оставит попыток достучаться до разума мужа. Просто потому что в противном случае саморучно подарит победу мерзким пиявкам. Предаст память о друзьях, чья гибель на ее совести, поверит в то, что Дмитрий — животное, неспособное любить.
А муж не медлил. Не останавливаясь на достигнутом, двинулся дальше. Едва дотрагиваясь до кожи, его ладони спускались все ниже. Прикосновения мягкие и нежные воспламеняли, превращали тело в вулкан. Одновременно губы нашли мочку уха и принялись посасывать. Иногда язык проникал внутрь, отчего между ног у Олеси сладко екало.
Тем временем монстры перебрались на кровать и выпустили щупы. Дана — всего два, зато Вячеслав покрылся ими весь. Смирнова вскрикнула от ужаса. Картинка тут же изменилась. То ли аласторы немного подкорректировали вид своих отростков, то ли мозг отказался принимать реальность, поменяв омерзительных солитеров на кое-что менее противное. Но и того, что Олеся видела, хватило, чтобы внутренне сжаться от отвращения. Черные гладкие жгуты, заканчивавшиеся челюстью, скользили по воздуху прямо к ним.
— Димка, спаси! — вопль вырвался, оглушая. — Убери их! Убери!!!
Муж, словно не слышал, продолжая со знанием дела изучать не сопротивлявшееся тело. Его пальцы огладили внутреннюю поверхность бедра, осторожно дернули за тоненькие волоски и добрались-таки до чувствительной точки. В этот момент жгуты долетели и с противным чавканьем вцепились в них обоих. Резкая боль ударила по нервам и мгновенно исчезла, растворившись в удовольствии.
