Литва только что изгнала из своих границ войска Советской России, однако ей приходилось сражаться против других врагов на двух фронтах. С одной стороны, ей угрожали мародерствующие батальоны «Фрайкорпс», состоявшие из немецких добровольцев, которых набрал генерал фон дер Гольц после того, как в результате перемирия между Антантой и Германией он оказался в подвешенном состоянии в Финляндии (многие из бойцов «Фрайкорпс» позже стали уличными бойцами Гитлера и вошли в его ударные отряды). Эти нерегулярные силы стремились сохранить господство Пруссии над Прибалтикой, попутно не отказывая себе в удовольствии необузданного насилия — привычка, которую они приобрели в годы Первой мировой войны. С другой стороны, перед Литвой стояла угроза со стороны польских войск, которые с апреля оккупировали город Вильно (Вильнюс) и прилегающие территории
[301].
В течение лета и осени польская делегация в Версале предъявила дальнейшие территориальные претензии к своему новому соседу. США, Франция и Британия, ведущие споры по поводу оптимальной политики в Прибалтике, с помощью которой они могли бы успокоить Польшу, не допустить союза Советской России и Германии и не восстановить против себя белогвардейское Северо-Западное правительство, готовившее наступление на советский Петроград, поспешили признать независимость прибалтийских стран. В самой Литве боролись за власть многочисленные политические и военные группы, причем некоторые из них были связаны с зарубежными государствами и силами. Население в целом и армия в частности испытывали беспокойство, и некоторые группы искали спасения в крайнем национализме, в то время как другие — в коммунизме.
Крозье прибыл в Литву в сентябре. Здесь он получил должность Главного инспектора литовской армии и стал военным советником в правительстве. Вудс прибыл в ноябре и был назначен в литовский генеральный штаб в качестве инспектора вооруженных сил в Ковенский район
[302]. Первоначально казалось, что литовцы вынашивали планы по созданию Англоязычного легиона, который насчитывал бы до тридцати тысяч добровольцев — их предполагалось набрать преимущественно из литовских эмигрантов в США в обмен на высокую зарплату и выделение земельных участков после окончания службы. Эти вооруженные силы должны были сотрудничать с национальной армией генерала Сильвястраса Жукаускаса, чтобы заняться «работой по восстановлению и развитию… и помочь очистить страну от всех зарубежных сил»
[303]. Скорее всего, Крозье и его подчиненные должны были сыграть ведущую роль в организации и подготовке легиона.
Литовскому правительству удалось найти один миллион долларов на это предприятие, но вместо этого решено было использовать собранные деньги на реорганизацию, подготовку и вооружение своей собственной регулярной армии
[304]. На выполнение этого задания и была направлена группа Крозье
[305]. К середине декабря литовские войска выгнали германских искателей приключений и сдерживали новое наступление большевиков, которое последовало за поражением белогвардейского наступления генерала Николая Юденича на Петроград месяцем ранее. Несмотря на эти успехи — а возможно, как раз из-за них, — Крозье и его подчиненные вызывали антагонизм в определенных политических и военных кругах Литвы, возглавляемых премьер-министром Аугустинасом Вольдемарасом. Эти круги были недовольны привилегированной позицией — особенно высокими зарплатами — британских офицеров (чья страна еще не признала формально независимость Литвы) в их собственной национальной армии и противодействовали реформам, которые пытались провести иностранцы
[306]. Генерал Жукаускас, поддерживавший Крозье и его людей, устал от постоянных козней своих противников и в разочаровании подал в отставку.
Большую часть декабря Крозье отсутствовал, участвуя в различных военных конференциях, и можно предположить, что полковник Мьюирхед, его начальник штаба, и Вудс стали основными мишенями для заговоров и пропаганды. Должность регионального армейского инспектора, которую занимал Вудс, включала в себя приобретение формы, оружия и боеприпасов, а также поставку продовольствия и делала его особенно уязвимым для интриг и сплетен, распускавшихся коррумпированными литовскими офицерами и чиновниками, которые негодовали на то, что он разрушает их спекулятивные махинации. На фотографии, где изображена группа британских офицеров в литовской форме, Вудс сидит довольно безвольно, а в выражении его лица смешивается усталость, легкая озадаченность и стоицизм, в то время как Крозье рядом с ним выглядит важным и гордым, но немного огорченным.
Крозье признавал эту проблему. «Вернувшись в Ковно, — вспоминал он позже, — я обнаружил, что это место бурлит. Нам прислали гораздо больше британских офицеров, чем было нужно мне, и литовцы просто не могли позволить себе платить им всем. Некоторые из присланных оказались совсем неподходящими людьми, которые стремились исключительно к выгоде»
[307]. Он постарался найти решение и отослал домой кое-кого из своих новых подчиненных, оказавшихся не подходящими по профессионализму или по мотивам, а оставшимся уменьшил зарплату. Это был единственный разумный выход. После своего назначения Крозье получал месячную зарплату в размере пятидесяти тысяч литовских марок, в то время как зарплата литовского генерала на аналогичной должности составляла всего 1 800 марок
[308].
Тем временем Крозье приказал своему штабу прекратить работу, пока не будет достигнуто соглашение.
Британские офицеры в литовской военной форме, осень 1919 г. Крозье — третий слева в первом ряду, Вудс — четвертый слева в первом ряду
То, что британские офицеры приостановили активную деятельность, не удовлетворило их критиков. В начале февраля 1920 г. помощник британского уполномоченного в прибалтийских странах доложил лорду Керзону, что «ситуация с этими офицерами, наконец, начинает продвигаться после длительного периода довольно неприятных переговоров и тяжелого напряжения. Опасаюсь, что в течение этого времени престиж британских офицеров не вырос». В результате Крозье уволил всех своих подчиненных, оставив лишь двоих. Нам известно, что Вудс был одним из них. Это свидетельствует о том, что он сохранил доверие своего бывшего командира. Трое оставшихся британских офицеров вместе с четырьмя недавно прибывшими согласились получить урезанную зарплату
[309]. Их патрон генерал Жукаускас был вновь назначен главнокомандующим. Лондонская «Таймс» сообщила, что «Крозье все еще сохранил полное доверие правительства, несмотря на тот факт, что со многих сторон против него ведется активная пропаганда»
[310].
