Рациональная эксплуатация и комплексная мелиорация природы — проблема, окончательно еще не решенная наукой. Географии и геологии предстоит самым активным образом участвовать в неизбежной перестройке природных условий с тем, чтобы техногенные ландшафты были не только экономичны, «комфортабельны», но и прекрасны, приближены к естественным, устойчивы. Нам требуются разнообразные точные знания и геологического прошлого, и тайн происхождения полезных ископаемых, и взаимосвязей живых существ между собой, а также с косной материей, и взаимодействия техники с природой.
Знать — чтобы действовать, действовать — чтобы полнее существовать… А разве будет жизнь полноценной, если она не наполнена постоянными поисками, жаждой познания, творчеством, трудом и, конечно же, — глубокой близостью с природой. Замечательна сказано Рабиндранатом Тагором:
Прекрасен материи тайный состав И участь земного тлена:
Распавшись на части и тайною став,
Смешаться со всей Вселенной.
Я счастлив и рад, что от жизни былой Останется главная истина в силе:
Я вечностью стану, я стану землей,
Земной драгоценною пылью.
Глава 7
СЕЙСМИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ
Невольно приходит в голову одна чрезвычайно забавная, но невыносимо грустная мысль: «Ну что, если человек был пущен на землю в виде какой-то наглой пробы, чтоб только посмотреть: уживется ли подобное существо на земле или нет?» Грусть этой мысли, главное в том, что опять-таки нет виноватого, никто пробы не делал, некого проклясть, а просто все произошло по мертвым законам природы, мне совсем непонятным, с которыми сознанию моему никак нельзя согласиться.
Федор Михайлович Достоевский
Крик Земли
Биосфера — живой организм. Ему должна быть свойственна активная реакция на вредные воздействия. В чем она может выражаться? В усилении процессов, направленных против человека. С таких позиций глобальное потепление следует толковать как повышение температуры «заболевшей» биосферы. Участившиеся землетрясения тоже, как это ни странно на первый взгляд, можно сравнить с содроганиями, конвульсиями земной коры, вызванными отчасти интенсивным техногенезом.
Мы постоянно получаем сообщения обо всех крупных бедствиях, произошедших в разных точках земного шара. Можно сказать, современный информационный «беспредел». С одной стороны, так расшатывается психика людей, в особенности впечатлительных. С другой стороны, не расшатает ли ответная реакция земной природы в конце концов техническую цивилизацию, которая при всей своей агрессивности и мощи полностью зависит от окружающей среды?
Испытавшие воздействие сильных подземных ударов не удивятся и не возразят на утверждение, что наша прочная опора — земная твердь — обладает свойством живого тела, а вовсе не инертной мертвой материи. Еще более явные признаки жизни демонстрируют вулканы. Геологи знают, что не только в нынешних активных зонах земная кора дрожит, вздыбливается горными хребтами, извергает раскаленную лаву и тучи дыма и пепла. Даже в самых спокойных областях, на так называемых платформах или щитах, идет разнообразная подземная работа, подобная жизнедеятельности организма, временно пребывающего в спячке.
В Советском Союзе по всем южным регионам и на Дальнем Востоке располагались зоны повышенной сейсмической опасности, а также действия вулканов (включая грязевые, которые тоже порой взрываются и причиняют немало бед). Но прежде чем продолжить эту тему, вспомним об удивительной истории, которая произошла некогда в Англии. Ее поведал Артур Конан Дойл в рассказе «Когда земля вскрикнула».
Глубочайшая скважина пробила каменную скорлупу планеты. На забое обнажилась студенистая масса. Что делать дальше? Автор этого эксперимента утверждал: «Земля, на поверхности которой мы все обитаем, сама по себе представляет живой организм, обладающий, как я полагаю, кровеносной системой, дыхательными путями и нервной системой».
Выходит, под прочным панцирем горных пород у нашей планеты, словно у гигантского космического моллюска, скрыто живое, трепетное, чувствительное тело. Стальной бур, как сверло зубного врача, попал в болезненный нерв. Земля не выдержала и отозвалась страшным криком, содрогнулась!
Вот такая история. Она выдумана писателем-фантастом. Но воображение его не было беспочвенным, напрочь оторванным от реальности.
Наша планета — живое космическое тело, в отличие от Луны или Меркурия, в недрах Земли непрерывно протекают сложнейшие процессы обмена веществ. Источником энергии служит не космический эфир (так предполагал Конан Дойл), а практически только солнечное излучение.
Действительность, как обычно бывает, несравненно сложнее и загадочнее, чем фантазия даже талантливого писателя.
Правда, вряд ли можно сопоставлять биосферу с животным, обладающим нервной системой. Одно уж то, что она ассимилирует лучистую энергию солнца, уподобляет ее растению или, точнее, сферическому одноклеточному организму. Кстати, двести лет назад именно такие существа получили название «биосферы».
Жизнедеятельность планеты выражается по-разному. На ее поверхности растут горы, текут реки, перемещаются моря, возникают виды растений и животных, новые ландшафты. А в земной коре накапливаются осадочные породы, растут кристаллы и скопления минералов, движутся подземные воды, растворы и газы, появляются очаги раскаленной магмы…
«Благодаря какой-то непонятной космической телепатии, — писал Конан Дойл, — старая планета точно угадывала, что по отношению к ней несчастные букашки намерены позволить себе неслыханную дерзость… Волнообразные судороги материи стали сильнее, и ритм их участился. Темно-пурпурная жидкость, казалось, пульсирует в извилистых каналах, сетью расползавшихся под мягким серым покрывалом. Ритм — дрожание жизни — чувствовался здесь…»
Когда острый бур впился в эту подземную ткань, последовал потрясающий вой, из шахты вырвалась струя липкой темной массы, а выработка стала затягиваться, подобно ране, пробитой в живом теле.
И в этом описании есть своя доля правды. Достаточно вспомнить, какие страшные взрывы и выбросы газонефтяных фонтанов происходят время от времени при бурении скважин для добычи нефти и газа. Даже подземные воды могут подчас вырываться из глубин со страшной силой.
Однако подобные события для всей планеты — ничтожная малость. Так, мы не ощущаем падения на нас пылинок, не замечаем микроскопические ранки на коже (если там не начнут хозяйничать микробы).
Человеческий век недолог: считанные десятилетия. А планета живет невообразимо долго: миллиарды лет! Для нас тысячелетие — период огромный, а для нее — миг.
Особенно активно существует земная поверхность. Многие ее изменения происходят при нашей жизни или происходили на памяти людей. В то же время и на поверхности, и в глубинах планеты идут процессы продолжительностью в тысячи и миллионы лет. Однако человек, вооруженный техникой, не оставляет в покос и глубокие недра, извлекая на поверхность и перерабатывая гигантские массы каменной тверди и жидкостей, огромные объемы газа.
