Тогда сошлись двое, Гудмунд и Сигурд Шутник, и сражались некоторое время, и каждый рубил другого мечом, но ни один не был ранен. Тут из дому вышли люди Гудмунда, и Сигурду пришлось бежать из крепости вон.
Тут со стены свалился в ручей человек по имени Грим, это был домочадец Гудмунда. А те, что были снаружи укреплений, подумали, что это человек из их отряда. А Грим побежал к воротам, а женщины как раз их запирали и успели пустить его внутрь.
А гости тогда стали нападать на крепость, и Гудмунд и Кленг получили ранения, а с ними и многие другие люди.
Но как солнце поднялось повыше, почудилось гостям необычное. Показалось им, что со всех сторон к ним едут люди, и уже совсем близко. А на самом деле это были кирпичи из дерна, сложенные в столбы, и стога сена, проткнутые палками, а померещилось им все это потому, что с трясины потянулся туман и закрыл столбы и стога почти целиком, а верхушки оставил. И тогда они поспешили прочь, бросив тела трех своих товарищей.
А после этого поехали они вниз по долине и думали заглянуть в Долгий склон и взять в плен человека по имени Торгейр. Он был родич Гудмунда и жил там. Скачут они во весь опор, а как опомнились, сообразили, что оставили Долгий склон далеко позади.
Тогда они решили поехать на Откос Ауд и лишить жизни Кальва сына Гутторма. А тогда от них отделился Сигурд Шутник и поехал вперед, и спрятал Кальва в церкви, а сам стал перед церковью и поклялся, что никого туда не пустит, пока может стоять на ногах. Тогда Торстейн сын Йона предложил взломать церковь или же вовсе ее спалить, но Торгрим сказал, мол, не стоит. Они тогда взломали дверь в кладовку с едой и хлев и увели у Кальва коня и нагрузили его съестными припасами, с тем уехали, сначала к фьорду, а потом на юг, прочь от моря.
А Гудмунд повелел отвезти Фальки на Хромую реку и похоронить его там. А Халля и Торгейра отвезли в место, которое называлось Китовые ямы, и похоронили там.
А на следующее утро, как рассвело, они снова приехали на Откос Ауд по душу Кальва. А он уже уехал к Гудмунду, а на хутор приехал Торд с Лиственного обрыва с девятью десятками человек, и все они, с конями, засели в крепости. Те, что пожаловали, стали нападать на крепость, но ничего у них не вышло. Тогда они снова пошли в хлев и увели оттуда восемь коров. Те, что сидели в крепости, не могли им помешать, потому что у них, как им казалось, не было достаточно народу, чтобы выйти и дать бой. Те же отправились обратно на Зеленое поле и засели там.
Тогда Гудмунд собрал людей, каких смог. Он послал людей к Кольбейну и ко всем прочим, от кого мог ожидать помощи. И вот он едет на Зеленое поле со своими людьми и ставит прямо на лугу перед домом палатки, и с тех пор как появился Гудмунд, припасы на хутор уже нельзя было подвезти. Туда же приехал Эгмунд Вертел с четырьмя десятками человек.
Гудмунд и его люди не нападали днем, пока не приехал Кольбейн. Тогда у Гудмунда стало шесть сотен человек.
Тогда они сбили вместе щиты и подняли их на рукоятки от кос и другие палки, и подошли к крепости, и стали ломать стену, и сломали ее. И еще сожгли постройку-другую.
У тех же в крепости была почти сотня человек, и все хорошо вооружены. Но они никак не могли договориться, как поступить, и каждый предлагал свое, и каждый хотел быть за главного и не желал уступать.
Тут началось настоящее сражение, когда все люди Гудмунда собрались вместе, и сначала те, у кого было подходящее снаряжение, стали пускать стрелы и метать копья. И как полетели копья, то один дьякон, что был в крепости, сказал, мол, чего сидеть сиднем, пора нападать на Гудмунда. И не прошло много времени, как дьякону в бровь попала стрела от арбалета с кольцом и накрепко застряла у него в ране, и они не раньше сумели вынуть стрелу, чем стали молиться Торлаку епископу.
Тут те, что были внутри, смекнули, что удача не на их стороне и их всех убьют, и стали просить Гудмунда о мире.
Он отвечает:
— С вами мириться — только время зря тратить, поэтому нечего вам ждать от меня мира, если только вы не согласитесь, чтобы я все решал единолично.
И они договорились на том, что ударили по рукам и предоставили Гудмунду решить дело одному.
И как они ударили по рукам, вышел из крепости Торстейн сын Йона и встретился с Кольбейном, и они некоторое время беседовали.
А затем Гудмунд вынес решение и объявил, что первым делом полагается выплатить все те деньги, какие были назначены летом и какие не были выплачены. А за то, что случилось после этого, он тоже назначил возмещение. И все было выплачено сполна, и объявили, что Торгрим лишился всего своего имущества. Из тех сколько-нибудь важных или богатых людей, кто был в крепости, не было ни одного, кто бы ушел, ничего не заплатив. Еще он объявил, что изгоняет из округи Торстейна сына Йона и Торлака сына Кетиля, и тот уехал прочь на юг в долину Реки Хит
[695], потому что там был хутор, где ему надлежало заделаться хозяином.
А Торгрим уехал на запад во фьорд Плоского мыса и первую зиму был у Ислейва на Валушьем холме.
24
[1199 г.] Торд вернулся со сходки
[696] домой, на Лиственный обрыв, со своими домочадцами. И в тот же вечер попался ему на глаза один из них, по имени Торвард, а по прозванию Усатый пес, снаружи у ручья. Он точил топор и показал лезвие Торду.
Тот сказал:
— Ну, такой вонзится, коли у тебя хватит духу пустить его в ход.
У Торда жили в это время два брата-норвежца, одного звали Сёрли, а другого Торкель. Они были сыновья Басси Руки. Они вели себя с Торвардом гадко и потешались над ним все лето.
Тогда Торвард вошел в дом, и люди сидели у огней. И вот он нанес Сёрли удар топором и убил его наповал.
А потом хотел Торвард выбежать наружу, но Торд, хозяин дома, сидел на почетном сиденье и подставил ему подножку и тот рухнул ему под ноги.
А Торкель сын Басси подскочил туда и стал рубить Торварда, и с ним еще один человек. Но Торвард сумел выбраться из дому, и добраться до лодки, и на ней пересек фьорд. Он добрался до Откоса Ауд и лежал там, израненный, но вылечился.
Жил человек по имени Торд. Хутор его располагался в месте, что называется в Красивом лесу. У него в хлеву была корова, которая принадлежала Гудмунду Достойному. Он забил ее осенью, но пообещал отдать Гудмунду другую и поставил на ней особое клеймо, и Гудмунд согласился на это.
[1200 г.] А как пришла весна, посылает он [Гудмунд Достойный] за ней человека по имени Хавр сын Торарина, а с ним и другого, по имени Гудмунд — он был священник, и ему едва исполнилось двадцать лет.
