В 20-х годах [ХГХ] века лейтенант английской службы Чесней
[251] приступил к решению задачи о судоходстве Евфрата. Он построил на этой реке в Биреджике паром, поддерживаемый на воде вздутыми козьими мехами
[252], поставил посредине палатку, а кругом тюки товаров, и с небольшим экипажем из наемных арабов пустился вниз по течению до Багдада. Во все это плавание ему предстояло бороться с препятствиями всякого рода: то садилось на отмели неуклюжее судно, то бедуины, рыскающие на берегах реки, стреляли по нему. Но Чесней достиг своей цели и представил английскому правительству о тех неоцененных выгодах, каких можно было надеяться от судоходства на Евфрате для сообщений с Индией.
В самом деле, не более 170 верст расстояния по прямой линии отделяют реку от Искендерунского залива, севернее Халеба, где местности легко позволяют устроить шоссе или даже железную дорогу. Затем, по мнению Чеснея, плоскодонные пароходы могли свободно плавать до Багдада и до Басры, откуда большие пароходы или парусные суда доставляли бы товары в несколько дней в Бомбей и в Калькутту. Проект этот казался предпочтительнее сообщения с Индией чрез Египет по той причине, что плавание в Красном море всегда сопряжено с опасностями, а половину года едва сильнейшие пароходы могут бороться в нем с порывами периодических ветров.
Но Чесней, упоенный успехом смелого своего предприятия, упустил из виду важнейшие из препятствий, какие надлежало победить на Евфрате. Во-первых, фарватер реки непостоянен, и ложе ее изменяется наносным грунтом, так что в каждый рейс надо идти вперед ощупью, с опасностью повсюду садиться на мель. Во-вторых, река даже в полноводье представляет весьма часто по фарватеру не более пяти футов глубины, что слишком недостаточно для пароходов, назначенных к перевозу товаров, а в осенние месяцы становится вовсе несудоходной. В-третьих, ее протяжение удваивается по причине извилистого ее течения, а по всему этому пространству оба берега предоставлены кочевым племенам, и нет пристанищ, где бы основать складочные места для угля.
Французское судно, плывущее на восток по Средиземному морю. XVIII в.
Препятствия эти были постигнуты Индийской компанией после сделанного ею в 1841 г. опыта двумя небольшими пароходами (в 5 или в 10 сил), которые поплыли вверх по реке от Басры до Биреджика, помогая друг другу, ибо им предстояло попеременно сниматься с мелей. Один из них даже погиб на возвратном плавании. После этого неудачного опыта компания отказалась от торгового пути в Индию чрез Сирию и деятельно приступила к устройству правильных сообщений чрез Египет. Таким образом, Сирия лишена и последней надежды новой промышленной эры. Может быть, даже не физические препятствия заставили компанию предпочесть Египет, может быть, политические бури, всегда висящие над горизонтом Сирии, показались опаснее для торговли, чем бури Красного моря. Уже англичане купили важный пункт на Аравийском полуострове — мыс Аден, замыкающий Красное море насупротив африканского материка и служащий складочным местом для угля и окном к жителям полуострова для сбыта мануфактур.
Возникшие в Сирии под султанским правительством смятения лишили этот край лучшего дара египтян — безопасности внутренних сообщений. Благодаря усилиям Ибрахима караваны могли чрез пустыню отправляться из Багдада в Дамаск с индийскими и персидскими товарами и возвращаться с вьюками английских мануфактур, сбываемых в Месопотамии, в Бахрейне и в Южной Персии. В 1845 г. бедуины напали на огромный караван из 3 тыс. верблюдов, следовавший из Дамаска в Багдад, награбили товаров на несколько миллионов, разорили дамасскую торговлю и заставили купцов ограничиться сообщениями с Багдадом чрез Халеб и Мосул путем втрое длиннейшим, но менее опасным, чем прямой путь из Дамаска чрез пустыню.
Глава 19
Восстановление султанских властей в Сирии. — Гонение на христиан. — Разделение Сирии на пашалыки. — Последовательные ошибки турок. — Доходы и расходы. — Введение торговой конвенции 1838 г. — Исторический обзор торговой системы Турции и приложение теории о свободной торговле. — Уничтожение монополий. — Новая система администрации и ее направление. — Влияние реформы и завоевания на моральное развитие сирийских племен
Мы указали на те важные ошибки, которыми ознаменованы первые действия союзников на сирийском берегу. Вместе с призывом к бунту и с раздачей оружия народу турецкие паши и английские офицеры стали наобум сулить сирийским племенам всякие несбыточные льготы. Так-то при самом восстановлении султанских властей в Сирии разыгрались анархические страсти, которые в продолжение семи лет египетского правления с трудом были обузданы.
Всего прежде выразились они преследованием на христиан во всех тех местностях, где преобладает мусульманская стихия. Мы уже имели случай заметить, что веротерпимость египтян послужила к раздражению фанатизма в массе мусульманского народонаселения. Мы видели, какие бедствия грозили христианам по всей Сирии в эпоху Незибского сражения. Даже теперь, по мере того как появлялись султанские знамена, и несмотря на то, что знамена эти укрывались еще под тенью христианских флагов, мусульмане приветствовали их гонением на христиан и на всех иноверцев. Была пора сходбища мухаммеданских поклонников в Дамаске для следования в Мекку. Дамасская чернь в восторге избавления своего от грозного Ибрахима до того разъярилась правоверной злобой, что даже персидские поклонники, прибывшие сюда в числе 2 тыс., не могли показаться в национальном платье под опасением публичных поруганий и кровавых обид за свой мухаммеданский раскол. Празднуя возврат старинного приволья, Сирия выражала свою преданность султану анафемой на Ибрахима, на введенное им гражданское устройство и на предписанную им веротерпимость.
Христиане отовсюду прибегали к консульствам, преимущественно к русским. Нерадение и неспособность новых правителей, отчасти даже их желание привлечь к себе сочувствия своих единоверцев участием в страстях, которые волновали народ, вполне оправдывали вмешательство агентов союзной державы в дела по внутреннему управлению, когда предстояла необходимость отвратить грозившие христианам бедствия. Смелые и решительные меры, принятые во многих случаях консульствами, нарушали права законной власти, но вполне оправдывались преступным поведением представителей этой власти. В январе 1841 г. по настоянию русской миссии в Константинополе были изданы фирманы о защите и покровительстве христиан сирийских с подтверждением тех льгот, какими пользовалась церковь под египетским управлением, особенно в Иерусалиме. Воспрещалось всякое взыскание с монастырей и с поклонников. В красноречивом, напыщенном, но неясном слоге фирманов паши поняли, что Порта лишь в угоду своим союзникам лишала их лучшей доходной статьи завоеванного края. Они были уверены, и небезосновательно, что порывы правоверного фанатизма нравились правительству халифа, служа порукой ненависти сирийских мусульман к египтянам. Ни Порта, ни представители ее в Сирии не могли понять дознанной Ибрахим-пашой истины, что фанатизм черни, хотя направленный, по-видимому, на иноверцев, питает в ней анархические навыки старины и служит препоной упрочению всякой власти. Консулы, со своей стороны, придерживаясь прямого смысла фирманов, стали решительнее бороться против султанских властей, и с той поры не прекращается в Сирии вмешательство великих держав в дела по управлению, как оно ни предосудительно влиянию султанскому.
