Петр I писал Шереметеву, что у Алларта солдаты уже 5 дней не ели ни мяса, ни хлеба. Недовольство вызвал и Долгоруков, отправленный к Дунаю: «Зело удивляюсь, что вы так оплошно делаете, для чего посланы. Ежели б так зделали, как приказано, давно б были у Дуная. Я зело на вас наделся, а ныне вижу, что и к тебе о ж пристала… А что требуете указов новых, то я знаю, что больше писать». Шереметев писал, что положение в его полках обнадеживающее: «Хотя здесь самая нужда в хлебе, но по сие число еще драгуны крайней нужды не видали, также и скотины с 2000 я купил и по полкам роздал; а в степи и того бы не получил. Буджакская орда всю скотину к морю и за озеро отправила. Я в провианте весьма опасен и имею неусыпный труд, и ныне с господарем и с боярами договорились, которые подписались, что скотины 10 000 за деньги — первую 5000 в семь дней поставят, вторую вскоре. Турецкой скотины господарь обещал до 20 000; 30 000 войска чрез месяц возможно прокормить».
Торжественно встретили Петра I, когда он вошел 9 июня в княжество. Молдавский летописец и полководец И. Некулче сообщал: «Бояре и пожилые мещане с митрополитом и всем духовенством вышли ему навстречу… и, благолепно встретив его, приняли его от всего сердца». В свержении османского ига различные слои господствующего класса видели избавление от необходимости делить собранные с крестьян налоги с турками. Поэтому сразу на повестку дня встал вопрос об управлении княжеством при новых покровителях. В конце июня на господарский совет собрались крупные бояре и священники. На совете присутствовали канцлер Г. Головкин и советник царя по восточным делам С. Рагузинский. Дмитрий Кантемир по пунктам решил обсудить русско-молдавский договор. Положение о наследственном праве рода Кантемиров на молдавский престол не сразу приняли. Против выступила группа бояр во главе с Иордакием Руссетом. Вмешательство представителей русской администрации помогло решить вопрос в пользу Кантемиров. Были изменены статьи договора, касавшиеся доходов и привилегий бояр и священников, имевших земли. По Луцкому договору «князь по древнему обыкновению., во всех доходах княжества сего никакой убавки и ущерба да не имел бы». Это означало, что господарь должен и впредь получать все те доходы, которые и прежде поступали от феодально-государственной эксплуатации. Именно эти доходы и служили экономической базой для будущей неограниченной монархии. На совете сделали уступки в пользу помещиков и утвердили новое положение: «доходы самого господаря ограничивались таможнями, солеварнями и городами, а на страну более ни одной повинности не накладывалось, чтобы каждый владел своими селами и имениями со всем доходом — монастыри, бояре и другие жители, подобно тому, как в стране Польской каждый волен был владеть тем, что имеет». Фактически это был переход к господству частных отношений по примеру соседней Речи Посополитой. Кантемир согласился включить этот пункт в договор. Политический маневр позволил ему привлечь на свою сторону не только крупное боярство, но и широкие слои разорявшихся из-за многочисленных налогов мелких землевладельцев.
***
Русскому командованию не удалось из-за недостатка провианта и фуража осуществить задуманный стратегический план. Сербы не смогли прорваться к русскому войску. Брынковяну же, враждовавший с Кантемиром, не торопился выйти навстречу русской армии. Валашский господарь имел возможность общаться с русскими генералами только через молдавскую администрацию. А Кантемир открыто враждовал против Брынковяну. Предательство спафария Кантакузина, все еще мечтавшего получить валашский престол и перешедшего в лагерь русских, снизило вероятность соединения валашского господаря с армией Шереметева.
Продвигаясь к Яссам, царь так и не решил проблему провианта. 13 июня Петр I из Сорок в надежде спрашивал у Шереметева и Долгорукова: «Когда я сюда с гвардиею пришел, то обрел зело мало провианта, а именно только на пять дней; того ради немедленно просим дать ведать, а именно в три дни, и от сего числа, есть ли у вас на всю пехоту, буде не хлеба, то хотя скота, недель на шесть, а буде хотя теперь нет, однако ж надеетесь конечно получить; и когда сие получим, то тотчас пойдем к вам; буде же не можете на всю пехоту сыскать, то дайте знать, на коликое число можете сыскать, такое число и пошлем к вам пехоты, дабы, ведчи, не поморити. Паки скорого прошу ответа, ибо не можем здесь долее быть, не имеючи ничего», Обмануть надежды молдован, вставших открыто под русские знамена, было равносильно предательству. Царь предложил Шереметеву и Долгорукову направить часть войска в Буджак, где у населения хранился хлеб: «Також слышим мы, что в Буджаках довольно скота и хлеба есть?». Долгоруков отвечал, что в Молдавии «хлеба нет» и Кантемир «…весьма отказал. А что, государь, изволишь писать о Буджаках, можем ли провиант получить, и о том с господарем говорили. И он сказал, что не можно, для того: татара… приближались к самому Дунаю… и турки от них будут 12 миль».
Визирь, получив сообщение о тяжелом положении русской армии, не сразу перешел Дунай. Он ждал, пока подойдут последние отряды азиатской конницы. Не позднее 10 июня в Бендерах великий визирь собирался соединиться с крымским ханом и обсудить ход предстоящей кампании. Девлет-Гирей, «безмерно опасавшийся приходу» русских за Перекоп, получил от разведчиков информацию о голоде и болезнях в русской армии. Он вывел из Крыма 30 тысяч войска, оставленного для прикрытия, и соединился с войском своего сына Батыр-Гирея. К ним присоединились отряды под командованием Ю. Потоцкого (3 тысячи) и запорожцы (6–7 тысяч). Татары вступили в «малую войну» с калмыками и гусарами.
В русском лагере 14 июня состоялся военный совет. На нем присутствовали сам царь, канцлер Головкин, подканцлер Шафиров, советник Рагузинский, генералы Репнин, Вейде, Алларт, Ренне, Энсберг, Остен, Берхгольц. Немецкие офицеры предложили разбить лагерь на Днестре, захватить Бендеры и Могилев и ждать турок. «Русская» партия выступала за сражение с турками на молдавской земле. Царь поддержал последних и решил отправить к Брынковяну драгун с предложением перейти на сторону русских.
Голод мучил людей. 16 июня Шереметев писал царю: «Я в провианте с сокрушением своего сердца имел и имею труд, ибо сие есть дело главное». Тысячу быков, которых достали, не сумели привести, — они попали к татарам. В тот же день Петр I обратился к молдавскому господарю с напоминанием о помощи: «И если потребного хлеба ни из земель неприятельских и ни за денги и надлежащую плату получить невозможно, то при оскудении хлеба войску довольно волами и овцами между тем, покамест отинуды при вступлении в неприятельскую землю промыслить возможем». Обещанная помощь от молдавского господаря Д. Кантемира была оказана, но не полностью. В расположение русской армии перегнали 15 тысяч баранов, которых забили на мясо и 4 тысячи волов, использованных в качестве тягловой силы для артиллерийских повозок. Не удалось Кантемиру организовать и продовольственные магазины в Яссах, так как Молдавию постиг жестокий неурожай. Однако солдаты не падали духом. Поговаривали о том, что за Дунаем хлеба много. Царь приказал генерал-майору Гешову скупать хлеб по русским губерниям и отправлять к армии. За дальностью расстояния быстро организовать сбор и подвоз продуктов не удалось, Канцелярист Шереметева в дневнике сделал запись: «…здесь в оскудении хлеба начали есть мясо; и все за благо разсудили, дабы Его Царскому Величеству изъявить… с пехотою маршировать и силою действовать, и чрез сильное оружие около Дунаю и к Бучачам провианты получать, и ежели намерение Его Величества есть при Дунаю с неприятелем баталию дать, ибо без того обойтися не может, когда с армиею маршировать отсюда к Дунаю начнут». Высокая смертность среди рядового состава заставила царя срочно принять организационные меры. В Сенат Петр I отправил указ, в котором строго-настрого наказывал губернаторам лично производить отбор рекрутов.
