Особенностью экплуатации кораблей пр. 56 и 57А, входивших в состав бригады, был их солидный возраст. Эсминцам пр. 56 было уже за двадцать, БПК пр. 57А близко к двадцати годам эксплуатации, а дедушками корабельного состава бригады были крейсера пр.68 бис. Редко отстаиваясь у родных причалов, с крайним напряжением выполняли поставленные задачи в условиях длительного плавания изрядно послужившие крейсера эскадры «Мурманск», «Александр Невский», эсминцы «Московский комсомолец», «Бывалый», «Скромный». С завершением ремонта и модернизации корабли, даже не всегда успевая ошвартоваться у родных причалов главной базы, уходили в плавание на длительные сроки. Во время таких плаваний корабли проходили испытания на годность и надежность, проверялись качество запасов, поставляемых на корабль, конструкторские решения, заложенные в металл, и способность кораблей решать задачи в экстремальных условиях длительного автономного плавания. Районы выполнения кораблями поставленных задач и среда обитания – океан и море – предполагают потенциальную угрозу не только на пути выполнения поставленной задачи, но и самой жизни корабля и экипажа. Кораблям с паросиловыми установками старых проектов нести океанскую боевую службу было значительно тяжелее. Плавание проходило в сложных климатических условиях в районах с высокой температурой и повышенной влажностью, к чему эти корабли конструктивно не были подготовлены. За отсутствием удобных мест укрытия и надежных якорных стоянок для работы и ремонт ЭМУ и другой техники приходилось производить, не снижая готовности к экстренному снятию с якоря.
Мы всегда вспоминаем имена командиров кораблей, чей талант и высокий професионализм позволили успешно выполнять поставленные задачи, но было бы не справедливо не вспомнить о корабельных инженер-механиках паросиловиках, для которых смыслом корабельной службы стала ежедневная изнурительная работа по обеспечению технической готовности кораблей к боевому применению. Задача поддержания их в боеготовом состоянии была не из легких, но корабельные инженер-механики самоотверженно держали их в боевом тонусе. В основном это были молодые офицеры выпуска 66–68 годов из Ленинградского Высшего Военно Морского училища им. Ленина в г. Пушкине, которое готовило специалистов по эксплуатации корабельных паросиловых энергетических установок. Среди инженер-механиков разных поколений следует назвать фамилии Бородина, Белянцева, Федорова, Величко, Короткова, Клинаева, Полякова, Тамарина, Рядозубова. В стены кузницы инженерных кадров и на флот этих офицеров привел не случай, а романтика и любовь к морю, и этот выбор оказался их судьбой. Они самоотверженно работали в безнадежной паутине затяжных заводских ремонтов, при выводе кораблей из консервации, сгорали в круглосуточных авралах перед первым подъемом пара в котлах, не стыдились скупых слез, услышав долгожданные забытые звуки оживших турбин. Как зачарованные, не отрывали глаз от тахометров, выводя главные двигатели на режим самого полного хода. Их поседевшие виски носят следы мучительных поисков ответа на вопросы – почему растет соленость в системе питания водой главных котлов и что ответить на приказание ГКП быть готовыми к развитию длительного полного и самого полного хода. Все они схожи в одном – преданности своему ремеслу, не усомнившись в выборе своей профессии. Не каждый из них был награжден высокими правительственными наградами, и порой эти награды догоняли их на излете службы. Так было и с Редозубовым. Механик по призванию, он много лет службы отдал большим противолодочным кораблям «Дерзкий», «Жгучий», «Зоркий» и крейсеру «Александр Невский», ни разу не ответив отказом, когда нужны были его знания, опыт и высокий профессионализм. Свой боевой орден Красной Звезды он получил не во время службы на бригаде, а из рук директора судоремонтного завода СРЗ-35 Северного флота капитана 1 ранга Деревянко, куда перешел служить после корабля.
Надо сказать, что на тяжелую ношу командира БЧ-5 зачастую накладывались непростые взаимоотношения с командиром корабля, которого, как говорится на флоте, не выбирают. Не каждый командир корабля воспринимал командира БЧ-5 в качестве первого лица среди офицеров и не всегда следовал его обоснованным рекомендациям. Приказной тон, категоричность во взаимоотношениях зачастую оборачивались негативной стороной, а доверительные отношения, терпимость, понимание, на которых строили свои отношения с механиками мудрые и дальновидные командиры, всегда приносили положительные результаты. Такие доверительные отношения со своими «стармехами» Тамариным, Федоровым и Клинаевым строили командиры БПК «Жгучий» А. А. Кибкало и В. Н. Стороженко. Но среди командиров встречались и лихачи, и даже невежественные офицеры, игнорировавшие требования «Инструкции по использованию средств движения». Они могли дать с ГКП команды на назначение неблагоприятных режимов работы электромеханической установки, не задумываясь о будущих последствиях. Хорошо, если потом командир признавал свою оплошность, и это не повторялось.
Командиром БЧ-5 БПК «Бойкий» был Александр Павлович Бородин, прослуживший на нем много лет. Бородин пришел в Североморск после ремонта в г. Кронштадт с отлаженной и хорошо отремонтированной техникой. После прихода из ремонта за кормой корабля осталось много тысяч пройденных миль на боевой службе, в походах с визитами в иностранные государства, в том числе и США, на обеспечение испытаний новых образцов оружия в Баренцевом, Норвежском морях и Новой Земле. Будучи опытным и трудолюбивым специалистом и зная в совершенстве свой корабль, он знал и цену себе, и не всегда был с командирами «на короткой ноге». Особенно с теми, кто уверовал в силу приказа. Разные были командиры на «Бойком», но от своих требований, в основе которых были забота и бережное отношение к кораблю, он никогда не отступал, отчего его авторитет на корабле был непререкаемым. Свою правоту он умел доказывать делом. Дважды по неготовности материальной части на одном из выходов в море срывалось выполнение кораблем зенитной ракетной стрельбы. Нервничал командир, не скупился на комментарии и Начальник ПВО флота, находившийся на борту корабля. Специалисты грешили на неустойчивость обеспечения стрельбового комплекса холодом, перебои в бортовом электропитании. В поисках причин Бородин лично облазил все посты ракетной боевой части и РТС и нашел причину в системе электропитания в одной из агрегатных.
В начале 80-х годов БПК «Бойкий» был направлен на обеспечение испытаний новой техники на полигоне Новая Земля. Плавание в высоких Северных широтах было нелегким испытанием для корабля и экипажа, и командованию бригады пришлось пережить ряд тревожных дней ожидания. Главная причина была в том, что корабль готовился к очередному плановому ремонту, и его электромеханическая установка была крайне изношена. Для начальников, проводивших испытания, был важен их результат, а не сохранность обеспечивающего корабля. Командир БЧ-5 капитан 3 ранга Бородин настолько вдумчиво и профессионально подошел к подготовке к плаванию в тяжелых условиях полярных широт и принял меры по обеспечению живучести и остойчивости корабля, что по окончании плавания возвратился в базу собственным ходом и с исправно действующими техникой и механизмами.
Командование бригады часто проводило показные занятия с командирами кораблей на крейсере «Александр Невский». Выбор был вызван тем, что более ухоженных заведований БЧ-5 чем на этом крейсере на кораблях бригады не было. С этим соглашались все командиры. Внедрить такую культуру содержания заведований в боевой части командиру БЧ-5 капитану 2 ранга Кайстро удалось не в один день. На его долю выпало выводить корабль из ремонта в г. Кронштадт, по ходу подбирая специалистов и комплектуя расчеты ходовых вахт. В 32 узлах самого полного хода, который крейсер развил на мерной линии, добрая половина энергии была вложена в корабельные турбины самоотверженным трудом командира БЧ-5, офицеров и команды. Работа в должности командира БЧ-5 по плечу не каждому офицеру, ибо его рабочее место не паркетный зал и назначение его на эту должность не было случайным. Свой первый опыт Кайстро приобрел при выводе крейсера из консервации в далеких 60-х годах.
