Братское кладбище. И мы как случайные гости. А можем и занять подобающее место на нем, если сюда явятся румыны. Пройдут в обход и отрежут десант от Глебовки, или где там он сейчас. А если возьмут Озерейку, то десант в кольце. А что же делать?
Охранять Озерейку до второго эшелона или идти за наступающими. Но что бы из этих двух вариантов ни делать, а все равно нужно собирать всех, кого можно. Надо снова вставать и идти, хоть и не держат ноги.
– Гриша, наша задача с тобой собрать всех, кто еще воевать хоть как-то может. Пошли!
Людей в поселке было довольно много, но никто не ответил, что его оставили охранять поселок и занять оборону. Командиров в строю не было. Был только тяжело раненный лейтенант-танкист и наш Анисимов, тоже без сознания. Ноги изуродованы пулеметной очередью – аж страшно смотреть. Еще я видел троих убитых командиров. И что же получается, кто здесь самый старший по званию, кроме двух вышедших из строя офицеров?
Раненых было с полсотни тяжелых, и еще десятка два вроде нас с Гришей, то бишь условно ходячих. Пять танкистов, они лишились машин и сейчас ходили, пытаясь что-то сделать с остальными. Трое моряков с болиндеров и «Геленджика», у которых ран не было, кроме мелких ушибов и царапин, и набралось еще три десятка салажат, которые отстали и не нашли, куда идти.
Может, кто-то был еще и в поселке, и вокруг в роще, на высотках. Я ведь не везде мог побывать. Появились и местные женщины, которые уже начали собирать раненых и стаскивать их в подвал какой-то конторы.
А как оборонять поселок? Откуда придут румыны или немцы? А фиг поймешь. Можно с гор, можно обойти по пляжу, хоть со стороны Дюрсо, хоть со стороны Широкой Балки. В любом случае выбор у них богатый. А как быть мне, если сам себя назначу на должность коменданта? По идее, правильнее всего удержать поселок и пляж. Тогда сюда может высадиться второй эшелон, и тогда мы устоим. Раненые будут прикрыты, и тот, кто наступает на Глебовку, не получит удара в спину.
Значит, начинаем работать. Задача – всем вооружиться до зубов, набрать побольше боеприпасов и гранат и держаться до последнего. Вечером должны прийти корабли. Откуда я знаю – должны, и все.
Мы вывернули из танков исправные пулеметы, подобрали и румынские. Поскольку людей на прикрытие всего поселка отчаянно не хватало, то пришлось устроить нечто вроде трех опорных пунктов. Один на севере поселка, один близ горы Абрау, чтоб предотвратить обход от Дюрсо, а третий ближе к Широкой Балке на окраине поселка. Распределили людей, пулеметы, договорились о связи. Увы, только посыльными с интервалом в час. В бою – даже не знаю, как обойдемся. Опорные пункты, конечно, такими только назывались. Грубо говоря, небольшие позиции, там домик, вокруг него траншея, участок румынских позиций, каменный сарай… Камень, конечно, хрупкий, но пули некоторое время удержит. Огневая связь – ну, весьма приблизительная, больше между теми, кто со стороны Дюрсо, и моим пунктом. С северным опорным пунктом связи практически нет. А что делать? Нет ни людей, ни руководителя.
И еще мне нужно было распределить роли в своем ОП. И показать, как стрелять из танковых пулеметов. Один танкист у меня был, а вот станков к пулеметам не было. Как мы будем стрелять – а в ту сторону, и не точнее…
Румыны дали нам на обустройство часа три и явились. Большей частью с Абрау, и со стороны Глебовки тоже. То есть наши практически в окружении.
Да, быстро оправились траяновы жертвы. Как мне сказали, румыны утром из поселка бежали, и даже их пленных много захватили. А где эти пленные – никто точно не знал. До темноты было не так много, поэтому я рассчитывал, что румыны будут идти не так живо, осторожничать, чем дадут время до прихода второго эшелона.
А пока мы поливали их из трех «Браунингов». Лент пока было до черта, натаскали с болиндера, пришлось салажонка Петю отпаивать трофейным ромом, после его подвига по доставке лент с болиндера. Точность без станков аховая, но грохот пулеметов был впечатляющий. Но откуда в танке пехотный станок? Так что стреляем куда-то в ту сторону, и пусть румыны боятся. С нашей стороны румыны рыли носом землю и не двигались. Опорный пункт на Дюрсо вроде тоже стрелял. А вот потом со стороны северного опорного пункта донеслись резкие звуки выстрелов противотанковых пушек. Чуть позже румыны появились и с его стороны, уже пройдя через поселок.
Эх-ма, а там же людей побольше, чем у меня, да станковый «Браунинг», который с пляжа приволокли, и четыре румынских ручника. Плохо, как удержаться… Обрадованно пошедших в атаку румын мы еще раз прижали. Время около шести, точнее не скажу, потому что трофейные часы, взятые сегодня, я уже стукнул, и они дважды останавливались. А сколько стояли – кто ведает…
Сквозь пулеметную дробь прорезался голос Гриши:
– Ура! Наши!
– Где?
– Вон, в море катера!
Да, в наступающих сумерках были видны два катера, судя по размерам, «охотники». Они довольно резво двинулись к пляжу. Но по ним сразу же начали стрелять, со стороны Абрау даже зенитный автомат, и со стороны поселка пулеметы. Высадки не было, «охотники» ушли.
Всё, конец… конец нашему десанту. Хоть нам, хоть тем, кто впереди. Те, кто пошли на Глебовку, уже окружены, дай бог ребятам, чтобы они прорвались и соединились с наступающей пехотой… Там у них идет бой, слышно досюда. Но может быть, получится прорваться. Ведь Озерейку мы взяли, несмотря на пиковое положение с высадкой. Не может же быть совсем так погано и далее! Но мы поселок уже не удержим. Он, собственно, уже и не наш, кроме нашего участка и уже потихоньку замолкающего Абрауского пункта. Раненые уже у румын, оттого на душе горько, как от морской воды во рту.
Сегодня высадки не будет, «охотники» доложат, что берег не наш, они обстреляны, значит, десант не рядом с берегом, а неизвестно где. Связаться с командованием никак. Даже если на танках или разбитых коробках еще есть целая рация, то у меня нет никого, кто на ней может работать. Вот так.
Мы еще держимся, может, даже нас хватить до утра, хотя патроны к «Браунингам» уже сильно расстреляны, осталось чуть больше тысячи. При последующих атаках расстреляем быстро, ну на одну еще атаку, предельно на две. То есть либо ночью, либо утром придется петь «Варяга»…
Глава восьмая
Нашим мы тыл не прикроем, плацдарма нет, раненых мы потеряли. Выбор небольшой. Остаться и полечь. Вариант второй – прорваться. А куда? Можно покружить по горам и выйти к своим там, где они дерутся под Глебовкой, или дальше, либо идти туда, куда вчера или сегодня высажен еще один десант. В Станичку.
Андрей Винников об этом не знает, но я, который в нём, знаю – не зря ходил на операцию «Бескозырка» в ночь с третьего на четвертое февраля, то есть вместе с нами. В какой час, не знаю, до полуночи или после, оттого и «вчера-сегодня». Важно, что куниковцы уже около суток воюют. И я даже знаю, что плацдарм они сохранят. Тогда надо прорываться туда.
В принципе, до города не так далеко, за ночь будем между горами и городом, там надо отсидеться приблизительно день, а ночью дойти уже до плацдарма. Вот тут сориентироваться попроще, пейзаж я представляю. Кстати, если искать наших под Глебовкой – там я пас. Через Глебовку ездил только по дороге, ничего там не знаю.
