Зато горы стали серьёзным препятствием, но ничего – я осилила расчёты магического импульса, так что и камни сдались на милость победителя.
В Ишбаре меня не ждали, в Школе иных – тоже. Я уж успела забыть, каково это – перебегать двор, уворачиваясь от результатов тренировок учеников. Умение плести простенькие заклинания сыграло добрую службу – не получила метлой по лбу. Нет, юная ведьма вовсе не планировала меня убить, просто неудачно спикировала и не успела затормозить.
А ничего у меня защитная сфера, удар держит. Треснула, но хозяйку не дала поранить.
– Привет, Агния! – а вот и мои бывшие одноклассницы, отрабатывают что-то на открытом воздухе. Снег зачем-то в воду переплавили. Не Алоис ли с ними? Увы, нет, просто практика по химии в полевых условиях, что-то с воздухом творят.
Эх, видно придётся топать в класс некромантов, молясь, чтобы там читали теорию. Подумала и завернула в административный корпус, поприветствовать Маргариту. Шла не с пустыми руками – отловила мелкую зверушку в пустоши. Сопровождавший меня маг научил делать ловушки, вот хвостатая ящерка и попалась. Чародей утверждал, что древняя, сейчас и проверим, не обманул ли наивную студентку.
Магу, к слову, в Школе было некомфортно: ещё бы, я-то знала, когда нужно нагнуться и за чем укрыться, а ему доставались все шишки. Ничего, пусть поколдует, не за моей спиной же прятаться.
Рысцой перебежала опасный участок и распахнула дверь. Будто и не уезжала, право слово! Учебное заведение то ещё, а вот лица попадаются знакомые. Шаолена Гвитт, например. Несёт охапку метёлок, отбивается от какой-то ученицы, на которую наложили взыскание. Улыбнулась, поздоровалась и вприпрыжку кинулась к ректорскому кабинету. Сдаётся, я единственная сумасшедшая, которая жаждет туда попасть.
Увы, душевный порыв сдержала запертая дверь. Значит, Маргарита на занятиях. Оно и понятно – время около полудня, а госпожа Ксержик-Тайо – особа занятая и деятельная.
Эх, не хотелось искать пристанище некромантов, но придётся. Или лучше к боевым магам – кто из них спокойнее? Обернулась к скучавшему за спиной чародею и спросила. Тот опешил и посоветовал идти домой.
Оставшись одна – маг ушёл, пожелав счастливого пути, на этом его миссия закончилась, – начала обходить учебные классы. В одном из них обнаружила искомого некроманта вместе с ласковым: «Дверь закрой!». Ладно, я и за дверью подожду, потому что нежить в разрезе меня не интересует. Настоящая нежить, а не рисунок или поделка. И он потом этими руками ложки трогает! Ладно, ложки – я сама чудом заразу не подхватила, потому как тесно знакома с пальцами невежливого субъекта.
Наконец урок закончился, из класса гурьбой вывались ученики.
– Подь сюды, – хоть бы обернулся! Если дальше так пойдёт, по примеру Маргариты стану именовать «некромантской скотиной».
– Выгнали? – Алоис стирал с доски мудрёные слова. Распотрошенный труп он даже не удосужился прикрыть полотенцем. Одного взгляда хватило, чтобы рвануть в коридор: завтрак мне ещё дорог.
Через пару минут Алоис соизволил распахнуть дверь и вторично попросить пожаловать пред его светлые очи. Нежити уже не было. Куда он её убрал? Под стол, что ли? Нет, не видно.
– Вот смотрю я на тебя и думаю, – без предисловий начал Ксержик, – что вся пошла в мать. Я её не помню, но похоже дуростью в неё. Да, представь себе, мне рассказали о твоих любовных приключениях. Что глазки отводишь? Нашла кому пакостить! Или полагала, что ревнивая магичка по головке погладит? Лучше бы предмет свой окучивала.
– Как? – живо отозвалась я, готовясь запомнить непрошеные советы. Угадала ведь, что Алоис не смолчит.
– Бери, чем умеешь. Есть ум – бери умом, обделили – женской хитростью и прелестями. Только заранее определись, чего хочешь, а то на двух стульях не усидишь. Постель и любовь – разные вещи. Тебе что от него надо-то?
Да, откровенности Ксержику не занимать. И ведь ответа требует!
– Понимаешь, – смутившись, тщательно подбирая слова, пробормотала я, – это личное.
Алоис фыркнул:
– Твоё личное я лучше тебя знаю. Ладно, захочешь совета, попросишь. Маргарита тебе не помощник: она никого не добивалась. С дороги? Пошли, накормлю. У меня ещё три урока, у Ары – два и какие-то бумажки. Но ты девочка самостоятельная, отлично посидишь в столовой одна. На предпоследнюю пару можешь придти: там теория плетения заклинаний для малолеток, тебе полезно.
Покормили меня сытно, как преподавателей, и сладкого подложили: решили, что раз дочка Алоиса, то без шоколада не проживу. Я поблагодарила, взяла, но для себя – для Ксержика. На его лекцию не пошла, устроилась у Маргариты: она очень интересно рассказывала о разных видах нечисти. Ящерка ей понравилась, действительно оказалась ценной.
Заговорить об Эдвине решилась только дома и с мачехой. Та мигом выставила мужа за дверь, заявив, что тот своими советами окончательно подорвёт мою репутацию. Алоис расхохотался и заметил, что портить там уже нечего. Маргарита запустила в него половником и послала в трактир:
– Нормальные мужики по вечерам пиво пьют.
– Надо было за нормального замуж выходить, – парировал Ксержик и кинул половник обратно.
Когда он наконец ушёл, начались женские посиделки. Закончились они глубоко за полночь, когда Алоис за дверью начал скулить, что он тоже хочет лицезреть жену.
А утром в Ишбар наведался Эдвин Лазавей.
Я краснела от взглядов, которые бросал на него Алоис: хитрые такие, сочувствующие. После и вовсе похлопал Маргариту по животу:
– Скоро и вас так обрадуют.
Не выдержав, шикнула на Ксержика: зачем меня позорит?
Лазавей, казалось, не обращал внимания на намёки, во всяком случае, никак не комментировал. Вёл себя подчёркнуто вежливо и холодно, я даже испугалась, что тот поцелуй мне привиделся. Но стоило нам выйти за порог, как Лазавей ухватил за талию, развернул к себе:
– Совсем сдурела, такие фокусы откалывать! Когда Осунта сказала, что тебя демоны утащили, я решил, что… Словом, если поседею, будет на твоей совести.
Оказалось, что он попросил Тшольке присмотреть за мной. Та неохотно, но согласилась. Догадываюсь, как она, озверев, кричала, что не собирается приглядывать за его пассией. Но это всё неважно, важно то, что я была дорога Эдвину Лазавею.
Воспользовавшись тем, что магистр всё ещё держал меня в объятиях, а его лицо было так близко, потянулась к нему и поцеловала. Лазавей не оттолкнул, ответил, и вскоре оказалось, что это не я его целую, а он меня.
– Нам пора, – наконец оторвался от моих губ магистр. – С родными попрощалась?
Кивнула и с бешено бьющимся сердцем спросила:
– Эдвин, я… я могу надеяться?
Лазавей рассмеялся и покачал головой:
– Нет, я, конечно, люблю своих студентов, но целоваться с каждой особой женского пола не стану. Только нос не задирай.
