Решив вмешаться, подошла к Маргарите. Всё же, как бы я ни злилась на этого мерзавца, похоронить его – это перебор.
– Госпожа Тайо, проступок Магнуса не карается смертной казнью. Кодекс только тюремное наказание и штраф предусматривает.
– Знаю, – кисло улыбнулась ректор. – Но, будь моя воля, предусматривал бы. Алоис тоже, как узнал, едва полномочия не превысил, только Кодекс и остановил. А то было бы у учеников новое пособие.
– Я не идиот, Ара, просто прикопал бы его ночью в чистом поле. Пропал человек, бывает. А ученики – народ бесшабашный, неприятности притягивают… Но не судьба тебе, Магнус, выдохни и бельё смени.
Некромант, не веря, уставился на Ксержика и кое-как поднялся на ноги. Я не ошиблась: его избили.
– Прости меня, Агния. Я не знал, что делаю. Просто ты мне нравилась, не давала, и вот… – Магнус развёл руками и понурился. – До этого все давали. А тут ты ещё начала кричать, я должен был восстановить репутацию.
Маргарита села в кресло, что-то писала. Алоис кивнул Гедешу и вместе с ним вышел в коридор.
В кабинете повисло молчание.
– И что бы ты сделал, после того, как «осчастливил» меня? – хмуро поинтересовалась я. – Заявил, что у нас теперь отношения?
– Ну, – замялся Магнус, – я об этом не думал. И больно делать не хотел, просто хотел… Глупо. Прости меня.
– Чтобы скостили наказание?
– И это тоже. Мне ведь всего год оставался, отметки хорошие были, распределение бы ждало, а не вольное плаванье.
– Раньше надо было думать!
– У мужчин такое случается, – вздохнула Маргарита. – Вы уж простите, магистр Лазавей, но часто вашими поступками руководит нижний мозг и раздутое самомнение. Что ж, если Агния вас простит, господин Лоридеж, то обойдёмся без извещения властей. Но наказание понесёте по всей строгости.
– Женщины же иногда не думают вовсе, – беззлобно рассмеялся Лазавей. – Так что у всех свои недостатки. Как понимаю, я вам нужен как третье, нейтральное лицо?
– Совершенно верно. Просто меня могут обвинить в предвзятости…
– Ну, – магистр задумался, – из Школы надлежит исключить. Публично, с позором, чтобы другим неповадно было. А вот в тюрьму парня не надо, он по дурости, а не по злому умыслу заклинание активировал. И вложил в него минимум энергии, что смягчает вину. Денежный штраф – да. Помимо него, полагаю, следует присовокупить что-то ещё.
Ректор кивнула, хрустнула костяшками пальцев и обернулась ко мне. Теперь она казалось самим спокойствием и рассудительностью. Всё же, вредная для беременной у неё работа. И характер тоже.
– Агния, тебе слово. Принимаешь ли извинения Магнуса Лоридежа или настаиваешь на возбуждении дела?
– Насколько его могут посадить?
– Года на два-три. Восстановиться, разумеется, в Школе с судимостью он не сможет.
Кивнула, задумавшись.
С одной стороны, Магнус мерзавец, но, с другой, учёба – смысл его жизни. Опять-таки отец уши намылит, из дома выгонит. С третьей, за развлечение надо платить, а не полагать, что все к твоим услугам.
Но деньги – это так соблазнительно, в моём-то положении!
– Хорошо, – наконец согласилась я, – не надо тюрьмы. Только как без властей-то?
– А Школа сама свои дела решает, – улыбнулась Маргарита и поманила Магнуса: – Ну, иди, целуй руки спасительнице.
Некромант медленно, осторожно приблизился ко мне и несколько раз приложился губами к ладоням, высокопарно в сотый раз попросив прощения и обещав искупить вину помощью в учёбе вплоть до окончания Академии.
Маргарита меж тем зачитала приговор. Магнуса исключали из Школы с правом восстановления в случае успешного отбытия наказания. Такое послабление делалось лишь ввиду его способностей и успеваемости.
Освободить комнату в Студенческом доме надлежало сегодня же до заката, а ровно в полночь явиться на кладбище без оружия и подчиниться всему, что будет приказано.
– Тут уж фантазия магистра Ксержика, – пояснила Маргарита. – Молодому человеку придётся переночевать с трупом в закрытом пространстве. А с утра покинуть Ишбар и отправиться в пустоши на северной границе. Места там неспокойные, маги нужны. Вернуться дозволяется через полтора года. Если сбежишь, попытаешься схитрить – тюрьма. Размер штрафа установит Агния. Срок выплаты – два года, но советую уехать с чистой совестью. А теперь, Магнус Лоридеж, вы свободны.
Магнус поклонился и заковылял к выходу. Потом вспомнил о деньгах, остановился и спросил меня. Назвала пятикратное ежемесячное содержание Марицы: пожалела бессребреника, которому из своих придётся отдавать. Такие суммы богатые дамочки в лавке за раз оставляют.
– А тебе точно хватит?
Признаться, такого вопроса от некроманта я не ожидала.
– Ну, тебя же наследства лишили, надо из реального положения дел исходить.
– Ещё не лишили. Да и за все эти делала мне действительно тюрьма светила. Вот что, я книги тебе отдам – они полезные и дорогие.
– И тяжёлые, – подал голос Лазавей. – Я, молодой человек, не собираюсь таскать чужие талмуды, а госпожа Выжга с ребёнком на руках и точно не поднимет. Так что давайте звонкой монетой. Сколько там у нас годовая стипендия? На три умножим и получим приемлемую сумму.
– Агния, – теперь магистр обращался ко мне, – возьмите с него расписку и пойдёмте, а то скоро стемнеет. Единственно, как перемещение перенесёт ваша девочка?
Пожала плечами: не знаю.
Расписку Магнус написал охотно, взял адрес и обещал перечислить всё тремя частями через знакомых. Потом попрощался и изъявил надежду, что мы когда-то увидимся.
Не стала спорить: кто знает божественные пути, и наконец-то объяснила, зачем искала некроманта. Тот кивнул и пожелал удачного пути.
– Большая, однако, девица! – Лазавей глянул на жавшуюся ко мне Марицу. Хитрюга, ведь тоже на него поглядывала, скромницу для вида изображала. А так глазки широко раскрытые, внимательные. – Ходит уже?
С гордостью кивнула: первые шаги мы уже делали. Неуклюжие, но доставлявшие маме много хлопот, потому что уследить за Марицей стало сложнее.
Поняв, что речь о ней, дочка проявила ещё один талант, громко сказав: «Да-дя!»
– Это она с вами поздоровалась, – перевела я. – И, похоже, вы ей понравились.
Лазавей улыбнулся малышке и поинтересовался, не лучше ли её на время усыпить:
– Осторожно, очень слабеньким заклинанием. В расчётах я не ошибусь, не волнуйте.
Подумав, решили, что так будет лучше.
Мои скромные вещи принёс Ксержик.
Мы стояли на крыльце его дома, и я всё ждала, что он скажет что-то тёплое, приятное. Но Алоис остался верен себе: хлопнул по плечу и выразил надежду, что из меня выйдет бестолочь, а толк останется.
