— Откуда ты знаешь?
— Послушай, — сказал Ави. — Кеплер, как большинство богатых, влиятельных людей, одержим властью, верно?
— Верно.
— Если ты настолько одержим властью, в какие сексуальные предпочтения это должно вылиться?
— Надеюсь никогда не узнать. Наверное, я хотел бы подавлять женщину.
— А вот и нет! — сказал Ави. — Секс гораздо сложнее, Рэнди. Секс — это то, где вылезают наружу подавленные желания. Люди сильнее всего заводятся, когда обнажаются их самые глубинные тайны…
— Черт! Кеплер — мазохист?
— Он такой гребаный мазохист, что прославился своим мазохизмом. По крайней мере в восточноазиатской секс-индустрии. Сутенеры и хозяйки борделей в Гонконге, Бангкоке, Шенжене, Маниле — все имеют на него досье и точно знают, что ему нужно. Так он и познакомился с Викторией Виго. Он был в Маниле, прорабатывал сделку с «ФилиТел». Жил в отеле, которым владеют и который прослушивают Болоболо. Они изучали его случки, как энтомологи изучают спаривание муравьев. Они запрограммировали Викторию Виго — свою козырную карту, свою бомбу, своего сексуального Терминатора, — чтобы дать в точности то, что он хочет, потом направили в его жизнь, как ракету точного наведения, и бац! — истинная любовь.
— И он ничего не заподозрил? Меня удивляет, что он настолько увлекся шлюхой.
— Он не знал, что она шлюха! В этом-то вся красота плана! Болоболо подсадили ее консьержкой ему в отель! Скромную католическую школьницу! Началось с того, что она заказывала Кеплеру билеты в театр, а через год он лежит на своей гребаной мега-яхте с исполосованной задницей, прикованный наручниками к кровати, а она стоит рядом, и на пальце у нее обручальное кольцо размером с автомобильную фару — сто тридцать восьмая в списке самых богатых женщин планеты!
— Сто двадцать пятая, — поправил его Рэнди. — Акции «ФилиТел» недавно пошли вверх.
Следующие несколько дней Рэнди проводит, стараясь не столкнуться с Дантистом. Он остановился в маленькой частной гостинице на вершине острова, каждое утро пьет кофе с булочкой в компании американских и японских ветеранов. Они приехали сюда вместе с женами, чтобы (предполагает Рэнди) разобраться с чувствами, в миллион раз более глубокими, чем все, что когда-либо доводилось испытывать ему самому. «Руи Фалейро» постоянно на виду, и Рэнди может определить, на борту ли Дантист, наблюдая за вертолетом и катером.
Когда он думает, что все безопасно, то идет на берег под УКВ-антенной и смотрит, как водолазы Ами возятся с кабелем. Некоторые работают в прибрежной полосе, завинчивают вокруг кабеля секции металлических труб. Другие — милях в двух от берега, рядом с баржей, которая укладывает кабель непосредственно в илистый грунт с помощью исполинского приспособления, похожего на мясницкий нож.
Береговой отрезок кабеля тянется в новое железобетонное здание в ста метрах от верхней приливной отметки. Собственно, это одно большое помещение, набитое аккумуляторами, генераторами, кондиционерами и электронным оборудованием. За программы, которые на этом оборудовании крутятся, отвечает Рэнди, поэтому он проводит большую часть времени в здании, глядя на монитор и стуча по клавиатуре. Отсюда тянутся провода к УКВ-башне.
Другой конец кабеля уходит туда, где в Южно-Китайском море качается на волнах буй. До него несколько километров. Буй отмечает конец Северо-Лусонского Кабеля, принадлежащего компании «ФилиТел». Если двигаться вдоль него, попадешь в здание на северной оконечности острова, куда подходит большой кабель с Тайваня. К Тайваню, в свою очередь, сходится целая подводная кабельная сеть. Передавать данные на Тайвань и с Тайваня просто и дешево.
В линии передачи, которой «Эпифит» и «ФилиТел» пытаются связать Тайвань и Манилу, только один зазор, и он уменьшается день ото дня, по мере того как баржа смещается к бую.
Когда они наконец сходятся, «Руи Фалейро» поднимает якорь и движется к месту встречи. Вертолет, гоночный катер и флотилия нанятых лодок курсируют между яхтой и берегом, доставляя из Манилы важных людей и прессу. Появляется Ави с двумя смокингами из шанхайского ателье («Все знаменитые гонконгские портные — беженцы из Шанхая»). Они с Рэнди разрывают оберточную бумагу, облачаются и едут в джипе с кондиционером к пристани, где дожидается «Глория».
Через два часа Рэнди впервые видит Дантиста и Диву в большом бальном зале «Руи Фалейро». Для Рэнди это прием как прием — он жмет людям руки, тут же забывает как их зовут, садится и в одиночестве принимается за еду и вино.
Единственное, что здесь необычно — на шканцах лежат два кабеля, каждый толщиной с бейсбольную биту. Если подойти к фальшборту, можно увидеть, как их концы уходят в пучину. Противоположные концы сходятся на столе посреди палубы, где техник, доставленный самолетом из Гонконга и облаченный в смокинг, мается со стыковкой. Еще он мается с тяжелого бодуна, но Рэнди ничуть не встревожен: он знает, что все это исключительно для понта и оба куска кабеля заканчиваются в воде рядом с яхтой. Настоящее соединение выполнено вчера, кабель лежит на дне, и по нему уже бегут биты.
На шканцах еще один человек. Он смотрит на Батаан и Коррехидор, одновременно наблюдая за Рэнди. Поймав взгляд Рэнди, кивает, как будто мысленно сверился с каким-то списком, встает и подходит. На нем парадная военная форма, флотский аналог смокинга. Он почти лыс, оставшаяся седина сострижена миллиметрах в пяти от головы. Когда он идет к Рэнди, несколько филиппинцев наблюдают за ним с явным любопытством.
— Здравствуйте, Рэнди. — Человек в форме жмет Рэнди руку, медали звякают друг о друга. На вид ему лет пятьдесят, но кожа — как у восьмидесятилетнего бедуина. На груди множество ленточек, в основном красно-желтых, что у Рэнди смутно ассоциируется с Вьетнамом. Над карманом пластиковая табличка: «ШАФТО».
— Не обманывайтесь, Рэнди, — говорит Дуглас Макартур Шафто. — Я не на действительной службе. Сто лет как в запасе. Однако форму имею право носить. И это гораздо проще, чем найти на меня смокинг.
— Рад познакомиться.
— Я тоже. Кстати, откуда ваш?
— Смокинг?
— Да.
— Заказали.
— Подруга?
— Партнер. Я временно без подруги.
— Значит, вы не обзавелись спутницей в Маниле. В отличие от нашего хозяина.
Рэнди смотрит в бальный зал на Викторию Виго. Если бы она сияла еще сильнее, со стен бы полезла краска, а подоконники начали оседать, как воск.
— Наверное, я слишком стеснительный или вроде того, — говорит Рэнди.
— Стеснительность не помешает вам выслушать деловое предложение?
— Отнюдь.
— Моя дочь полагает, что вы и наш хозяин намерены в будущем проложить еще несколько кабелей.
— В бизнесе редко что-то делают один раз, — говорит Рэнди. — Это затрудняет бухгалтерию.
— Вы уже знаете, что море здесь очень мелкое.
