Ужасная история. Для Ральфа это была первая поездка в тропики, и он мечтал о ней всю свою жизнь. А теперь в результате всего этого он умрет или навсегда останется калекой. Его семья, стонал он, полностью деморализована. Вряд ли кто-нибудь из них когда-нибудь сможет вернуться в Англию, хотя бы для того, чтобы быть похороненным с соблюдением приличий. Они подохнут как собаки, причем без всякого к тому повода, на дикой скале посередине абсолютно чужого моря.
На протяжении нашего разговора дождь бился в оконное стекло. Не было похоже, чтобы шторм, который бушевал уже несколько дней, когда-нибудь прекратился. Погодка еще хуже, чем в Уэльсе, сказал Ральф, а из-за боли в спине он пил не прекращая. Анна рыдала всякий раз, когда он просил виски.
— Это ужасно, — проговорил он, — но за прошлый вечер я выпил целый литр скотча.
Ральф всегда не в своей тарелке, когда ему приходится работать за границей. Я бегло осмотрел его спину и позвонил вниз, в магазин сувениров при отеле, чтобы нам принесли алоэ.
— Прямо сейчас, — сказал я продавщице. — И нам нужно будет что-нибудь, чтобы раскрошить его. Большие ножи у вас есть? Или топорики для рубки мяса?
Несколько мгновений на том конце провода молчали, потом послышались крики и звуки потасовки. Наконец раздался мужской голос:
— Сэр, вам нужно оружие?
Я сразу понял, что имею дело с деловым человеком. По голосу он был явно самоанец — его выдавал глубокий квакающий тембр, — но по манере брать быка за рога он сошел бы и за швейцарца.
— А что вы мне можете предложить? — спросил я. — Мне нужно измельчить алоэ.
Пауза, затем:
— Могу предложить великолепный набор кухонной посуды: семьдесят семь предметов с превосходным мясницким ножом.
— Ну, это я могу взять и у обслуживающего персонала, — сказал я. — Что у вас есть еще?
Вновь долгая пауза. Где-то в отдалении завопила женщина, что-то вроде: «… сумасшедший… отрубит нам всем головы…»
— Ты уволена! — заорал мой собеседник, не слишком озабоченный тем, что его слышу и я. — Мне надоело твое идиотское нытье. Какое тебе дело до того, что они покупают? Мотай отсюда! Давно надо было тебя выкинуть вон!
Снова раздался шум потасовки и злобные крики. И снова голос вернулся в трубку телефона.
— Я думаю, у меня есть то, что вам нужно, — сказал он. — Это украшенная резьбой боевая самоанская дубинка. Настоящее черное дерево, восемь шипов. С ее помощью вы сможете измельчить даже пальму.
— И сколько в ней весу? — поинтересовался я.
— Весу? — он задумался. — А, понимаю… у меня есть почтовые весы. Минуточку…
В телефоне раздался грохот, потом опять голос:
— Она очень тяжелая, сэр. Тяжелее, чем можно взвесить на моих весах.
Он хихикнул и продолжил:
— О да, сэр, очень тяжелая. Думаю, около десяти фунтов. Бьет не хуже кувалды. Ею можно убить что угодно, все, что пожелаете.
— И сколько стоит? — спросил я.
— Полтора доллара.
— Полтора доллара? — переспросил я. — Полтора доллара за простую палку?
Сперва он не ответил. Потом вымолвил:
— Вы не правы, сэр. Вещь, которую я держу в своих руках, — не просто палка. Это боевая самоанская дубинка, и ей не меньше трехсот лет. Кроме того, это ужасно грозное оружие. — И добавил: — С ее помощью я мог бы легко разбить вашу дверь.
— Спасибо, мне все ясно, — обрезал я его. — Пришлите мне дубинку прямо сейчас вместе с алоэ.
— Непременно, сэр, — с готовностью отозвался он. — Как будете оплачивать? Внести вам ее в счет?
— Без разницы, — ответил я. — Мы очень богатые люди, деньги для нас — ничто.
— Отлично! Через пять минут я буду у вас.
Я положил трубку и повернулся к лежавшему на каучуковом мате Ральфу, которого скрутил очередной спазм боли.
— Все схвачено, — сказал я. — Я тебя в мгновение поставлю на ноги. Сейчас придет парень из магазина с алоэ и смертоносной боевой самоанской дубинкой.
— О Господи! — простонал Ральф. — Еще один самоанец!
— Ну! — ответил я, наливая себе очередную порцию скотча. — Смертоносный самоанец. Я чувствую это по его голосу. Нам придется, наверное, каким-то способом умилостивить его.
Я отрешенно улыбнулся и продолжал:
— Но нам же нужно как-то выбить из тебя твое зелье, правда? Почему не сейчас?
— Какое зелье? — заорал Ральф. — Ты же знаешь, я не пользуюсь наркотиками.
— Кончай, Ральф, — ответил я. — Я устал от твоего вечного вранья. Где оно?
Не успел Ральф ответить, как в дверь постучали и в комнату ввалился гигантского роста самоанец, который орал «Алоха! Алоха!» и размахивал огромной черной берцовой костью.
— Добро пожаловать на острова! — прогудел он. — Меня зовут Морис. Вот ваше оружие.
Убойную вещицу он принес! Такой запросто можно раздробить мраморную туалетную лохань.
— А это подарок от заведения!
Морис улыбнулся и вытащил из кармана огромное, сочное соцветие марихуаны.
— Там, где я живу, много такого, — сказал он.
— Анна! — закричал Ральф. — Анна! Позови менеджера!
Я похлопал Мориса по плечу и вывел его в холл номера.
— Мистер Стедман сегодня не в себе, — объяснил я. — Он пошел поплавать с маской и разбил спину о коралловый риф.
Морис кивнул:
— Дайте мне знать, если вам будет нужна помощь. У меня много родственников в Гонолулу. И я знаю много врачей.
— Я тоже, — сказал я. — Я сам врач.
Мы пожали друг другу руки, и он направился к лифту. Я же вернулся в спальню и, не обращая внимания на вялые жалобы Ральфа, размельчил алоэ. Анна, явно нервничая, наблюдала, как я накладываю зеленую массу на спину Ральфа.
— Со спиной все нормально, — уверил я ее. — Просто слегка распухла. Под кожу попало немного яда от огненного коралла, но алоэ его нейтрализует.
После моего лечения Ральф вырубился, но спустя двадцать минут опять принялся бушевать, и мне пришлось заставить его сжевать хорошую порцию корня валерианы, что обычно мгновенно успокаивало его нервную систему. Болевые спазмы отпустили, и теперь он мог сидеть в постели и смотреть по ящику вечерние новости, где рассказывали о том, как хулиганы порвали туриста на городском пляже около Пёрл-Харбора. При этом Ральф даже бровью не повел — так его сморила валерьянка. Его глаза плавали, лицо было болезненно бледным, речь медлительной, а по подбородку стекали капли слюны. Когда я сказал ему про лимузин, который должен забрать нас через три часа, чтобы отвезти на вечеринку, он обрадовался.
— Это же отличный шанс потусоваться, — сказал он. — Я хочу хорошенько прополоскать горло «Будвайзером».
