Словно побеги ядовитого плюща, зловещая алая сыпь распространилась по всей руке Аккермана тысячью отвратительных пузырьков. Я вернулся к сумке и достал тюбик «дезенекса», чтобы избавить его от зуда. Но голубизну мы так и не победили.
— И что? — спросил Аккерман в отчаянии. — Ее уже никогда не отмыть?
— Со временем, — ответил я. — Пару недель в соленой воде, и начнет сходить. Поболтайтесь в полосе прибоя, побольше времени на пляже.
Он был явно смущен:
— На пляже?
— Именно, — отозвался я. — Идите на пляж, и плевать на всех. Если спросят, говорите что угодно. Может, у вас такое родимое пятно.
Аккерман кивнул:
— Точно. Так и сделаю. Ну и что, что голубая, скажу. Так?
— Именно. Ни перед кем не извиняйтесь, никому ничего не объясняйте. Ведите себя естественно и всех посылайте в задницу. Вы будете звездой пляжа Вайкики в Гонолулу.
Аккерман рассмеялся:
— Спасибо, доктор! Надеюсь, мне когда-нибудь удастся отблагодарить вас. Вы с какой целью на Гавайи?
— Дела, — ответил я. — Я пишу статью о Марафоне Гонолулу для медицинского журнала.
Аккерман кивнул и устроился поудобнее, протянув вдоль кушетки свою голубую руку, чтобы подышала.
— Ну что же, — усмехнулся он лукаво. — Как бы там ни было, а медицинский журнал — это здорово.
— Как вы сказали?
Он задумчиво посмотрел на меня и, взгромоздив ноги на стоящий перед ним столик, улыбнулся:
— Я думаю, как мне отблагодарить вас за вашу любезность. Вы долго будете на островах?
— Да, но только не в Гонолулу, — ответил я. — Сразу после марафона мы переедем в местечко под названием Кона.
— Кона?
— Ага, — сказал я, откинувшись на спинку и раскрыв томик девятнадцатого века, «Журнал Вильяма Эллиса».
Аккерман прилег на подушки кушетки и закрыл глаза.
— Отличное местечко, — промолвил он. — Вам понравится.
— Хорошо, что предупредили. Я уже за него заплатил.
— Заплатили?
— Ну да! Я арендовал два дома на пляже.
Брови на лице Аккермана удивленно поднялись:
— Вы дали предоплату?
Я кивнул:
— Иначе мне бы ничего не досталось. Там все уже занято.
— Да ну? — Аккерман вскочил со своего места и уставился на меня. — Занято? Что же вы там арендуете, черт побери? Деревню Кона? Всю?
Я покачал головой:
— Да нет. Это типа поместья с двумя большими домами и бассейном, довольно далеко от города.
— И где это?
В тоне, с которым Аккерман это проговорил, было что-то не то, но я постарался не обращать внимания. Я чувствовал: что бы он ни собирался мне поведать, услышать про это мне не захочется.
— С арендой мне помогли друзья, — быстро сказал я. — Это прямо на берегу. Частное владение. У нас там будет много работы.
Теперь физиономия Аккермана выражала настоящее беспокойство.
— И у кого вы это арендуете? — спросил он. И вдруг назвал имя риелтора, с которым я действительно заключил договор. Выражение моего лица, должно быть, насторожило его, потому что он мгновенно сменил тему.
— И почему все-таки Кона? — спросил он. — Хотите поймать большую рыбу?
Я пожал плечами:
— Да не обязательно. Хотя, конечно, поплаваю, поныряю. У моего приятеля там катер.
— Вот как? И кто он?
— Парень из Гонолулу, — ответил я. — Джин Скиннер.
Аккерман утвердительно кивнул:
— Точно. Я знаю Джина. Катер «Голубой Кабан».
Он выпрямился на своей кушетке и повернулся ко мне; сон слетел с его физиономии.
— Он ваш друг? — спросил он.
Я кивнул, несколько удивленный улыбкой, которая играла на его лице. Эту улыбку я уже видел, хотя значение ее определить пока не мог.
Аккерман пристально смотрел на меня, и какой-то новый, непонятный мне свет играл в его взгляде.
— Я давненько его не видел, — сказал он. — Он вернулся на Гавайи?
Опаньки! — подумал я. Что-то здесь не так. Я вдруг опознал улыбку на лице своего собеседника. Эту улыбку я встречал на других лицах, в других странах, стоило мне только произнести имя Скиннера.
— Кто? — переспросил я, вставая, чтобы набрать еще льда.
— Скиннер.
— Вернулся откуда? — спросил я, давая понять, что в боевом прошлом Скиннера я не участвовал.
Аккерман, похоже, понял.
— А вы еще с кем-нибудь в Коне знакомы? — спросил он. — Кроме Скиннера?
— Конечно, — отозвался я. — Знаю кое-кого, кто занимается экспортом виски. Кое-кого из риелторов.
Аккерман задумчиво кивнул, внимательно разглядывая длинные пальцы своей руки, свежевыкрашенной в голубое, — словно заметил в ней что-то из ряда вон выходящее. Сразу видно профессионала, который в разговоре привык, сделав паузу, внимательно прислушиваться к тому, как работает его мозг. Я практически слышал этот звук, звук скоростного сканирования памяти, производимого очень персональным компьютером, который рано или поздно выдаст то, что нужно пользователю, — факт, ссылку или давно позабытую деталь, в которой тот так нуждается.
Он снова прикрыл глаза.
— Большой остров совсем не похож на другие острова, — наконец произнес Аккерман. — Особенно на эту помойку, на Гонолулу. Там ты словно путешествуешь вспять, в прошлое. Никто не донимает тебя; куда хочешь, туда и идешь. Наверное, это единственное место на островах, где люди еще сохранили чувство старой гавайской культуры.
— Вот и отлично, — сказал я. — Мы будем там на следующей неделе. Разберемся с Марафоном в Гонолулу и спрячемся на остальное время в Коне сочинять нашу историю.
— Превосходно! — воскликнул Аккерман. — Позвоните мне, когда устроитесь. Я могу свозить вас в пару местечек, где еще жива старая магия.
Он задумчиво улыбнулся и продолжил:
— Съездим на Южный Мыс, в Город Спасенных. Пообщаемся с призраком капитана Кука. Сможем даже понырять — если погода позволит.
Я отложил свои книги, и мы немного поболтали. В первый раз мне рассказывали про Гавайи действительно интересные вещи — местные легенды, истории о древних войнах, о миссионерах, о странной и ужасной судьбе капитана Кука.
— Про Город Спасенных — это интересно, — сказал я. — Немного в мире осталось культур с таким сильным чувством сакрального.
— Это точно, — согласился Аккерман. — Но вам сначала нужно туда попасть, и обязательно раньше того, кто за вами гонится.
