— Не приходило. Я просто услышал твой крик и понял, что иначе не успею.
От того, как это было сказано, перехватило дыхание.
— Ты слышал только крик? Или мысли?
— Только крик, Леона. Ментальная связь больше похожа на эмпатию, это зов, который слышишь сердцем.
Я слегка сжала его пальцы.
— Теперь я смогу позвать тебя даже из Зингсприда?
— А ты собираешься в Зингсприд? — Он приподнял брови.
— Ну… там живет мой брат. Наверное, раз в год мне придется наносить визит вежливости, или как это называется.
Рэйнар неожиданно тепло улыбнулся.
— Уверен, что визиты будут не просто данью вежливости.
— Ты так считаешь?
Он кивнул.
— Как думаешь, Шеррамел знает обо мне?
— Почему бы тебе не спросить у нее самой?
— Я боюсь.
— С этого мы начали разговор, Леона. — Он взял меня за подбородок и заглянул мне в глаза. — Ты никогда никого не боялась. Даже драконов.
— Не боялась. А сейчас…
— Сейчас ты просто растеряна. — Рэйнар привлек меня к себе еще ближе, хотя казалось, ближе уже некуда. — И если честно, я этому не удивлен.
— Думаешь, стоит ей позвонить?
— Стоит. — Он провел рукой по моим волосам. — Если ты этого хочешь.
— Хочу, — прошептала я. — Даже не представляешь как. И деду тоже. Он ведь знал Шайну… знал мою маму как никто другой.
— Тогда набери их и все узнаешь. — Рэйнар достал мобильный.
— Что ты делаешь?
— Даю задание Рольгену. Пока он на испытательном сроке, пусть занимается оперативным поиском информации.
Его голос звучал так уверенно, а слова — так просто, что в этот миг я отчетливо поняла — наберу. Наберу, когда буду готова. Чтобы рассказать о Шайне той, которая потеряла ее, едва увидев после рождения. И тому, кто отпустил ее в другую страну из благих побуждений. Возможно, я обрету деда и бабушку, а может быть, и нет, но это не главное. Главное — он. Главное, что мы вместе.
Связанные огнями, любовью, одним дыханием на двоих. Желанием засыпать и просыпаться вместе, удивительным проникновенным чувством — то яростным и огненным, то нежным, как ласкающее прикосновение. Чувством, сравнить которое мне просто не с чем… да и не надо. Сплетенные, слитые воедино настолько, насколько не способны связать ни одни брачные узы и обручальные росписи, но…
— Что скажешь насчет весны? — тихо спросила я.
И он улыбнулся в ответ.
Из зеркала на меня смотрела девяностодевяти процентная Люси. А то, что осталось от меня — Леоны, не давало подняться со стула. Сидела и моргала на свое отражение ровно до тех пор, пока дверь в гримерную не открылась и за спиной не возник Гроу собственной персоной. Точнее, Стен, хотя Стен из него вышел… ну очень авторский. Впрочем, Люси из меня тоже. По ходу повторных репетиций мы сократили несколько сцен, добавили импровизации, в итоге получилось то, что получилось. Насколько хорошо, будут решать зрители.
— Коленки трясутся, Ладэ? — поинтересовался он, опираясь руками на спинку стула по обе стороны от меня.
Все-таки что ни говори, а Люси и Стен красивая пара.
— Нет, — соврала я.
— А чего ты тогда такая белая?
— Это грим.
— Хороший грим, — произнес он, склоняясь к самому моему уху и обжигая дыханием шею. — Ты еще не передумала выходить за него?
— Отвали, — шепотом сказала я. — Там весь Мэйстон собрался. И меня сейчас стошнит.
Меня и правда тошнило все утро. Перед выходом я закрылась в ванной под предлогом распевки, и Рэйнару чуть ли не силой пришлось меня оттуда вытаскивать. На премьеру билеты были распроданы в первый день продаж: услышать голос, вернувший правящего, того, кто спас город без единой жертвы, хотели все. Хейд сказал, что впервые в жизни он не старается рекламировать и продвигать своего клиента, наоборот, отбивается от шквала предложений. Впрочем, в рекламу и продвижение заранее вложился Гроу, а он знал толк в извращениях.
На афише мы стояли на крыше высотки, я была оплетена только шелковой лентой, готовая вот-вот упасть. А удерживал меня он, намотав конец ленты на кулак. Свет падал на меня, профиль Гроу был в затемнении. Когда Рэйнар впервые увидел эту афишу, он пообещал его убить. После премьеры, чтобы моя мечта все-таки осуществилась. Мне пришлось всю ночь убеждать его не делать этого, а утром бежать на репетицию.
Через неделю состоится свадьба Лэм и Дрэйка, у которых сегодня места в первом ряду. Накануне праздника мы с подругой с вытаращенными глазами бегали по магазинам, чтобы найти идеальное платье. Все-таки нашли и с ведущим тоже встретились. А еще я заскочила в Ландстор-Холл, чтобы забрать вещи, и в последний раз спела на сцене, которая познакомила нас с Рэйнаром.
Последние несколько недель выдались напряженными, даже Смена Времен не особо позволила расслабиться. За это время в коротких перерывах между репетициями я дала безумное количество интервью, а Мэйстонская опера стала самым знаменитым местом в городе. Особенно после того, как мама Карна пришла на телевидение вместе с сыном, чтобы рассказать о случившемся в парке.
Общество иртханов дружно молчало. То есть что они думали по поводу моего выхода на сцену, я могла представить, но сила огня, оборот и спасение города заткнули фонтан неприязни мегатонной расплавленного металла. Теперь ни один правящий при виде меня глаз не отводил и общался на равных. В частности, когда я давала показания по поводу Норгхара, Шахррейнов и Аррингсхана, пообщаться пришлось со многими.
Кстати, об иртханском обществе…
— Ты ему так и не сказал? — Чтобы посмотреть Гроу в глаза, достаточно было бросить взгляд в зеркало, но я все-таки развернулась на крутящемся стуле.
И оказалась с ним лицом к лицу.
— Нет. Пусть будет сюрприз.
Фамилию Гранхарсен я вспомнила. Точнее, нашла в сети сразу, как только на это нашлось время. Отец Гроу Вергарр Гранхарсен служил в дипломатическом корпусе. Он был направлен в одно из посольств Аронгары, в Балт-Лар-Сити, где провел более двадцати лет. Потом вернулся в Ферверн, а сейчас баллотировался на место правящего в Бельвенхарте, одном из крупнейших мегаполисов северной державы. Выборы должны были состояться летом, а до того… ему предстояло увидеть сына на сцене.
В общем, да. Это будет сюрприз.
— Мамочки, я сейчас в обморок упаду… Ой. — В гримерную заглянула Тарина, но заметив наши с Гроу гляделки, осеклась. — У нас выход через десять минут.
— Знаю, — хором сказали мы.
Тарина взволнованно улыбнулась и нырнула обратно в коридор.
— Значит, десять минут, — произнес он.
— Да.
