Я шагала по коридорам на автопилоте, повторяя взглядом бесконечность плитки на полу. Во флайсе меня окончательно накрыло из-за смены часовых поясов — легла я сегодня в то время, когда в Мэйстоне многие уже встают. А поздние пробуждения для меня всегда заканчивались одинаково: безуспешными попытками проснуться с помощью кофе и распевок вплоть до самого выхода на сцену в Ландстор-Холле.
В номер поднималась с одним-единственным желанием быстро переодеться и пойти на пляж. Там можно будет упасть в шезлонг и благополучно проспать до вечера, то есть до момента, когда придется сообщать драконищу, что он мне больше не наставник. Будем надеяться, что я придумаю, как это провернуть с минимальными потерями.
С этой мыслью провела карточкой по замку и шагнула в холл, чтобы оказаться… лицом к лицу с Халлораном.
Сложив руки на груди, иртхан пристально смотрел на меня.
— Нам о многом нужно поговорить, Леона.
Похоже, уже не придумаю.
— Я на пляж!
Мимо нас пролетела Танни с бутылкой воды, на ходу помахала рукой и скрылась за дверью.
Нет, это вообще нормально, а? Она что, его впустила? Зачем?
Я повесила сумочку и вопросительно посмотрела на него. Непривычно было видеть Рэйнара в светлых брюках и рубашке поло. Он был каким-то по-особому светлым и неофициальным. Настолько, что я с трудом заставила себя вернуть мысли в нужное русло.
— Пойдем в гостиную. — Иртхан предложил мне руку, но я обошла его по дуге и нырнула в комнату.
Вот и верь после этого людям, то есть охранникам.
Когда доложили? Неужели пока подпирали стены в приемной Аррингсхана?
Рэйнар опустился рядом со мной на диван, но выговаривать ничего почему-то не спешил. Просто смотрел мне в глаза. Смотрел так, что впервые за последние дни я не ощущала себя неуютно. А как чувствовала, честно говоря, и сама понять не могла. Как-то иначе я себе представляла его реакцию на мой визит к Аррингсхану.
— Я разговаривал с врачом.
Готовая уже начать первой, осеклась.
— С нашим семейным врачом. Он тоже иртхан, Леона. Вчера я переслал ему результаты анализов. Ты не беременна.
Моргнула.
— Есть один маркер, на который обычный врач не обратит внимания. Показатель в крови иртханессы. С его помощью можно определить наверняка.
Он замолчал, а я просто не знала, что сказать. Воинственный запал иссяк, желание говорить про Аррингсхана пропало. Сама не знаю почему, на миг стало невыносимо пусто. Это было не похоже ни на что, даже на минуты, когда таэрран заперла мой огонь. Ни на дни, растянувшиеся в неделю, когда я сильно застудила горло и не могла петь и когда врачи говорили, что, возможно, больше уже не смогу.
Опомнилась от того, что пальцы Рэйнара коснулись моих.
— У тебя серьезный гормональный сбой. Обычно такое происходит у подростков, когда просыпается огонь. В твоем случае это усугубляется тем, что стихийная магия раскрывается стремительно из-за пробуждения во взрослом возрасте.
— Угу, — ответила я.
Убрала пальцы и стала теребить ими ремешок на платье. Наверное, я должна была радоваться, но не получалось.
Наверное, во всем виноваты гормоны.
Да, точно они.
— Леона, посмотри на меня.
На сей раз пальцы коснулись моего подбородка, и я дернулась. Слишком отчетливо вспомнила холодный приказ и тот жест в кабинете за мгновение до того, как магия плеснула с пальцев. В его глазах мелькнуло осознание, и от этого стало особенно дурно. Я вскочила с дивана и указала на дверь:
— Уходи!
Понимала, что еще чуть-чуть, и сорвусь на крик, поэтому глубоко вздохнула.
— Уходи, Рэйнар.
Вместо того чтобы уйти, он поднялся и шагнул ко мне. Я отскочила, налетела на столик и больно ударилась ногой, но меня перехватили за талию и не дали упасть. Почему-то кольцо его рук стало последней каплей, я зарычала, бросилась вперед и от души залепила пощечину. Звук вышел хлестким и сильным, миг — и пальцы Халлорана сомкнулись на запястьях стальными браслетами. Дернулась назад, но поздно: меня перехватили уже основательно, плотно пеленая объятиями.
— Леона…
— Отвали! Убирайся!
Я изогнулась и цапнула драконье плечо прямо через рубашку. Вцепилась ногтями ему в ладони, забилась, но тщетно. Задыхалась и дергалась, пока хватало сил, глотала слезы, но он только сильнее прижимал меня к себе. Горьковато-терпкий запах его парфюма, жесткая, словно каменная, грудь и захват, из которого ни вздохнуть, ни вырваться.
У-у-у… Драконище, скалодром чешуйчатый! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
— Пусти! — просипела в укушенное плечо. — Пусти! Пусти! Пусти!
— И не подумаю.
Ну разумеется!
Меня отволокли к дивану кульком, точнее, отнесли, по-прежнему прижимая к себе, — по крайней мере, кончиками пальцев я чувствовала пол. Запоздало мелькнула мысль, что надо было отбиваться каблуками (не зря же с утра надевала шпильки), но после драки с драконами туфельками не машут. Оказавшись на диване прижатой к иртхану, я вдруг поняла, что больше не хочу ничего. Ни драться, ни царапаться, ни свободы.
Зато мой желудок решил, что ничего — это крайности.
И жалобно заурчал.
— Есть хочу. — Вышло тонюсенько и сипло, как вирчание новорожденного виара.
Ну и плевать. Мне можно — у меня гормоны, несвоевременный огонь, таэрран и не будет ребенка.
— Уже? — Халлоран слегка отстранился, заглядывая мне в лицо.
Я же упорно на него не смотрела.
— Я не завтракала.
Объятия перестали напоминать борцовский захват. Отняла руки и заметила на его ладонях глубокие лунки от своих ногтей. На моем запястье отпечатался дракон Халлоранов с перстня. Точнее, голова дракона и крылья, больше на перстне не поместилось.
— Хочешь, закажем обед в номер?
— Нет.
Ничего я не хочу. Но он же не отвяжется.
— А чего ты хочешь, Леона?
В изумлении подняла на него взгляд.
Разумеется, получить солнечный удар за две минуты от флайса до дверей отеля мне не грозило, но…
— Хочу на пляж.
— Значит, пойдем обедать на пляж. Если хочешь, можем пригласить Танни.
Предположим, солнечный удар не у меня.
— Желательно, чтобы мы с ней были вдвоем.
Халлоран покачал головой. На щеке горел след от моей ладони, но в прищуре не было ни холода, ни жесткости. Да и руку ломать мне, кажется, не собирались.
Хотя обещали.
— Переодевайся, я пока распоряжусь насчет обеда.
