И это была еще одна причина, по которой я собиралась отказаться от Люси.
Пусть лучше ее поет Кларин Сиддэрли. Любимица публики, а не та, кто, по мнению большинства, сломала подростку жизнь.
До гримерной мы дойти не успели, точнее, почти дошли, когда столкнулись с Юммером. Тот остановился, словно в невидимую стену влетел, а потом его лицо исказила презрительная гримаса. Честно, я и в лучшие дни обходила его стороной, сейчас же сделала вид, что его просто не существует. Тарина решила последовать моему примеру, но стоило нам поравняться, как Юммер процедил, словно сплюнул:
— Ну и как ты с этим живешь? Кошмары не мучают?
— Заткнись, придурок, — прошипела Тарина, прежде чем я успела сказать ему, куда он может идти в обнимку со своим мнением. Щеки у нее полыхали от гнева.
Юммер скривился.
— Что, нравится задницу ей лизать? — ухмыльнулся он. — Надеешься выслужиться?
Ладонь обожгло, пощечина вышла звонкой и эхом разлетелась по пустым коридорам. В следующий миг Юммер схватил меня за запястья и толкнул к стене с такой силой, что из груди выбило воздух, а затылок взорвался болью. Сквозь звон в ушах оглушительно завизжала Тарина, дверь ближайшей гримерки распахнулась. Следом вторая.
— Юммер, хватит! — рявкнула Инис, но он даже на нее не взглянул.
— Так уверена в своей безнаказанности? — прошипел он. — Считаешь, что тебе все сойдет с рук?
Я спокойно взглянула ему в лицо. Смазливая физиономия пошла красными пятнами, его просто перекосило от гнева, и он стал похож на самца прицки. Поразительно, а я ведь когда-то считала этого парня красивым. Когда смотрела на афиши.
— Руки убрал, — сказала просто.
И холодно.
Красные пятна залила бледность, но пальцы он все-таки разжал, особенно когда к нам шагнул Бентри Хиггинс. Расправил плечи и прошипел:
— Подстилка. Правящего.
Тарина ахнула и приложила руку ко рту, Юммер обернулся, открывая мне обзор, и встретился с кулаком Гроу. В прямом смысле: тот впечатался ему в нос с таким смачным хрустом, что даже я вздрогнула. Второй удар пришелся под дых и свалил певца под ноги побледневшей Кармине. Схватившись за залитое кровью лицо, он то ли взвыл, то ли выругался, но из-за невнятного бульканья даже уши не хотелось прикрыть, ничего не было понятно.
— Совсем фдуфел? — захлебываясь, прохрипел он. — Ты мне нос сломал.
— Свободен, Олли. Навсегда. — Гроу развернулся к остальным и поинтересовался: — Еще у кого-то из присутствующих есть с этим проблемы? Самое время сказать об этом сейчас.
Проблем не было.
— Тогда собираем свои потрясенные задницы и выносим их на сцену.
— Ты пожалеешь! — хлюпнул Юммер с пола.
— Уже жалею. — Гроу стряхнул руку. — Платок у кого-нибудь есть?
Платок нашелся у Инис.
— А… кто будет петь Стена? — задала в общем-то логичный вопрос Кармина.
— Я, — хмыкнул Гроу и сунул руки в карманы, одна была перетянута платком. — Еще вопросы?
Вопросов тоже больше не было. Пока все (включая меня) подбирали челюсти, а Юммер себя с пола, Гроу повернулся ко мне.
— Ладэ. О чем ты хотела поговорить?
Хотела сказать, что это лучше обсудить наедине: я больше не смогу петь, и мне очень жаль, что Люси из меня не получится… Но столкнулась взглядом с Инис. С Бентри. С Мерхеллом.
С раскрасневшейся Тариной, которая смотрела на Юммера так, словно не прочь была ему добавить. С Юммером, который открывал и закрывал рот, как бериджар, выброшенный на берег. И только потом — с Гроу. В темных глазах горели зеленые искры и застыл вопрос, адресованный мне.
— Уже ни о чем, — сказала я.
И пошла за остальными в гримерную.
— Леона, ты как? — Инис коснулась моей руки.
Я посмотрела на себя в зеркало, цвет лица у меня сейчас поразительно гармонировал с цветом волос. В смысле почти не отличался от пепельно-платинового.
— Да, — ответила я и стянула куртку.
После моего ответа на меня посмотрели уже внимательнее.
— Воды хочешь?
Я кивнула, и Инис наклонилась к кулеру, наливая холодной в пластиковый стаканчик. Кармина скривилась, вздернула нос и вылетела за дверь, следом за ней выбежали девочки из команды Юммера. Хотя ее, наверное, можно считать расформированной.
Эта мысль заставила сдавленно хихикнуть.
— Пей. — Инис решительно сунула стакан мне в руки. — И не обращай внимания. Они и раньше шипели, призвание у них такое.
Я булькнула, потому что следующий смешок сорвался прямо в воду. Чувствуя, что у меня начинается истерика, допила залпом и сделала несколько глубоких вдохов. Сейчас я, как никогда отчетливо, осознала, что не могу подвести их или не могу подвести Рэйнара. Третьего не дано. А еще, кажется, до меня потихоньку начинало доходить, что петь я теперь буду с Гроу.
И не только петь.
Если меня перетряхнуло от единственного поцелуя, что же дальше-то будет?
И как это воспримет Рэйнар?
— Лео-нааа! — Тарина ткнула меня в плечо. — Вернись к нам!
Я вернулась, тем более что уже пора было идти на репетицию. Для вида порылась в сумке и поднялась.
— Ну что, идем?
На меня как-то странно покосились, но ничего не сказали.
— Уверена, что сможешь петь? — спросила Инис, пока мы шли.
Снова кивнула, хотя вообще ни в чем не была уверена. В ушах звенело, а коридоры перед глазами то расплывались в затуманенные рукава, то снова собирались в четкую картину, резкости которой могла позавидовать самая современная плазменная панель.
— У нас осталось три дня на прогон сцен, до которых мы еще не добрались, и тех, что идут сложнее всего. — Сунув руки в карманы, Гроу раскачивался с носков на пятки. — Со второй половины недели начнем все заново. Если очень повезет (а нам повезет, потому что я обещал содрать с подрядчиков неустойку в размере с их жирные задницы за любой день задержки), со следующей сможем работать на основной сцене в декорациях и со спецэффектами. Еще через неделю предпоказ. Наша премьера открывает сезон после Смены Времен, поэтому готовьтесь к тому, чтобы как следует встряхнуть Мэйстон. Вопросы?
Вопросов не было, а в том, что Мэйстон премьера встряхнет, я не сомневалась. Судя по лицам собравшихся, в этом не сомневался никто.
— Поем «Свободу», — заявил постановщик. — И танцуем.
— Опять «Свободу»? — удивилась Кармина. — Мы же еще «Мир без тебя» не пели и похищение.
— Может, местами поменяемся? — лениво осведомился Гроу.
— Нет, — буркнула та.
— Тогда не отнимай у меня время.
