Характеризуя действия Гронье и его людей в этой своеобразной ситуации, Ф. Архенгольц обращает внимание на ряд любопытных деталей: «…англичане и французы все еще действовали отдельно, причем первые, будучи сильнее, делали лучшие успехи в грабежах и морских разбоях. Притом толпы англичан были смешаны, тогда как французские состояли из одних французов, но как число их все более и более уменьшалось, то они скоро были принуждены принимать в свои отряды и англичан. Отчаянное мужество и бесчеловечие господствовали во всех отрядах в равной степени».
«Панама была, так сказать, средоточием, куда ездили они часто, чтобы в окрестностях ее добывать жизненные припасы и брать встречавшиеся корабли, причем часто происходили битвы на суше и на море, – пишет далее Ф. Архенгольц. – Скоро капитан Гронье соединился с этими флибустьерами, отделясь с 60 французами от первой флотилии. Подкрепленные этим отрядом, флибустьеры пошли на Пуэбло-Вьего, большое местечко, где испанцы окопались в церкви, перед нею выстроили в боевом порядке сто пятьдесят всадников. Но эти защитники не дождались даже приближения неприятеля: едва завидев пиратов, все они разбежались, оставив им множество съестных припасов, в которых очень нуждались флибустьеры. Но по истреблении этих припасов возобновился прежний недостаток, потому что испанцы скрывали все жизненные потребности. Это принудило флибустьеров возвратиться в Сан-Хуан-де-Куэбло, где море обещало добычу или хоть другую помощь, ибо там оставалась часть отряда. Там же находились и морские силы их, состоявшие из одного корабля, двух барок, четырех лодок и нескольких недостроенных еще пирог».
Однако их нескончаемые бесчинства не могли не заботить испанские власти. Устав мириться с грабежами и нападениями, испанцы направили карательную эскадру. А пираты, будучи на острове, «пребывали… в совершенном спокойствии, когда вдруг завидели пятнадцать кораблей, подъезжавших к пристани. Уверенные, что это испанские суда и что, следовательно, корабль их погиб, они поспешно перенесли с него все припасы и вещи на барки и разбили его на берегу, при этом приняли все меры, чтобы воспрепятствовать высадке, если бы испанцы покусились на нее. Но последние и не думали пускаться на это и удовольствовались осмотром разбитого корабля, выбрали из него железо в знак победы и сожгли остов, после чего немедленно уехали». Это, между прочим, был самый крупный корабль эскадры пиратов. Так что они понесли существенный ущерб.
А далее мнения историков разделяются. Жан Рогожинский утверждает, что пираты соорудили компактные и надежные плоты, на которых двинулись на веслах в северном направлении. Через какое-то время они повстречали корсара Чарлза Свэна, с которым объединились и впоследствии совместно брали штурмом Гранаду. Если же верить Ф. Архенгольцу, дело обстояло вот как: «Флибустьеры собрали свою небольшую флотилию в Кайдейраском заливе и намеревались посоветоваться о важной экспедиции, когда завидели корабль, за которым тотчас учинили погоню. Приблизясь к нему, они с удивлением узнали в нем один из кораблей Дэвисовой эскадры, на котором находились английские флибустьеры, – встреча, угрожавшая недобрыми последствиями. Начальник его, Тюслэй, гордым обращением с французами подал первый повод к вредному для всех разделению отряда. Поэтому теперь его и весь экипаж взяли в плен. На корабле находилось сто двадцать англичан, которые, застигнутые врасплох, не могли выгодно защищаться против превосходных сил, корабль был объявлен добрым призом.
Тюслэй и англичане были чрезвычайно поражены, французы же, которые действовали вовсе не серьезно и притом нисколько не желали на краю света иметь между собой новых врагов, после пятичасовой шутки, в продолжение которой бранили пленных за их небратские поступки, положили конец ужасу их: дали всем им свободу и возвратили корабль со всем на нем находившимся. Освобожденные англичане решились соединиться навсегда со старыми друзьями».
Любопытный момент, не правда ли?
Подобная консолидация сил позволяла рассчитывать на многое. Во всяком случае, теперь уже можно было попробовать сразиться за крупный приз. Ф. Архенгольц подтверждает это: «Усилившись так значительно, флибустьеры решились предпринять важную экспедицию. Они хотели напасть на город Гренаду, и семнадцатого апреля 1687 года триста сорок пять человек отправились в путь к этому городу, где давно уже ждали их, поэтому удалили все драгоценности и, кроме того, приготовились к отпору. Флибустьеры узнали от одного пленного, что все жители вооружились, окопали себя высокими и крепкими стенами, снабженными двадцатью пушками, и имели для подкрепления шесть эскадронов кавалерии.
Гренада была в то время большим городом с красивыми домами, прекрасными монастырями и великолепными церквами и принадлежал к числу богатейших городов Америки. Он находился на берегу озера Никарагуа, в двадцати французских милях от Южного океана. Перед городом было множество обширных сахарных заводов. Посреди его находилась цитадель, крепкая четырехугольная крепостца, способная задержать целую армию. Но все это нисколько не затруднило флибустьеров. В несколько часов овладели они городом, лишившись только двенадцати человек. Но они не нашли здесь ничего, кроме немногих бесполезных для них товаров: все прочее было увезено или скрыто.
Никогда еще не случалось флибустьерам брать большой город и не находить в нем никакой добычи. Оставшиеся товары и вещи не имели для них никакой цены. Между тем теперь представлялся им прекрасный случай с удобством и безопасностью оставить твердую землю Америки, потому что озеро сообщалось с Северным океаном, но они не успели еще награбить никакой значительной добычи, и мысль возвратиться с пустыми руками после стольких опасностей и приключений была им несноснее смерти. Итак, решившись выжидать лучшей удачи, оставили они Гренаду, не взяв с собой ничего, кроме одной пушки, которая пригодилась им как нельзя лучше: едва только вышли они в поле, как на них напали 2500 человек, которые, однако, при первом выстреле из пушки разбежались. Другой отряд, из города Леона, в 500 человек был прогнан так же легко. На другой день, проходя пустыней и не имея, при сильном солнечном зное, ни капли воды, они должны были бросить пушку, потому что волы не могли тащить ее далее. Везде, куда бы ни являлись они, не было съестных припасов, потому что индейцы, по повелению правительства, уничтожили все съестное, которого не могли скрыть заблаговременно.
Жители местечка Джинандейо пригласили к себе флибустьеров, конечно, в насмешку, потому что тут испанцы, в числе 200 человек, окопались в ущелье. Но это не препятствовало приступу, гарнизон бежал без сопротивления, и победители вступили в город и сожгли его в наказание за насмешку».
В самом начале повествования о Гронье и его пиратах было указано, что за ним закрепилась репутация самого неудачливого буканьера. По тем фактам, что были приведены выше, вы могли убедиться в некоторой справедливости данного утверждения. Что и говорить, пиратам явно не везло! Ф. Архенгольц, анализируя эти случаи, приходит вот к какому выводу: «Чрезвычайно странным и даже загадочным кажется то, как могли флибустьеры в прекраснейших и плодороднейших провинциях терпеть нужду и голод, но причина этого заключалась в их маленьких, дурных судах, в которых они не могли пускаться в открытое море, а должны были держаться у берегов, следовательно, всегда в виду испанцев. Последним поэтому было очень легко наблюдать за всеми их движениями и иметь время до прибытия их обезопасить все драгоценности и съестные припасы. Пираты нигде не могли застать города, местечка или селения врасплох, что было бы легко, если бы они имели большие корабли: зная о близости врагов и потеряв уже не одно судно, испанцы прекратили все береговые сообщения между Перу и Чили, на море не показывался ни один корабль, ни одно судно, посредством которых поддерживалась и процветала торговля. Вместо того открыли они более дорогой, но безопасный торговый путь и поддерживали его в продолжение всего времени, которое провели в этих странах флибустьеры». Видите, как все просто объясняется! Если бы Гронье был в состоянии проанализировать происходящее, вполне возможно, что он изыскал бы способ изменить принципы своей стратегии, что, безусловно, очень скоро бы сказалось на результатах пиратских рейдов!
