Но как же быть с разницей в данных XIX и XX веков? Сакс и Уорнер начали с того, что обратили внимание на исследование, выполненное другими учеными. Оно показывало, что в Японии и США доходы в отдельных префектурах и штатах, соответственно, на протяжении XIX и XX веков сближались, тогда как в развивающихся странах экономики, путем торговли, сблизились в конце XX века.
Здесь и кроется разгадка. В XIX веке торговля внутри страны считалась важнее внешней торговли. Пока внутренние рынки страны были открытыми, тарифный барьер против заграничных товаров большого вреда не наносил. До XX века для большинства стран внешняя торговля составляла крошечную часть экономики. Например, в 1870 году в США экспорт составлял 2,5% ВВП, а во Франции 4,9%. И даже во фритредерской Англии всего лишь 12,2%. По мере роста торговли мировая экономика все больше от нее зависела. В 1870 году экспорт составлял 4,6% мирового ВВП, а в 1998 году уже 17,2%.
География тоже играет важную роль. Чем страна больше и разнообразнее экономически, тем более она самодостаточна, тем менее важен для нее импорт. Со времен провозглашения независимости США стали самой самодостаточной из крупных стран. Сегодня импорт составляет только 14% их ВВП. На другом конце списка находится Голландия — импорт составляет 61% ее экономики.
Это согласуется с данными Эдварда Денисона за период 1950-1962 годов, которые показывают, что самую большую выгоду из мирового снижения тарифов извлекли Нидерланды, Бельгия и Норвегия. Меньшей оказалась выгода более крупной и разнообразной экономики Германии, а также Франции. США вообще не получили выгоды.
В XIX веке страны, особенно крупные, самодостаточные страны, такие как США, могли развлекаться политикой протекционизма. В глобальной, интегрированной экономике XXI столетия автаркия стала делом рискованным. Более того, чаще всего развивающиеся страны самый серьезный ущерб своей экономике наносят сами. Перефразируя Корделла Халла, протекционизм — это ружье, отдача которого бьет самого невезучего.
* * *
Заслуги свободной торговли, плохо заметные простым глазом, обычно недооценивают. Полтора столетия назад французский экономист Фредерик Бастиа неоднократно говорил: «Если через границу не пускать товары, там пройдут солдаты».
[102] Не зря Нобелевский комитет удостоил в 1945 году Корделла Халла премии за роль, которую он сыграл в развитии мировой торговли в 30-40-х годах.
Постепенно жизнь на земле становилась все менее жестокой, во многом благодаря представлениям о том, что живой сосед полезнее мертвого. Те, у кого это оптимистическое утверждение вызывает сомнения, должен познакомиться с данными Всемирной организации здравоохранения. Статистика говорит о том, что в 2004 году только 1,3% смертельных случаев в мире произошло из-за насилия. Это число постоянно снижалось. В начале XXI века на войне погибло людей в тридцать раз меньше, чем в 50-х годах. Похоже, это часть большой исторической тенденции. Археологические данные свидетельствуют о том, что в каменном веке более 20% населения погибало насильственной смертью. Это открытие согласуется с результатами исследования современных сообществ охотников-собирателей.
Но пожалуй, самым очевидным свидетельством связи между торговлей и миром может служить Евросоюз, который погасил военные конфликты на целом континенте, где до 1945 года войны шли более-менее постоянно. Выражаясь в терминах микроэкономики, нет смысла бомбить тех, кто покупает или производит наши рубашки, ноутбуки и автомобили.
Сегодня самая большая угроза миру исходит не столько от регулярных армий, сколько от террористов, которые базируются в самых слабых странах — как раз в тех местах земного шара, которые выиграли бы от свободной торговли и которые разоряются при помощи сельскохозяйственных субсидий. Перефразируя Фредерика Бастиа, если хлопок, сахар и рис могут пересечь границу, то террористы, пожалуй, этого не смогут.
* * *
Хотя свободная торговля идет на пользу человечеству в целом, она порождает и множество неудачников. Будущая экспансия мировой торговли, происходящая из увеличения благосостояния, снижения тарифов и затрат на перевозку, породит еще больше тех, кто извлечет из нее выгоду, но число проигравших, хоть они и останутся в меньшинстве, тоже будет расти. Не считаться с этими проигравшими, значит, создавать предпосылки к будущему поражению. И снова Столпер и Самуэльсон наметили основные рамки. Рассмотрим теперь не два или три фактора, а только труд. Разделим его на две категории: квалифицированный и неквалифицированный. Развитые страны, по сравнению с остальным миром, имеют относительно развитую сферу квалифицированного труда и плохо обеспеченную — неквалифицированного.
Кого ущемляет свободная торговля в развитых странах? Относительно слабый фактор — сферу неквалифицированного труда. Кто выигрывает? Высококвалифицированные работники. Далее, глобализация повышает разницу доходов в богатых странах, поскольку с поправкой на инфляцию быстро повышаются доходы квалифицированных специалистов и медленно повышаются, а то даже и снижаются доходы неквалифицированных.
Рис. 14-1. Распределение национального дохода
И снова Столпер и Самуэльсон оказываются близки к реальности. За время жизни последнего поколения в Соединенных Штатах значительно выросла разница в доходах. Рис. 14-1 показывает данные Бюро переписи населения. Американские семьи разбиты на две группы: верхушка, составляющая одну пятую или 20%, и остальные 80%. Подсчитывается их доля в общем национальном доходе за последние 35 лет.
Из этого графика ясно видно, что в Америке верхние 20% населения стали значительно богаче. Их доля от национального дохода повысилась на 1/6 (с 41% до 48%) за период с 1970 по 2005 год. Все остальные стали, соответственно, относительно беднее.
Большинство тех, кто находился в 2005 году на нижней границе верхнего квинтиля, можно считать людьми со скромным достатком (ежегодный заработок $103 100). Чтобы поглядеть, как дела у богатых, верхушку населения нужно разложить более подробно. Те 5%, что в 2005 году получали более $ 184 500, за последние 35 лет увеличили свой кусок пирога более чем на треть. Самый верхний слой — 1% (те, чьи доходы превышали в 2005 году $340 000) — увеличил свою часть вдвое.
Хотя в последние десятилетия доход квалифицированных специалистов и менеджеров повысился, доход среднего мужчины-рабочего, с поправкой на инфляцию, за время жизни последнего поколения не вырос.
В представлении современных американцев о глобализации есть немалая доля истины — хорошо оплачиваемая работа на заводе уходит куда-то за море, ее сменяют дешевые места в фаст-фуде.
