О богатстве и роскоши, какие приносила торговля пряностями, свидетельствуют огромные палаццо и величественные общественные здания Венеции, построенные, в основном, на прибыль от торговли перцем, корицей, гвоздикой и мускатом. Сотни фунтов мускатного ореха, купленного в средневековой Александрии по 10 дукатов, на пристанях Венеции могли легко уйти по 30 или 50 дукатов. Даже после оплаты перевозки, страховых взносов и таможенных сборов в обоих портах прибыль обычно превышала 100%. Обычно венецианская галера перевозила из Египта в Италию от тонны до трех тонн груза и сулила огромную выгоду предприимчивым и удачливым. Средневековых крезов называли «перечными мешками», и это не считалось оскорблением, потому что мешок перца, как правило, стоил больше, чем жизнь человека.
Историк Фредерик Лейн подсчитал, что в последние годы перед плаванием португальцев в Индийский океан проворные венецианские галеры ежегодно перевозили 3 500 000 фунтов пряностей, и основная их часть загружалась в Александрии.
Массовая торговля пряностями вызывает закономерный вопрос: чем же платил Запад за свои неуемные аппетиты? Прежде чем серебро с копей Перу и Мексики в XVI веке переплыло Атлантику, Европа страдала от жестокого недостатка в монете, которой можно было бы оплачивать импорт. К тому же Запад производил мало изделий, которые ценились бы на Востоке.
До наступления современной эпохи слова «мануфактура» и «ткань» были почти синонимами. Из двух основных видов европейских тканей льняные не могли сравниться с индийским хлопком, а шерсть была мало востребована в странах с жарким климатом. Правда, в Средиземном море добывались огромные количества красных кораллов, а итальянцы славились мастерством в изготовлении стеклянных изделий, но на восточных рынках эти предметы роскоши занимали лишь скромный уголок, несоразмерный с громадным торговым дефицитом Запада.
Поставляли ли европейцы еще какие-нибудь товары, которыми можно было бы торговать в Александрии и Каире в обмен на столь желанные пряности? Разумеется, поставляли — рабов, чтобы насытить бесконечную потребность мусульманских армий в солдатах. Где-то между 1200 и 1500 годами итальянские купцы превратились в самых преуспевающих работорговцев, скупая людей на восточном побережье Черного моря и продавая их в Египте и Леванте. Этот груз проходил через двойной заслон в проливах Дарданеллы (древний Геллеспонт) и Босфор, охраняемых некогда могучей Византийской империей, которая неминуемо оказалась под прицелом пушек двух итальянских торговых государств — Венеции и Генуи.
Таким образом, дальняя торговля в Средневековье обращалась вокруг трех пунктов: торговля пряностями, работорговля и многолетняя борьба за контроль над проливами Босфор и Дарданеллы.
* * *
Перец и корица поступали, соответственно, из Индии и со Шри-Ланки. Об этих местах европейцы хотя бы слышали. Мускат и гвоздика привозились с Островов Пряностей, которые до XV столетия оставались терра инкогнита.
Так далеки были эти сказочные земли, что генуэзские и венецианские купцы, покупавшие драгоценные товары с этих островов в портах Египта, Леванта и на Черном море, не представляли, где же они находятся. Да и само название «Острова Пряностей», словно «Оловянные острова» у Геродота, говорит о том, что больше про них не известно ничего: где они расположены, какие люди там живут, на каком языке говорят. Либо этим сведениям просто не придавали значения в сравнении с самым главным, для чего эти острова служили Западу.
Если вам трудно вообразить важность пряностей для средневекового мира, подумайте о привлекательности современных статусных товаров: шоколад «Годива» в коробочках, автомобили БМВ, обувь от «Гуччи». Теперь добавьте таинственности из-за их неясного происхождения. Скажем, все, что нам известно о прекрасной обуви, это то, что она приходит в наши гавани с загадочного и далекого Востока. При всем этом, «Гуччи» — не просто престижные обувные магазины, эта фирма имеет разрешение печатать деньги и повсюду занимает привилегированное положение, так что поставки обуви открывают путь к престижу и неисчислимым богатствам. Что бы почувствовал воображаемый покупатель такого магазина, если бы обнаружил, что эту обувь выпускают на обыкновенном заводике во Флоренции?
То же самое и с мускатом и гвоздикой. Конечно, у европейцев были другие, более доступные пряности и травы: шафран с VIII века, когда его впервые привезли арабские купцы, выращивался в Испании и Англии, перец доставляли из Индии, тмин и кориандр везли с Ближнего Востока, а лавровый лист, чабрец, розмарин, майоран и душица и вовсе росли в Европе. Но мускат и гвоздика были гораздо более желанны и драгоценны из-за их редкости, дороговизны и, прежде всего, таинственности. Их вкусовые качества ничего не значили в сравнении с сообщаемым месседжем — их аромат свидетельствовал о богатстве и высоком статусе.
Как некогда римляне, так и европейцы помешались на пряностях. Врачи лечили ими все болезни, Чосер воспевал волшебные леса, где
…рос пахучих зелий стан —
Гвоздика, нежный балдриан
И тот орех мускатный,
Что в эля старого стакан
Иль в ларь кладут, чтобы им дан
Был запах ароматный.
Приправы и духи наполнял запах гвоздики, ее добавляли в горячее питье, ликеры и включали почти во все рецепты, по которым готовили в богатых домах. Историки полагают, что первоначально пряности ценили за их лекарственные свойства. Например, один авторитетный специалист замечал, что содержимое средневековой лавки французского торговца пряностями и американской аптеки XIX века совпадают почти в точности.
Но действенны ли такие лекарства? Эффект плацебо — одна из мощнейших сил на вооружении терапевта — в немалой степени основан на экзотичности средств и методов. Ни одна из пряностей, упомянутых в этой главе, не имеет научно доказанной медицинской ценности, а те растительные средства, которые такую ценность имеют, довольно обычны, как, например, сердечное лекарство дигиталис, из милой, но простой наперстянки. Римские и греческие врачи прописывали редкую пряность калган «от почек».
Какие именно медицинские показания имелись в виду? Возможно, болезни, которые доктора древности лечили этим средством, не имели ничего общего с деятельностью почек.
Более вероятно, что использование редких специй в составе лекарств повышало их престижность. Суеверия неистребимы. Даже в наши дни на носорога охотятся почти исключительно из-за поверья, будто порошок, приготовленный из его рога, является мощным афродизиаком. От редких животных и растений веет настолько могущественной волшебной силой, что даже виагра вряд ли способна их превзойти.
Не все пряности привозились с Востока. Кориандр, который так любят сейчас, родом с восточного Средиземноморья. Он был хорошо известен минойцам и египтянам уже в 1300 году до н. э., а в Китай попал через тысячелетие, когда империя Хань открыла Великий шелковый путь. Куда более зловещие свойства обрела на востоке другая средиземноморская приправа — мак. Позже его начали выращивать в Индии под бдительным оком европейцев, которые решили поправить свой торговый баланс, экспортируя опиум — экстракт мака, вызывающий сильное привыкание.
