* * *
К началу XVII века все дороги вели в Нидерланды. Эта страна, размером меньше Португалии и лишь слегка больше ее по населению (1,5 миллиона в 1600 году), основала первую по-настоящему глобальную торговую систему. Прежде успех или неудача мировых рынков зависела не от размера, а от развитости политических, законодательных и финансовых институтов. К 1600 году Нидерланды развили их лучше всех и стали лучшим конкурентом португальской торговой империи. Правда, при этом Голландия находилась в самом разгаре войны за независимость с Испанией — Восьмидесятилетней войны, которая длилась до самого 1648 года, до Мюнстерского мирного договора. Во время этого конфликта Нидерланды оказались в лучшем состоянии, чем Испания, Англия или любая другая европейская страна. Несмотря на подвиги Дрейка, разгром Непобедимой армады и стремительный старт Английской Ост-Индской компании, королевство Тюдоров и Стюартов раздирала религиозная вражда, его финансовые рынки были примитивны и нестабильны, страна пострадала от опустошительной гражданской войны. Испания и Франция, изнуренные королевскими монополиями и хроническими банкротствами, остались далеко позади. Голландская конфедерация, напротив, одна из немногих в Европе не страдала от абсолютной монархии, располагала законодательными и финансовыми институтами и сравнительно толерантно относилась к амбициям и возможностям всякой религии.
Ситуацию хорошо характеризуют две пары чисел из данных статистики. Экономическая история утверждает, что в 1600 году валовой внутренний продукт (ВВП) составлял около 1440 современных долларов на душу населения в Англии и около 2175 в Голландии (для сравнения, в Испании и Португалии — 1370 и 1175, соответственно).
[38] Эти цифры указывают на технологическую и коммерческую пропасть, разделявшую Голландию и Англию на заре колониализма. Но финансовая и законодательная разница между этими странами оказалась еще значительнее. В Англии солидные заемщики (не считая короны, конечно) платили 10% за кредиты, а в Голландии — 4%. Голландское правительство вообще получало кредиты на самых выгодных условиях, какие только возможны. И наоборот, в Англии, где корона всегда могла отказаться от своих долгов (и нередко это проделывала), ей предоставлялись кредиты значительно дороже, чем благонадежным заемщикам.
Почему же у голландцев ссудные проценты были такими низкими? К 1600 году Нидерланды, благодаря географическим особенностям и культурной столице, превратились в самую финансово развитую страну в Европе. Многие поля и фермы лежали ниже уровня моря. Веками их существование поддерживалось при помощи дамб и ветряных мельниц (для откачивания воды). Такое хозяйство требовало тщательных расчетов, и эти земли богатели не только благодаря своему плодородию, но и тому, что крестьяне старались для себя, а не для какого-нибудь монарха или землевладельца-феодала.
Мелиоративные проекты значительно стимулировали кредитные рынки страны. Дамбы и мельницы обходились дорого, и местная церковь и муниципальный совет предоставляли необходимые средства в форме ссуды. Голландия превратилась в капиталистическое государство — купцы, аристократы и даже зажиточные крестьяне старались вкладывать деньги в ценные бумаги для финансирования выгодных проектов. Этот способ решения хозяйственных проблем перешел и в торговлю. После 1600 года голландцы считали совершенно для себя естественным поучаствовать в отправке кораблей в Балтийское море или к Островам Пряностей.
При этом купцы и посредники делили доли участия на еще меньшие части: не на половины или четверти, а на тридцать вторые или даже шестьдесят четвертые. На тот момент Голландия являлась одним из самых энергичных международных инвесторов.
Долевое участие было сущностью «голландской финансовой системы», которая превосходно позволяла предпринимателям и инвесторам распределять риск. Юридическая документация 1610 года рассказывает нам, что имущество одного мелкого торговца-буржуа составляли доли владения 22 кораблями: 13/16, 7/32, 1/17 и 1/28.
Долевое участие не только позволяло торговцам снижать риски, но и инвесторы знали, что в случае потери отдельного корабля или неудачной торговой операции их ущерб будет меньше. В силу этого обстоятельства инвесторы охотнее вкладывали капитал и проценты по ссудам снижались.
Еще одним голландским новшеством, снижавшим риск (по крайней мере если им правильно пользоваться), стал рынок фьючерсов, «покупка сельди до того, как ее выловили».
Эти рынки устанавливали цены на определенное количество товара в некоторый момент в будущем, к примеру на тысячу фунтов сельди через год. Эти финансовые документы можно было продавать и покупать, как настоящий товар. Не голландцы придумали эту систему — ее уже хорошо знали в Европе и мусульманском мире. Но голландцы отработали и узаконили ее до неслыханной ранее степени. Продавая фьючерсы, голландские торговцы и крестьяне могли быть уверены в цене на свой товар за шесть или двенадцать месяцев вперед. Приобретая фьючерсы, покупатель мог не бояться скачков цен. Перевозчики могли приобрести страховку от потери груза в море или другого рискообразующего фактора. Дробные акции, фьючерсные контракты, морское страхование — все это способствовало развитию коммерции.
Как пояснял Джосайя Чайлд, английский торговец, экономист и управляющий Английской Ост-Индской компании в XVII веке, «на сегодняшний день всякую страну можно назвать богатой или бедной в точном соответствии с тем, какие в ней обычно платятся проценты по ссудам».
Тысячелетиями торговцам приходилось одалживать деньги на свои предприятия, а правительства брали взаймы, чтобы удовлетворить свои военные амбиции. Но при прочих равных условиях голландская компания под 4% могла взять в долг в 2,5 раза больше денег, чем английская под 10%.
Этот показатель справедлив, если говорить о способности страны поддерживать свои вооруженные силы. 4% означают богатство и силу, 10% — бедность и бессилие. Возможность голландцев брать деньги в долг, на фоне путаницы в английской политике, дала Голландии такое превосходство, что Англия смогла его преодолеть только через несколько поколений, после реформ политических и финансовых институтов.
Печальное состояние английских финансовых рынков проявилась в слабой первоначальной капитализации Ост-Индской компании — 168 000, в десять раз меньше, чем у голландцев.
[39] Более того, капитал Английской компании не был постоянным, его следовало полностью возвращать инвесторам, как только корабли компании возвращались на Темзу, а груз распродавался. Известны случаи, когда для расплаты с инвестором служили пряности вместо наличности, мешки с перцем вместо фунтов стерлингов.
Представьте на минутку, каково было бы «Майкрософту» или «Боингу» бороться с зарубежными конкурентами, если бы им приходилось возвращать инвесторам капитал, едва только они произведут новую программу или построят самолет. И этот процесс повторялся бы с каждым проектом! А теперь представьте, что они вместо чеков на дивиденды прислали инвесторам пачку дисков с программами или лонжерон от крыла. Такой пример отлично показывает, каким преимуществом обладали голландцы.
