Как ни странно, настоящим выгодоприобретателем англо-персидского захвата Ормуза была Голландская Ост-Индская компания.
Фактически, победители при Ормузе — Персия и Англия — получили немного пользы от открывшейся возможности контролировать залив. У Персии не было торгового флота, а у Англии больше не было Молуккских островов, чтобы возить пряности в порты Персидского залива, а оттуда — караванами в Европу. Голландцы почти повсеместно парализовали английскую торговлю пряностями, и Английской Ост-Индской компании приходилось пользоваться другими возможностями до самого XVII века, пока она не бросила вызов голландцам.
Голландцы развили нежданный успех, отняв у Португалии Шри-Ланку в ходе долгой кровопролитной кампании, длившейся с 1638-го по 1658 год, и добавили в свой портфель выгодную монополию на корицу. И наконец, они полностью ликвидировали утечку товара с Островов Пряностей, подчинив компании бугийский порт Макасар (крупный азиатский рынок пряностей) в 1669 году и взяв Бантам (главную английскую базу в Индонезии) в 1682 году.
С падением Ормуза и почти полным выдворением португальских сил из акватории Индийского океана их конкурентам в Азии оставалась лишь одна дорога — по Красному морю. После 1630 года турки потеряли контроль над входом в Баб-эль-мандебский пролив, уступив его йеменскому имаму, который принялся пропускать всех подряд, в том числе европейцев, через порт Мокка, неподалеку от Адена. Хотя путь в Красное море теоретически был открыт, у конкурентов Голландии не было пряностей, чтобы возить их через него. Торговцы из Ачеха, которые в XVI веке так удачно избегали португальской системы карташей, пропали из западной части Индийского океана. Причины их упадка точно не известны. Скорее всего, эти торговцы не могли закупать пряности из-за присутствия на Суматре португальцев.
Голландские технологии мореплавания усовершенствовались настолько, что путь вокруг мыса Доброй Надежды стал быстрее и дешевле «пути Синдбада» и пути через Красное море. Голландская компания отлично контролировала Острова Пряностей, перевозки товара были так эффективны, а дела компании так хорошо финансировались и управлялись, что к началу XVII века перец и пряности все чаще завозились в страны Средиземноморья с запада, через Гибралтарский пролив. Снижение затрат на доставку сделало невыгодными старые пути и обрекло на гибель венецианскую торговлю, шедшую через восточное побережье Средиземного моря.
Еще через полтора столетия Венеция, лишившись главного источника доходов, стала легкой добычей армии Наполеона.
В итоге, Томе Пиреш — португальский аптекарь, предприниматель и автор, о котором мы рассказывали в главе 4 — оказался не так уж прав, сказав свю знаменитую фразу: «Кто овладеет Малаккой, тот возьмет за горло Венецию». Чтобы одолеть ее, понадобилось овладеть не только Малаккой, но и Зондскими островами, мысом Доброй Надежды и Островами Пряностей. Португальцам это не вполне удалось, а голландцы к середине XVII века захватили рынок пряностей и удавили Венецию.
* * *
Самые прибыльные дела Голландская Ост-Индская компания проворачивала именно в Азии, избегая, таким образом, долгого и опасного пути вокруг мыса Доброй Надежды. В 1638 году, когда сегунат Токугавы выставил португальцев вон, компания приобрела маленькую японскую торговую базу на островке Десима в Нагасакской бухте. Этот искусственный островок японцы насыпали из отвала, чтобы получше защититься от того, что во времена династии Токугава считалось самым опасным из проникшего с Запада — христианства и огнестрельного оружия. На Десиме серебро грузили на голландские лодки, пока в 1668 году правители не запретили его экспорт. Тогда голландцы переключились на золото и медь.
На своих необщительных хозяевах голландские гости прекрасно наживались. Те и другие любили хорошо выпить и побузить (сдержанные португальцы этого избегали), к тому же кальвинисты не столь навязывались спасать заблудшие души. Их больше интересовала прибыль. (Как известно, Карл X Шведский в ответ голландскому дипломату, рассуждавшему о свободе вероисповедания, достал из кармана голландскую монету и протянул ее с хитрой улыбкой: «Voila votre religion»
[41].
В течение более чем двух столетий, пока династия Токугава держала Японию в изоляции от остального мира, Десима служила единственным окном на Запад. Вначале голландцы получали на Десиме только самое необходимое — «еду и женщин», — но вскоре японскую элиту одолело любопытство. Влечение к европейской культуре и технологии, так называемое «голландское учение», могли открыть Японию задолго до «черных» кораблей Перри, появившихся в 1854 году.
Но если к японцам голландцы относились еще терпимо, то китайцев они терпеть не могли. Они отказывались продавать китайцам пряности на Суматре и Яве. Напоминаю, что китайцы употребляли пряности, особенно перец, в больших количествах, чем европейцы, а Голландская Ост-Индская компания контролировала львиную часть рынка. В ответ китайцы стали продавать шелк напрямую в Японию и в Испанскую Манилу (откуда манильские галеоны перевозили его в Мехико). Коэн перекрыл пути между Кантоном и Манилой и этим еще больше разозлил Китай. В 1622 году Коэн попытался взять Макао. Попытка провалилась, тогда Коэн попытался выбить Китай из игры, потопив 80 джонок у южного побережья. Оставшись без внешней торговли, Китай отдал Голландской компании постоянную торговую базу на Тайване — форт Зеландия, — склады которой вскоре наполнились пряностями, шелками, фарфором и наркотиками.
Центром азиатской коммерции оставалась западная Ява, до которой можно было легко добраться через «ревущие сороковые», путем, открытым Брауэром. Если бы Мессия вернулся на землю в 1650 году, почти наверняка он делал бы пересадку в Батавии. Почти все корабли, шедшие в Голландию и оттуда, проходили через этот огромный порт, он был нервным узлом сложной внутриазиатской торговой сети. Изысканные пряности из Индонезии, золото, медь и серебро из Японии, чай, фарфор и шелк из Китая следовали через его склады к западному и восточному побережьям Индии, где их меняли на хлопок. Индийские ткани отправлялись обратно в Батавию, в обмен на еще большее количество пряностей, шелка и прочих товаров. Эта внутренняя азиатская торговля ближе всего в мире находилась к модели вечного обращения денег.
И только самые высококлассные из товаров — тончайшие шелка, самые лучшие пряности, золото, фарфор и драгоценные камни — отправлялись вокруг Мыса в Амстердам.
В XVII веке английский пленник в Батавии подсчитал, что Голландская компания держит в Юго-Восточной Азии одновременно до двух тысяч кораблей и 30 000 человек. Из-за высокой смертности среди сотрудников (около четверти людей погибало только в пути) компании требовался постоянный поток новобранцев, и не только с улиц Соединенных Провинций. Потребность в живой силе была так велика, что с середины XVII века большую часть солдат и матросов набирали из-за границы, особенно из Германии.
Это мерзкое рекрутирование проводили специальные команды, состоявшие, в основном, из женщин — так называемые «zielverkoopers» — продавцы душ. Они брали на заметку молодых иностранцев, в основном из Германии, прибывших в города Голландии попытать счастья. За часть приличного аванса и будущих платежей от компании эти женщины сулили комнату, стол и определенного рода развлечения для холостых молодых людей на те долгие недели и месяцы, что они отправятся в Азию.
