Самая старая печатная карта, мною обнаруженная, датируется 1555 годом и показывает: река текла в направлении, описанном выше.
Существует и еще более ранняя карта, 1547 года (Британский музей, отдел хранения рукописей), но, к сожалению, она не показывает, в каком направлении текла река. Если так, как показано выше, и впадала в городскую гавань, английский лагерь, должно быть, раскинулся на болоте. Но на севере, между болотом и морем, существовала твердая почва, что вынуждает нас признать: именно там находилась английская армия, а если не так – это противоречит военной вероятности. Возможно, однако, река Ам не впадала во время осады в гавань; на севере Нейе, в дюнах, есть впадины, которые могли быть раньше старым руслом реки. Тогда, несомненно, английский лагерь был между рекой, городом и морем. Эта гипотеза подтверждается и фразой в письме Эдуарда к архиепископу Кентерберийскому: французский король расположился «напротив болота» (то есть не на болоте, а на твердой земле). Он был на дюнах в Сангате, это мы знаем, стало быть, единственно возможное место для английского лагеря – на дюнах между городом и морем; не исключено, что позиция его простиралась при этом далеко на юг, к мосту Нейе, в западной части города. Именно там, на дюнах, и находилась, я считаю, английская армия.
Глава 9
МЕЖДУ КРЕСИ И ПУАТЬЕ
Перемирие 1347 года и «черная смерть» (бубонная чума), разразившаяся в 1348 году, как ожидали, закончит противостояние; действительно, за три года оно стало менее ожесточенным. И все же неверно то, что заявляют многие историки: борьба в это время утихла, между Креси и Пуатье не произошло ничего существенного. Противостояние нисколько не стало слабее, а военные действия этого периода представляют для историков большой интерес. Перемирие выражалось лишь в том, что короли лично не возглавляли свои армии. Кроме того, «черная смерть» имела прямое отношение к войне – она повлияла больше на Англию, чем на континент, – почти половина населения ее, как говорят, погибла в течение этих ужасных трех лет (хотя, вероятнее всего, эта цифра преувеличена). Чума еще увеличила разницу в численности между англичанами и французами и очень затруднила пополнение английских гарнизонов во Франции. Новобранцев стали набирать из всех частей страны: Ирландии, Бретани, Гаскони, Фландрии, а также из Италии и тогдашней Германии, но не из Шотландии: Англия и Шотландия, выросшие из одной ветви англов, все время оставались непримиримыми врагами.
«Черная смерть» поражала в основном простых людей, но унесла она и младшую дочь английского короля, и королеву Французскую
[117].
Филипп Валуа ровно через месяц после смерти первой жены женился на молодой девушке, 18 лет, но прожил после этого лишь несколько месяцев, не успев насладиться новой супругой, – 22 августа 1350 года умер. На французский престол вступил его старший сын, Иоанн II Добрый
[118].
В Пикардии, Бретани и Гаскони боевые действия так и не прекратились. В Гаскони англичане постоянно расширяли свои завоевания, а летом 1349 года неутомимый герцог Ланкастер (Генрих Ланкастер) нанес ураганный «удар» – назовем это так – по воротам Тулузы. Он не сумел вынудить французов сразиться с ним и отошел назад, разорив по дороге всю территорию, через которую прошел. В результате своего похода захватил более 40 городов и деревень (многие впоследствии возвращены французами).
Тем же летом состоялось знаменитое сражение в Пуату, в местечке под названием Люналонж. Союзники англичан – гасконцы, под командованием де Бюша, вскоре ставшего очень знаменитым, а французов возглавлял Жан де Лиль. Союзники, как обычно, сражались в пешем строю, оставив лошадей в тылу. Де Лиль решил на этот раз использовать построение англичан в своих целях и приказал одному своему отряду зайти в тыл к противнику и захватить лошадей, что вскоре и выполнено. После этого французы атаковали английские позиции, но неудачно, и их постигла та же судьба, что их предшественников при Креси. К тому же теперь захвачен и их командир. Как заявил профессор Таут, «сражение представляет для нас интерес в том смысле, что французы попытались найти слабые стороны в новой английской системе». Хотя французы и проиграли сражение, они своими действиями принудили англичан возвратиться домой, поскольку те лишились лошадей, необходимых для дальнейшего наступления.
Тем временем вокруг Кале продолжались постоянные стычки; французы непрерывно искали возможности и средства восстановить свою власть над тем, что французский историк правильно назвал Северным Гибралтаром, а англичане пытались расширить свою территорию вокруг порта, надеясь обезопасить таким образом Кале и расширить источники пополнения запасов. В итоге французские усилия в следующем году, казалось, завершились успехом. Итальянец, по имени Америго, ставший губернатором гарнизона Кале, подкуплен Жоффруа де Шарни, французским губернатором Сент-Омера, желавшим, чтобы тот открыл ему ворота. Однако Америго посчитал за лучшее сообщить об этом английскому королю. Эдуарда очень обрадовали эти новости: это давало ему шанс пережить захватывающее приключение и к тому же уличить французского монарха в двуличии: ведь он нарушал своими действиями перемирие, им самим заключенное, – позор в век рыцарства. Английский король приказал Америго, возвратясь в Кале, продолжать плести заговор и в назначенный день открыть ворота замка для французских войск. Но вскоре решил сыграть в предстоящем событии активную роль: в сильный шторм пересек Канал и вместе со своим старшим сыном и Уолтером Мэнни прибыл в Кале
[119]; достигнув его, Эдуард принял необходимые меры...
В последнюю ночь 1349 года одни из ворот, как условлено, оказались открытыми, и через них часть французов вошла в крепость; главные силы остались за пределами крепостных стен. Казалось, все английские солдаты спят; вдруг по сигналу ложная стена во внутреннем дворе, построенная по приказу Эдуарда, упала – неожиданно появившаяся английская армия мгновенно обезоружила французов. В тот же момент караульный, находившийся на вершине башни главных ворот, швырнул огромный камень вниз, на уже опускавшийся разводной мост, и разрушил его. Де Шарни и его главные силы, отрезанные от крепости, не могли оказать поддержку своим солдатам, – им оставалось беспомощно наблюдать за их пленением. Но на этом все не кончилось: король подготовил два отряда, один под собственным руководством (одевшись как простой рыцарь) и второй – принца Уэльского. Одновременно выйдя из города, король из восточных ворот, а принц из западных, отряды внезапно атаковали де Шарни с двух сторон. Нападение прекрасно организовано, хотя его довольно сложно осуществить в условиях темной ночи. Французы разбиты, а Жоффруа де Шарни захвачен.
В соответствии с достоверными свидетельствами (не имею в виду «живописные романы» Фруассара) Эдуард скрестил мечи с Юстасом де Рибомоном и в итоге захватил его. Той же ночью опять проявился рыцарский характер Эдуарда: де Шарни пленен, но не наказан за то, что нарушил перемирие. После сражения король пригласил де Шарни и других заключенных на обед и даже отдал дань уважения храбрости де Рибомона (впоследствии вообще его освободил).
