Ключевым словом в короткой жизни Паскаля (он умер в возрасте тридцати девяти лет) было слово «вероятность». Дело в том, что помимо статистики другим повальным увлечением того времени были азартные игры. Дворянам законодательно запрещалось зарабатывать деньги коммерцией, и безденежные аристократы XVII века в основном проводили время в игре. Экономический бум обходил их стороной, и игра была доступным и, более того, благородным (хотя и незаконным), способом поправить свое финансовое положение. С 1652 по 1654 год Паскаль исследовал математические закономерности игры и ставок, пытаясь выработать систему успешной игры по просьбе своего друга аристократа. В частности, Паскаль высчитал (если вдруг интересно): чтобы точно получить пару шестерок на костях, необходимо сделать 24 555 бросков. Как гласит легенда, друг Паскаля в конце концов выиграл.
Паскаль обратился также к другой проблеме, волновавшей игроков, чью игру в любой момент могли прервать представители властей: как поделить деньги в соответствии со сделанными ставками и возможным исходом игры. Паскаль нашел решение этой вероятностной задачи с помощью «арифметического треугольника».
Например, нужно высчитать вероятность результатов подкидывания трех монет. Для этого берется третья строчка треугольника (первая строчка с единицей в расчет не берется): 1, 3, 3, 1. Сумма чисел составляет восемь, именно столько существует вариантов падения монет: один раз три решки, три раза две решки и орел, три раза два орла и одна решка и один раз три орла. Следующая строчка, насчитывающая уже шестнадцать вариантов, позволяет определить комбинации выпадения четырех монет. Поскольку треугольник можно продолжать бесконечно, с его помощью высчитываются варианты для бесконечного количества монет.
Однако проблема вероятности затронула жизнь Паскаля и другим, более серьезным образом. В 1654 году сестра Паскаля Жаклин вступила в довольно экстравагантную общину Пор-Рояльского монастыря, средоточие либеральной мысли своего времени. На следующий год в монастырь отправился и сам Паскаль и провел там три недели в медитациях, молитвах и духовных беседах. Атмосфера монастыря сразу привлекла его. Это был интеллектуальный центр, куда, как в убежище, стекались мыслящие люди самого разного происхождения, в основном ученые и юристы, придерживавшиеся доктрины янсенизма.
Корнелий Янсений учился богословию в университете Лёвена, в южной, католической, части Голландии, а затем возглавил движение за церковные реформы, которое вступило в полемику с иезуитами о проблеме вероятности. Самым известным трудом Янсения стал трактат о Блаженном Августине, в котором он призывал к духовному преобразованию церкви. По словам Янсения, в современной католической вере слишком большое значение придается разуму, в то время как истинным проводником верующего должен быть его индивидуальный духовный опыт. Можно сколь угодно часто ходить в церковь, но душа спасется, только если полюбит Бога. Обращение в веру произойдет только тогда, когда этого захочет сам Господь, и образование или катехизические поучения здесь не помогут, обращение происходит мгновенно.
В 1653 году папа объявил учение янсенистов еретическим, так как оно ставило под сомнение авторитет церкви. Иезуиты утверждали, что церковь непогрешима, поэтому если человек сомневается, греховно ли то или иное деяние или нет, служители церкви укажут ему наиболее вероятный ответ на этот вопрос. Таким образом, в вопросах совести верующий должен всецело полагаться на мнение пастыря. Янсенисты считали иначе. Согласно их учению, если в праведности действия возникали сомнения, наиболее верным решением было не делать ничего — независимо от того, что думает по этому поводу церковь. Именно такой вариант, как полагали янсенисты, с наибольшей вероятностью окажется правильным. Это и было поводом для раздора между сторонниками пробабилизма (которые полагали, что церковь, вероятнее всего, права) и приверженцами пробабилиоризма (считавшими, что с наибольшей вероятностью правильный ответ подскажет человеку его совесть).
В 1634 году новым духовным наставником Пор-Рояля стал видный янсенит, и к 1643 году вокруг монастыря стало формироваться сообщество либерально настроенных интеллектуалов, которые основали школу и занялись издательской деятельностью. В том числе была опубликована работа о Святом причастии, написанная в весьма критическом ключе. Масла в огонь подлил и Паскаль, в 1656–1657 годах анонимно издавший свои знаменитые «Письма к провинциалу», в которых обрушивался на иезуитов и их доктрину пробабилизма. В ответ папская церковь полностью запретила деятельность общества. По настоянию Рима Людовик XIV
закрыл Пор-Рояльский монастырь и члены общины вынуждены были скрываться по всей Франции. В 1709 году подверглось уничтожению само здание монастыря. Разорили даже монашеское кладбище, а кости разбросали по округе.
Тем не менее движение янсенистов привлекало сторонников во всей Европе. Через тридцать лет в Париже молодой священник Шарль Мишель де л’Эпе отказался подписывать декларацию, направленную против янсенистов, и был лишен духовного звания. В поисках нового занятия он познакомился с двумя глухими сестрами, которые раньше находились на попечении священника (недавно умершего). Де л’Эпе взялся за их духовное воспитание и, чтобы как-то общаться с ними, выработал несколько простых жестов. Идея была не нова — в христианской духовной практике язык жестов применялся еще с 909 года.
Эта практика берет свое начало из монашеских орденов, в частности ордена траппистов
[21], где монахам предписывалось хранить обет молчания. Использование монахами языка жестов имело забавные и непредсказуемые последствия, поскольку жесты были иногда далеки от благочестия. В 1180 году летописец Гиральд Камбрийский так описывал свои впечатления от ужина в Кентерберийском аббатстве: «За столом сидели монахи. <…> Они объяснялись жестами пальцев и рук и вместо разговоров пересвистывались гораздо более фривольно, чем подобает. Мне казалось, я нахожусь на сцене среди паяцев и шутов». В некоторых обителях вокабуляр языка жестов был настолько сложен, что монахи могли вести богословские диспуты. Вильгельм, аббат Гиршау, писал, что в языке его монастыря используется триста пятьдесят девять различных жестов.
В 1607 году испанский солдат удачи Хуан Бонет поступил на службу к Хуану Фернандесу Веласко, коменданту Кастилии. Сын коменданта был глухим, равно как и его дядя, который обучился языку жестов у монахов. В 1620 году Бонет опубликовал книгу под названием «Упрощение букв и искусство обучения речи немых». Это был, по сути, учебник, где приводились жесты для показа одной рукой. В 50-х годах XVIII века книга попала в руки де л’Эпе, на ее основе он разработал собственную систему и основал школу для глухих. По его словам, методика была настолько простой, что на освоение знаков для восьмидесяти слов требовалось менее трех дней. Обучение начиналось со знаков для букв алфавита, а затем ученику демонстрировали картинки предметов и жесты, которыми они обозначаются. Школа де л’Эпе приобрела такую известность, что однажды ее посетил папский нунций. В его присутствии ученик школы выдержал экзамен из ста вопросов на трех языках. Когда в 1786 году епископ Бордоский решил основать школу для глухих, в наставники он пригласил священника по имени Сикар, владевшего методикой де л’Эпе. Сикар достиг значительных успехов в сурдопедагогике и через три года, когда скончался де л’Эпе, был приглашен в Париж на его место и продолжил работу над словарем, который тот начал. Пережив ужасы французской революции, в 1791 году парижская школа стала Национальным институтом глухонемых и получила международное признание, а Сикар удостоился Ордена почетного легиона.
