Обычными для такого зова декорациями являются темный лес, большое дерево, журчащий родник и отталкивающий, и потому вызывающий неправильную оценку, внешний вид глашатая судьбы. В этой сцене мы различаем символы центра мироздания. Лягушка, маленький дракон – это детская версия змея из преисподней, голова которого подпирает землю. Он олицетворяет глубинные, дарующие жизнь, демиургические силы. Этот маленький дракон поднимается с золотым солнечным шаром, который только что поглотили темные воды: в этот момент маленький лягушонок уподобляется великому китайскому дракону Востока, несущему в своей пасти восходящее солнце, или лягушке, на голове которой восседает юный бессмертный Хан Хсиань с корзиной персиков бессмертия в руках. Фрейд выдвинул предположение, что всякое состояние беспокойства воспроизводит болезненные ощущения, переживаемые ребенком в момент первого отделения от матери – затрудненное дыхание, прилив крови и т. п., то есть ощущения кризиса рождения.
[67] И наоборот, всякий момент разобщения и нового рождения вызывает чувство тревоги. Будь то царское дитя, стоящее на пороге выхода из незыблемого блаженного своего единства с царем-отцом, или божия дочь Ева, уже созревшая к тому, чтобы покинуть идиллию райского сада, или достигший высшей степени сосредоточения Будущий Будда, на пути к последним горизонтам сотворенного мира, – во всех этих случаях активируются одни и те же архетипные образы, символизирующие опасность, утешение, испытание, переход и загадочную святость таинства рождения.
Ил. 11. Апис в обличье быка переносит усопшего в облике Осириса в подземный мир (резьба по дереву). Египет, 700–650-е гг. до н. э.
Вызывающие отвращение и отвергнутые лягушка или дракон из сказки поднимают из пучины солнечный шар, держа его во рту; лягушка, змей, отверженный – символизируют те глубины бессознательного («такие глубокие, что кажутся бездонными»), где пребывают все отвергнутые, непризнанные, неизвестные или не поддающиеся определению факторы, законы и элементы бытия. Это жемчуга сказочных подводных дворцов русалок, тритонов и других водных стражей; это драгоценные камни, освещающие города демонов в подземном мире; это семена огня в океане бессмертия, который несет на себе Землю и окружает ее подобно змее; это звезды в глубинах вечной ночи. Это золотые самородки из клада дракона; запретные яблоки Гесперид; завитки золотого руна. Поэтому предвестник, или глашатай, приключения часто оказывается мрачным, отвратительным, вселяющим ужас или зловещим с точки зрения обыденного окружающего мира; но если последовать за ним, откроется путь через границу дня во тьму ночи, где сверкают драгоценные камни. Предвестником также может выступать зверь (как в сказке), который символизирует наши подавляемые инстинктивные животворные силы. Или, наконец, – это завуалированная таинственная фигура – незнакомец.
Например, есть вот такая история о короле Артуре и о том, как он собрался на конную охоту со своими рыцарями.
Как только король оказался в лесу, он увидел большого оленя. «Он станет моей добычей», – сказал король Артур и, пришпорив коня, долго скакал по следу зверя и уже почти настиг его; но загнанный долгой погоней конь короля упал замертво; тогда слуга подвел королю другого коня. Так король загнал коня насмерть, но все же не упустил своей добычи. Он остановился у родника и сел, задумавшись. И тут ему почудилось, что он слышит лай гончих, числом до тридцати. И к нему вышел самый странный зверь изо всех, когда-либо виденных им, и изо всех, о которых ему когда-либо довелось слышать; зверь подошел к роднику, чтобы напиться, и шум, исходящий из его брюха, был подобен шуму от тридцати идущих по следу гончих; но все то время, пока зверь пил воду, брюхо его молчало: после чего зверь с громким шумом удалился, оставив короля в крайнем изумлении.
[68]
А вот история из совершенно другой части света о девочке племени арапахо с североамериканских равнин. У тополя она заметила дикобраза и попыталась его поймать, но животное спряталось за дерево и стало карабкаться вверх по стволу. Девочка отправилась за ним, чтобы схватить, но он был проворнее. «Хорошо! – сказала она. – Я залезу на дерево, чтобы поймать дикобраза, потому что мне нужны эти длинные иглы, а если понадобится, то и на самую макушку заберусь». Дикобраз добрался до верхушки дерева, но, как только девочка приблизилась к нему и протянула руки, чтобы схватить, тополь вдруг вырос, а дикобраз карабкался вверх, все выше и выше. Посмотрев вниз, девочка увидела собравшихся внизу друзей, которые, задрав головы, звали ее назад; но ее охватил азарт погони, и, хотя ей было страшно оттого, как высоко она забралась, она продолжала взбираться по дереву, пока не стала казаться крохотной точкой для тех, кто наблюдал за ней снизу, и так вместе с дикобразом она в конце концов добралась до самого неба.
[69]
Ил. 12. Исида в обличье ястреба следует за Осирисом в Подземный мир (резьба по дереву). Египет эпохи Птолемеев, I в. н. э.
Чтобы продемонстрировать спонтанное появление образа глашатая – предвестника в психике, созревшей для преобразования, достаточно будет привести два сновидения. Первое – это сон юноши, который пытается переосмыслить окружающий его мир:
«Зеленая страна, где пасется много овец. Это “страна овец”. Неизвестная женщина стоит в стране овец и указывает мне путь».
[70]
Второй сон приснился девушке, у которой недавно умерла от туберкулеза легких подруга; она боится, что тоже заразилась.
«Я была в цветущем саду; закат был кроваво-красный. И тут передо мной появился черный, благородный рыцарь, который проникновенно обратился ко мне глубоким и пугающим голосом: “Пойдешь со мной?” Не ожидая моего ответа, он взял меня за руку и увел с собой».
[71]
Будь то сновидение или миф, во всех этих приключениях образ внезапно возникающего проводника знаменует новый период, новый этап жизненного пути, и всегда окружен атмосферой неизъяснимого очарования. То, с чем нужно столкнуться лицом к лицу, и то, что каким-то образом до глубины знакомо бессознательному – хотя и представляется, как нечто неизвестное, удивительное и даже пугающее сознательному Я – открыто заявляет о себе; а то, что прежде было наполнено глубоким смыслом, может удивительным образом утратить свое значение – подобно тому, как мир потускнел для принцессы, после того как ее золотой шарик канул в родник. После этого герой воспринимает все, что он делал раньше, как бессмыслицу, даже если на время снова возвращается к ней. И тогда один за другим появляются знамения – одно мощнее другого, наконец, сопротивляться зову уже невозможно – как в легенде о «четырех знаках», о которой мы сейчас расскажем, самом известном примером зова к приключению в мировой литературе.
