На островах Банкс (Новые Гебриды), если юноша, возвращаясь вечером с рыбалки на камнях, вдруг увидит
девушку, голова которой увенчана цветами, подзывающую его со склона горы, мимо которой лежит его тропа, и он узнает в ней кого-то из своей или соседней деревни, он в нерешительности останавливается и думает, что она, должно быть, мей;
[109] он присматривается к ней замечает, что ее локти и колени сгибаются не в ту сторону; так юноша догадывается, кто она на самом деле, и убегает прочь. Если ему удается ударить искусительницу листом драконова дерева драцены, существо обретает свой истинный облик и змеей уползает прочь.
Но эти же змеи, что внушают столь сильный страх, по поверью становятся близкими друзьями для тех, кто вступает с ними в близкие отношения.
[110] С такими демонами, одновременно опасными и дарующими магическую силу, предстоит встретиться каждому герою, который хотя бы на дюйм выходит за пределы обыденного.
Два ярких восточных сюжета послужат нам примером того, как неоднозначен этот сложный переход, и покажут, как, несмотря на то, что перед подлинной психологической готовностью все ужасы должны отступить, слишком дерзкого искателя приключений, переоценившего свои силы, может ждать постыдное поражение.
Первая история – о проводнике каравана из Бенареса, который дерзнул повести свой богато нагруженный караван в пятьсот повозок в безводную пустыню демонов. Заранее зная об опасности, он предусмотрительно погрузил на повозки огромные глиняные кувшины, наполненные водой, так что, рассуждая логически, его шансы успешно совершить переход через пустыню длиной не более шестидесяти лиг были очень велики. Но когда он прошел половину пути, великан-людоед, обитавший в этой пустыне, подумал: «Я заставлю этих людей вылить ту воду, что они взяли с собой». И он сотворил чарующую взор повозку, запряженную молодыми белоснежными бычками и с заляпанными грязью колесами, и появился с ней на пути каравана. Впереди него и позади него шагали демоны, составлявшие его свиту. Головы и одежды их были мокрыми, а сами они были обвешаны гирляндами белых и голубых водяных лилий, в руках несли букеты белых и красных цветов лотоса и жевали мясистые стебли водяных лилий, с которых стекали капельки воды и грязь. И когда караван и компания демона разошлись в стороны, чтобы уступить друг другу дорогу, великан-людоед дружески приветствовал проводника. «Куда вы направляетесь?» – вежливо спросил он. На что проводник каравана ответил: «Господин, мы идем из Бенареса. Но я вижу, что вы идете обвешанные голубыми и белыми водяными лилиями, с белыми и красными цветами лотоса в руках, жуете мясистые стебли водяных лилий, перепачканные грязью, и капли воды стекают с ваших одежд. Разве там, откуда вы держите путь, идет дождь? А озера сплошь покрыты голубыми и белыми водяными лилиями и красными и белыми цветами лотоса?»
И великан-людоед сказал: «Видишь вон ту темно-зеленую полосу деревьев? За ней все вода и вода, все время идет дождь; все рытвины залиты водой; повсюду озера, сплошь заросшие красными и белыми цветами лотоса». А затем, пока мимо него одна за другой проезжали повозки, он поинтересовался: «А какой же у вас товар в этой повозке и вот в той? Последние так тяжело нагружены; что же за товар на них?» «Там у нас вода», – ответил проводник «Вы, конечно же, поступили разумно, взяв с собой воду; но теперь у вас нет причины обременять себя. Разбейте глиняные кувшины на куски, вылейте воду, идите налегке». Великан-людоед отправился своей дорогой, а, скрывшись из виду, сразу вернулся в свой город людоедов.
А безрассудный проводник каравана по глупости послушал людоеда, разбил глиняные кувшины и направил повозки вперед. Впереди не было ни капельки воды. Его люди изнывали от жажды. Они шли до заката солнца, а затем распрягли повозки, поставили их в круг, а быков привязали к колесам. Не было ни воды для быков, ни жидкой овсянки, ни вареного риса для людей. Обессилевшие люди попадали, кто где придется, и уснули. В полночь из своего города пришли великаны-людоеды, убили всех до единого быков и людей, обглодали их мясо, разбросав одни лишь голые кости, после чего удалились. Кости людей и животных так и остались лежать, разбросанные по сторонам, а пять сотен повозок стояли полными и нетронутыми.
[111]
А вот немного другая история. Она повествует о юном принце, который только что закончил обучение военному искусству у всемирно известного учителя. Получив в качестве знака отличия титул принца Пяти Оружий, он принял от своего учителя пять видов оружия, поклонился и во всеоружии зашагал по дороге, ведущей в город его отца, царя. Путь его преградил лес. Люди предостерегали принца: «Господин, не входите в этот лес, – сказали они, – в нем живет великан-людоед по имени Липкие Волосы; он убивает всех, кого увидит».
Но принц был самоуверен и бесстрашен, как гривастый лев. Он все равно вошел в лес. Когда он добрался до его середины, показался сам великан-людоед. Он вырос перед принцем внезапно, был он ростом с пальму, а голову себе наколдовал большую, как летний домик с колоколообразной крышей, с глазами огромными, как жертвенные чаши, и с двумя чудовищными клыками, как гигантские луковицы или почки; у него был ястребиный клюв; а брюхо пятнистое; руки и ноги темно-зеленые. «Куда ты направляешься? – грозно спросил он. – Остановись! Ты моя добыча!»
Принц Пяти Оружий ответил безо всякого страха, уверенный в своих приобретенных умении и мастерстве. «Людоед, – сказал он, – я нарочно вошел в этот лес. Подумай хорошо, прежде чем нападать на меня; ибо моя ядовитая стрела пронзит твою плоть, и ты упадешь, не сойдя с места!»
Так грозно обратившись к людоеду, молодой принц вложил в свой лук стрелу, пропитанную ядом, и выпустил ее. Она прилипла прямо к волосам людоеда. Тогда принц выпустил в него пятьдесят стрел, одну за другой. И все они прилипли прямо к волосам людоеда; тот стряхнул их все до единой, и они попадали к его ногам, а сам он приблизился к молодому принцу.
Принц Пяти Оружий пригорозил великану-людоеду во второй раз и, вытащив свой меч, нанес ему мастерский удар. Меч, длиной в тридцать три дюйма, прилип прямо к волосам людоеда. Тогда принц ударил его копьем. Но и оно прилипло к волосам людоеда. Увидев это, принц ударил людоеда булавой, которая также прилипла к волосам людоеда.
Увидев, что и булава прилипла, принц сказал: «Господин людоед, ты никогда прежде не слышал обо мне. Я принц Пяти Оружий. Когда я вошел в этот лес, в котором ты обитаешь, я надеялся не на лук и подобное оружие; когда я вошел в этот лес, я надеялся лишь на себя. И сейчас я разобью тебя и сотру тебя в прах!» Заявив так о своей решимости, с громким криком он ударил людоеда правой рукой. И его рука прилипла прямо к волосам людоеда. Он ударил его левой рукой. Но и она прилипла. Он ударил правой ногой. Она также прилипла. Он ударил левой ногой, но и она прилипла. Тогда принц подумал: «Я разобью его своей головой и сотру его в прах!» И он ударил великана головой. Но и она также прилипла прямо к волосам людоеда.
[112]
