Он получил этот дар. Глубоко в недрах горы, в пещерном гроте царь Мучукунда заснул спокойным сном. Одна эра сменяла другую, люди, народы, цивилизации, мировые эпохи поднимались из небытия и уходили снова, а царь древнего мира блаженно спал. Он вышел за пределы времени, как фрейдовское бессознательное под всеми напластованиями исполненного драматизма и подвластного времени мира колеблющихся восприятий нашего «я», этот древний человек в недрах горы, погруженный в глубокий сон, все жил и жил.
Его разбудили, но это произошло таким образом, что все представления о пути героя по кругу приобретают новое толкование и помогают понять тайну желания могущественного царя погрузиться в сон, представляя его как величайшее благо, которое только можно представить.
Вишну, Владыка Мира, воплотился в личность прекрасного юноши по имени Кришна, который после спасения Индии от расы демонов-тиранов занял престол. Ничто не нарушало его безмятежного царствования, пока с северо-запада вдруг не вторглась армия варваров. Царь Кришна выступил против них. И, как и подобает его божеству, играючи, одолел их с помощью простой хитрости. Без оружия и украшенный лотосами он вышел из своей крепости, и, когда царь варваров погнался за ним, надеясь поймать его, он неожиданно нырнул в пещеру. Варвар последовал за ним и обнаружил кого-то спящего в гроте.
«А! – подумал он. – Заманил меня в пещеру и притворяется, что безобидно спит».
Он пнул ногой спящего, и тот зашевелился. Это был царь Мучукунда. Он поднялся, и тот, кто проспал бесчисленные столетия творения мира, вехи мировой истории и крушения миров, медленно открыл глаза. Первый взгляд их поразил вражеского царя, и тот вспыхнул огненным факелом, превратившись в дымящуюся кучку пепла. Мучукунда повернулся, и второй его взгляд упал на увешанного цветами прекрасного юношу, в котором разбуженный царь сразу же узнал по его сиянию воплощение Бога. Мучукунда склонился перед своим Спасителем с такими словами:
«Владыка мой, Бог! Раньше я просто жил и трудился, как простой человек, – непрестанно сбиваясь с пути; в течение многих жизней, рождение за рождением, я искал и страдал, не зная, где остановиться или отдохнуть. Горе я считал радостью. Миражи, рожденные над пустыней, я в заблуждении принимал за сулящие свежесть воды. Я гнался за наслаждениями, а находил лишь страдания. Царская власть и земные блага, богатство и могущество, друзья и сыновья, жена и последователи, все, что услаждает чувства, – вот к чему я стремился, ибо верил, что это принесет мне блаженство. Но как только я овладевал всем этим, оно меняло свою природу и обжигало меня, как огонь.
Затем нашел я свою дорогу в сонм богов, зачем они с радостью приняли меня как равного? И где мое пристанище? И где мой покой? Все создания этого мира, включая богов, обмануты твоей хитроумной игрой, мой Бог, мой Владыка; и вот они не могут вырваться из тщетного круга рождений, жизненных страданий, старости и смерти. В промежутке между возрождениями они предстают перед владыкой смерти и вынуждены терпеть адские муки. И ты всему этому виной!
Мой Бог и Владыка, обманутый твоей хитроумной игрой, и я также был жертвою мира, блуждая в лабиринте иллюзий, и я бился в сетях сознания своего “я”. Поэтому теперь я пытаюсь утешиться твоим Присутствием – безграничным и невыразимым – желая лишь освободиться от всего этого навсегда».
Когда Мучукунда вышел из своей пещеры, он увидел, что с того времени, как он покинул мир, люди стали меньше ростом. Он был среди них гигантом. И тогда он снова удалился от них, ушел в высочайшие горы и там стал вести аскетическую жизнь, которая в конце концов должна была освободить его от последней привязанности к бренным формам бытия.
[306]
Иными словами, Мучукунда, вместо того чтобы вернуться, решил еще на один шаг удалиться от мира. И кто может с уверенностью сказать, что это решение было совсем уж бессмысленным?
2. Волшебное бегство
Если победивший герой снискал благоволение богини или бога, а затем был отправлен ими в обыденный мир, чтобы спасти его с помощью какого-нибудь чудодейственного средства, то в самом конце приключения его поддерживают все силы его сверхъестественного покровителя. Но если трофей был добыт против воли охранявших его или если желанию героя вернуться в мир противятся боги либо демоны, в этом случае последняя стадия мифического путешествия по кругу завершается погоней, описанной живо и зачастую не без юмора. Этот побег обрастает подробностями – всякого рода магическими и чудесными препятствиями и уловками.
Например, у валлийцев есть легенда о герое Гвион-Бахе, который оказался в Подводной Стране, на дне озера Бала, вблизи Мерионетшира, на севере Уэльса. Там, на дне озера обитал древний великан Тегид Лысый со своей женой Керидвен. В одном из своих обличий она была покровительницей пшеницы и щедрых урожаев, а в другом – богиней поэзии и письма. У нее был огромный котел, в котором она собиралась сварить напиток вдохновения и науки. С помощью волшебных книг она приготовила черное зелье и поставила его вариться на огонь в течение года. По истечении этого времени у нее должно было получиться три благословенные капли, дарующие вдохновение.
Ил. 45а. Одна из сестер горгон преследует Персея, убегающего с головой Медузы (краснофигурная амфора). Греция, V в. до н. э.
Ил. 45б. Персей убегает с головой горгоны Медузы в сумке (краснофигурная амфора). Греция, V в. до н. э.
Она велела нашему герою помешивать зелье в котле, а слепому человеку по имени Морда поддерживать огонь, «и велела им следить, чтобы зелье не переставало кипеть в течение одного года и одного дня. А сама она, по книгам астрономов, каждый день в конкретные часы, определенные по положению планет, собирала всевозможные колдовские травы. И однажды, когда год близился к концу, в то время как Керидвен срывала растения и произносила заклинания, случилось так, что три капли волшебной жидкости выплеснулись из котла и упали на палец Гвион-Баха. И так как они были обжигающе горячие, он сунул палец в рот, и как только эти чудодейственные капли попали ему в рот, ему тотчас же открылось все, что свершится в будущем, и постиг, что главная его забота отныне – остерегаться коварства Керидвен, ибо мастерство ее было непревзойденным. В великом страхе он бежал восвояси. А котел раскололся надвое, потому что все содержимое его, за исключением этих трех несущих в себе чары капель, было ядовито, и поэтому все лошади Гвидно Гарангира отравились водой из ручья, в который попало варево из котла, а место слияния этого ручья с тех пор называется Отравой Лошадей Гвидно.
