О Владыка всех владык, прибежище всех миров, прошу тебя, будь милостив ко мне. Я не могу быть спокоен при виде твоих пламенеющих смертоносных ликов и устрашающих зубов. Я не знаю, как мне быть. Все сыновья Дхритараштры и цари, сражающиеся на их стороне, а также Бхишма, Дрона, Карна и наши главные воины устремляются в твои устрашающие зевы. И я вижу, как головы некоторых, застревая между твоими зубами, сокрушаются ими. Как воды текут в океан, так и все великие воины входят в твои горящие зевы. Я вижу, как все люди, устремляются в твои зевы, подобно мотылькам, летящим на огонь, чтобы погибнуть в нем. О Вишну, я вижу, как ты поглощаешь всех людей со всех сторон своими пылающими ртами. Ты покрываешь все вселенные своим сиянием, и сжигающие лучи исходят от тебя. О Повелитель повелителей, устрашающий своим видом, поведай мне, кто ты. Я склоняюсь перед тобой с почтением. Будь милостив ко мне. Ты – изначальный Бог. Я хочу знать, кто ты и какова твоя миссия.
Ил. 51. Кришна ведет Арджуну в битву (гуашь, картон). Индия, XVIII в. н. э.
Бог сказал:
Я есть время, великий разрушитель миров, и я пришел сюда, чтобы уничтожить всех людей. Кроме вас (Пандав), все воины с обеих сторон погибнут. Итак, встань и приготовься сражаться и завоевать славу. Победи своих врагов и наслаждайся процветающим царством. По моему замыслу все они уже погибли, ты же, о Савьясачи, можешь быть лишь моим орудием в этом сражении Дрона, Бхишма, Джаядратха, Карна и другие великие воины уже уничтожены мной. Поэтому убей их и не тревожься. Просто сражайся, и ты уничтожишь в битве своих врагов.
Услышав эти слова Кришны, Арджуна затрепетал, сложил в обожании свои руки и поклонился. Охваченный страхом, он приветствовал Кришну, а затем дрожащим голосом снова обратился к нему:
…Ты изначальная божественная личность, старейшее, конечное святилище этого проявленного космического мира. Ты знаешь все, и ты – все, что можно познать. Ты – высшая обитель, стоящая над всеми материальными Гунами. О бесконечная форма! Тобой пронизано все космическое проявление! Ты – воздух и ты – высший правитель! Ты – огонь, ты – вода и ты – луна! Ты – Брахма, первое живое создание, и ты – прародитель! Поэтому я с почтением кланяюсь тебе тысячу раз и еще, и снова!… Узрев невиданную мной ранее вселенскую форму, я исполнен радости, но ум мой охвачен страхом. Поэтому молю тебя, окажи мне милость и вновь яви свой образ божественной личности, о Владыка владык, о прибежище вселенной. О вселенская форма, о тысячерукий Господь, я желаю узреть тебя в твоей четырехрукой форме, со шлемом на голове и булавой, диском, раковиной и лотосом в твоих руках. Я жажду увидеть этот твой образ.
И Бог сказал: «Мой дорогой Арджуна, я был счастлив явить тебе эту вселенскую форму, высшую форму материального мира. До тебя никто и никогда не созерцал эту изначальную форму, беспредельную и полную ослепительного сияния. …Ты пришел в смятение и изумление при виде меня в этом ужасающем облике. Покончим с этим. Мой бхакта, забудь же все страхи и с миром на душе наблюдай тот образ, который ты желаешь увидеть».
Сказав так Арджуне, Кришна снова принял благолепное обличье и успокоил пришедшего в ужас Пандава.
[337]
Ученик был благословен в форме видения, которое не поддавалось осмыслению в рамках обыденной человеческой судьбы и было равносильным мимолетному взгляду на сущностную природу космоса. Ему была открыта не его собственная судьба, а судьба всего человечества, жизни в целом, ему открылись атом и все солнечные системы; причем на языке, доступном его человеческому пониманию, то есть в антропоморфном видении – Космического Человека.
Точно такая же инициация могла бы осуществиться и во внушительном образе Космического Коня, Космического Орла, Космического Дерева или Космического Богомола.
Ом! Поистине, утренняя заря – это голова жертвенного коня
солнце – его глаз,
ветер – его дыхание,
его раскрытая пасть – это огонь Вайшванара;
год – это тело жертвенного коня,
небо – его спина,
воздушное пространство – его брюхо,
земля – его пах,
страны света – его бока,
промежуточные стороны – его ребра,
времена года – его члены,
месяцы и половины месяца – его сочленения,
дни и ночи – его ноги, звезды – его кости,
облака – его плоть;
пища в его желудке – это песок,
реки – его жилы, печень и легкие – горы,
травы и деревья – его волосы,
восходящее [солнце] – его перед,
заходящее – его задняя часть.
Когда он оскаливает пасть, сверкает молния;
когда он содрогается, гремит гром;
когда он испускает мочу, льется дождь,
голос – это его голос».
[338] Тела жизни, раздираемого плотоядным желанием,
Несущимся на яростно простертых крыльях: из глаз
Брызжет кровь; из вырваных глаз; темная кровь
Струится из опустошенных глазниц, стекая по клюву
И орошая пустынные просторы небес.
Но и тогда Великая Жизнь продолжалась; все же Великая Жизнь
Была прекрасна, и, вкусив поражение,
Космическое Дерево – это распространенный мифологический образ (в частности, Иггдрасиль, Ясень Мира из «Эдд»). Богомол – это важный символ в мифологии бушменов Южной Африки.
Кроме того, откровение, описанное в «Песне Бога», представлено на языке, соответствующем касте и расе Арджуны: Космический Человек, которого он видел, был, как и он, аристократом и индусом. Соответственно, в Палестине Космический Человек выглядел как еврей, в древней Германии – как германец; у Басуто – он негр, в Японии – японец. Раса и достоинство фигуры, символизирующей имманентное и трансцендентное Универсальное, имеет историческое, а не семантическое значение; то же самое относится и к полу Космическая Женщина, которая появляется в иконографии джайнизма,
[340] – это такой же выразительный символ, как и Космический Мужчина.
Ил. 52. Космическая богиня-львица держит солнце (лист манускрипта). Индия, XVIII в. н. э.
