В том виде, как ее представляли древние греки, эта история изложена Гесиодом в его описании отделения Урана (Отца-Неба) от Геи (Матери-Земли). Согласно этому варианту, титан Хронос оскопил своего отца серпом и таким образом убрал его со своей дороги.
[402] В египетской иконографии расположение космической четы противоположное: небо – это мать, а отец же символизирует жизненные силы земли;
[403] но мифологическая схема остается прежней: двое разлучаются своим ребенком, богом воздуха Шу. И снова все тот же образ приходит к нам из древнего клинописного текста шумеров, датированного III или IV тысячелетием до н. э. Вначале был первичный океан; этот первичный океан порождает космическую гору, которая состоит из слитых воедино неба и земли; Ан (Небо-Отец) и Ки (Земля-Мать) породили Энлиля (Бога Воздуха), который вскоре отделил Ан от Ки и затем сам соединился со своей матерью, породив человечество.
[404]
Ил. 60. Разделение Неба и Земли. Египет, дата неизвестна
Но если эти поступки отчаявшихся детей и кажутся проявлением жестокости, все это мелочь по сравнению со зверской расправой над властью родителей, которую мы обнаруживаем в исландской «Эдде» и в вавилонских «Скрижалях Творения». Последний удар – характеристика присутствия демиурга как «зла», «тьмы» и «грязи». Блестящие юные воины-сыновья теперь презирают породившего их, воплощение зародышевого глубокого сна, и без долгих колебаний убивают его, раздирают и расщепляют на куски и создают из них структуру мира. Это – образец победы, к которому восходят все наши позднейшие состязания с драконом, начало долговековой истории подвигов героя.
«Эдда» повествует, что, после того как разверзся «зияющий разрыв», на севере возник туманный мир холода, а на юге – область огня, а затем жар с юга растопил реки из льда, которые тянулись с севера, и начал испаряться клубящийся яд. Из него возник дождь, который сгустился в иней. Иней таял и капал; жизнь пробуждалась от этих капель – гигантская, вялая, бесполая, горизонтально распластанная фигура, названная Имир. Гигант спал, и во сне он потел; одна из его ног вместе с другой породили сына, в то время как под его левой рукой зародились мужчина и женщина.
Иней таял и капал, и из него конденсировалась корова, Аудумла. Из ее вымени текли четыре потока молока, которые питали жизнь Имира. Корова же питалась тем, что лизала соленые ледяные глыбы. Вечером первого дня из глыбы льда, которую она лизала, появились волосы человека; на второй день – голова человека; на третий появился весь человек, и имя его было Бури. Далее, у Бури был сын (мать неизвестна), названный Борр, который женился на одной из гигантских дочерей тех творений, которые вышли из Имира. Она родила тройню Один, Вили и Be, и они зарезали спящего Имира и расчленили его тело.
Имира плоть стала землей,
Кровь его – морем,
Кости – горами, череп стал небом,
А волосы – лесом.
Из век его Мидгард людям был создан
Богами благими;
Из мозга его созданы были
Стихотворный эпос «Старшая Эдда» – это собрание из тридцати четырех древнескандинавских поэм о языческих германских богах и героях. Поэмы сочинялись певцами и поэтами (скальдами) в различных частях мира, населенных викингами (одна, например, была создана в Гренландии) в период с 900 по 1030 г. н. э.
«Младшая Эдда» – это своеобразное наставление для юных поэтов, составленное в Исландии христианским поэтом и мастером бардов Снорри Стурлусоном (1178–1241). В ней обобщаются языческие мифы германцев и выражается новый взгляд на риторические приемы поэзии скальдов.
Ил. 61. Умервщление Имира (литография). Дания, 1845 г.
В мифах, представленных в этих текстах, можно различить ранний, крестьянский слой (в котором действует громовержец Тор), и более поздний – аристократический (Вотан-Один), а также третий, в котором явно усматривается фаллический комплекс (Ньерт, Фрейя и Фрейр). Влияние бардов из Ирландии смешалось с классическими и восточными темами в этом глубокомысленном и вместе с тем гротескном мире символических форм.
Мардук, бог-солнце, – это герой вавилонских мифов, жертва в них – Тиамат, ужасная, предстающая в обличье дракона, со свитой демонов – женское воплощение изначальной бездны: хаос предстает здесь как мать богов, но теперь от нее исходит угроза для мира. Бог поднимается в своей колеснице, вооруженный луком и трезубцем, посохом и сетью, с армией боевых ветров. Четверка лошадей обучены насмерть затаптывать копытами врагов, их морды в клочьях пены.
…Но Тиамат, не повернув головы,
Без устали проклинала его…
Тогда повелитель выхватил молнию, свое могучее оружие,
И обратил ее против яростной Тиамат,
Бросив ей такие слова:
«Твое искусство достигло вершин, и ты сама вознеслась
на недосягаемую высоту,
Сердце твое побудило тебя бросить вызов и битву
начать…
Против богов, отцов моих, обращены твои гнусные
помыслы.
Пусть твое воинство вооружается, пусть твое оружие
будет к бою готово!
Встань! Я и ты, пусть мы сойдемся в неистовой битве!»
И Тиамат, эти слова услыхав,
Сделалась одержимой; она обезумела;
Издавая ужасные вопли,
Она задрожала, сотрясаясь до самых глубин.
Она стала читать заклятья, свои магические заговоры.
И боги войны воззвали к оружию.
И вот Тиамат и Мардук, советник богов, сошлись в битве;
Сблизились, чтобы сразиться, для битвы сошлись.
Владыка сеть свою развернул и поймал ее,
И злой ветер, который тянулся за ним, он выпустил ей
в лицо.
И ужасные ветры заполнили ее утробу,
И ее смелость ушла из нее, а рот ее разверзся в ужасе.
Он же схватил трезубец и распорол ей живот,
И разорвал ее внутренности, и пронзил ее сердце.
Он победил, ее и забрал ее жизнь,
Он низверг ее, и растоптал ее.
Ил. 62. Бог Солнца сражается с Богом Хаоса (алебастровый барельеф). Ассирия, 885–886 гг. до н. э.
