— Ни фига себе, вот так попил чайку, — пробормотал он, приходя в сознание. — Что это было?
— Вы упали с лестницы, когда пошли в туалет, — медоточивым голосом пропела Мейлин. — Я совсем забыла вас предупредить, что «Пуэр» обладает легким опьяняющим эффектом.
— Легким? — Копылов усмехнулся. — Да по мне словно асфальтовый каток проехал.
— У нас лестница очень крутая, вот вы и ушиблись. Простите меня, пожалуйста. Чем я могу загладить свою вину? — Мейлин умоляюще посмотрела на Алексея.
— Давайте сегодня вечером встретимся, сходим в кафе, погуляем, — предложил Копылов.
Мейлин искоса взглянула на хозяина магазина. Дядя Вен еле заметно кивнул и расплылся в улыбке.
— А вы себя хорошо чувствуете? — спросила Мейлин.
— Отлично, — бодро ответил Алексей и попытался приподняться на локти.
Боль прострелила спину. Копылов напряг мышцы лица, чтобы не выдать своих страданий, но слеза, потекшая по щеке, все объяснила девушке.
— Я вижу, не очень, — констатировала Мейлин.
— Что вы! — сдавленно прохрипел Алексей. — К вечеру буду как новенький.
— Хорошо. Вот мой номер телефона. — Она взяла ручку и написала десять цифр на ладони Копылова. — Как почувствуете себя лучше, позвоните.
Глава 22
— Добрый день, Денис Николаевич, — поздоровался Ильин, войдя в палату Лукьянова. — Как вы себя чувствуете?
— Спасибо, уже лучше.
— Готовы продолжить разговор?
— Да.
— Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что вам приснился кошмар, — напомнил Андрей.
— Правильно.
— Что происходило дальше?
— Все как обычно, умылся, позавтракал и отправился на работу. В офис я приехал примерно в половине десятого утра. Секретарша отдала мне входящие документы, и я прошел к себе в кабинет.
— Простите, а как вы себя чувствовали, когда вошли в офис? — спросил Ильин.
— Я был сильно раздражен.
— Чем?
— А как бы вы себя чувствовали после такого ночного кошмара? Да еще этот звонок!..
— Какой?
— Они — звонки — начались несколько недель назад. Кто-то грозился превратить мою жизнь в ад.
— А какими словами?
— Дословно звучало так: «Я знаю, что ты сделал, и превращу твою жизнь в ад».
— Какие-то требования были?
— Не знаю. Я всегда сбрасывал звонок.
— Вы никогда не дослушивали до конца? — удивился Ильин.
— Андрей Михайлович, я начинал свой бизнес в девяностых. Вы сами помните, какое это было время. Я и тогда на угрозы никак не реагировал. Если дело и доходило до реальных неприятных ситуаций, то, поверьте мне, я находил способы их решения. Поэтому эти звонки для меня не более чем телефонный розыгрыш.
— Звонили на мобильный?
— Да.
— А вы случайно номер не запомнили?
— Он не высвечивался. Скорее всего, работал антиопределитель. Поэтому тут я вам ничем помочь не могу.
— А вы не можете предположить, что такого знает этот тип, от чего ваша жизнь может превратиться в ад?
— Понятия не имею. У меня, впрочем, как и у любого бизнесмена, хватает скелетов в шкафу. Я просто не представляю, который из них заговорил.
— А голос вам не показался знакомым?
— Нет. Он был какой-то неестественный, искаженный. Я бы даже сказал, загробный.
— Денис Николаевич, как вы думаете, кто мог знать о ваших грехах?
— О некоторых Спицын, о других — жена. Да мало ли кто. Я со столькими людьми дело имел! Возможно, кто-то и затаил обиду на меня.
— Хорошо, к этому мы вернемся позже. Давайте дальше про день убийства. Вы пришли в офис очень раздраженным. Что было потом?
— В этот день мы со Спицыным должны были решить вопрос по поводу строительства нового завода для обеспечения госконтракта. Как я уже ранее говорил, он предоставил мне план с финансовыми выкладками. Тогда мы договорились, что не будем использовать заемные средства, обойдемся своими. Но после того как я проверил расчеты, выяснилось, что деньги, заложенные на оборудование, не соответствуют реальным ценам. Спицын просто взял для расчета цифры позапрошлого года. Одним словом, не провел мониторинг. Меня это взбесило, и я ему сказал, что решать вопрос с банком он будет сам. Конечно, в тонкостях кредитной системы Спицын не смыслил ни шиша, поэтому доверил это дело брокерской конторе. Те и рады стараться, еще бы, такой процент хапнуть. Вот они и разослали запросы по всем ростовщическим конторам страны.
— А почему он не обратился в ваш банк? — спросил Ильин.
— Не знаю. Скорее всего, подумал, что с нашим банком все вопросы решал я, не хотел глупо выглядеть. Спицын животновод, а не финансист.
— Значит, вы не хотели заниматься финансовой стороной проекта?
— Это может показаться смешным, но я желал сначала проучить его, чтобы не очень зарывался, а уже потом обеспечить этот кредит. К тому же наш банк предоставлял мне льготные условия кредитования. Кстати, в тот день Спицын передал мне через секретаря очередной договор с какой-то конторой. Я, конечно, взорвался, но быстро успокоился. В обед мы собирались встретиться. Тогда я и рассказал бы Спицыну про кредит от нашего банка.
— Что было дальше?
— Я вошел в кабинет, попросил секретаршу Вику приготовить мне чай, а потом обнаружил Спицына мертвым.
— Простите, Денис Николаевич, но с того момента, когда вы зашли в кабинет, до обнаружения трупа прошло более двух часов. Что-то же должно было произойти за это время!
— Да, звонил наш главный технолог, но я не стал с ним разговаривать. У меня сильно разболелась голова.
— И это все?
— Все.
— Вы больше ничего не помните?
— Что я должен помнить? — занервничал Лукьянов. — Я не убивал Спицына, слышите?! Не знаю, как мой «браунинг» оказался в его руке.
— Успокойтесь, Денис Николаевич, вас пока никто ни в чем не обвиняет. Скажите, когда в последний раз вы доставали оружие из сейфа?
— Не знаю, не помню. Две недели назад, три, месяц. Нет, подождите. — Он на секунду задумался. — Да, я доставал пистолет, когда мы вешали новую картину. Да, точно, я еще собирался почистить его.
— А когда это было?
— Около трех месяцев назад, когда мне ее подарили. Она пару дней простояла на полу, а потом мы ее повесили.
— А кто ее вам подарил?
— Московские партнеры. Они тоже занимаются мясопереработкой, у них в Мытищах комбинат. Мы хотели выпустить совместный продукт и выйти с ним на московский рынок.
