Вдруг кто-то истерично завопил:
— Давай уже быстрее, сейчас рванет!
Крик раскатился многоголосным эхом. Люди сбились в кучу, пытались прорваться сквозь узкий дверной проем.
— Больно! Куда прешь?! Человека задавили! Спасайтесь!
Толпа стала неуправляемой. Люди вцепились друг в друга, протискивали свои тела через живую лавину. Лица перекосились от боли и страха. Сильные отшвыривали слабых, стремились первыми оказаться у заветного, спасительного выхода.
— Граждане, соблюдайте спокойствие, — наполнил помещение голос, искаженный мегафоном. — Следуйте инструкциям спасателей.
— Черт, черт, черт! — ругался Ильин, пробиваясь к девятой палате, откуда два крепких медбрата уже вытаскивали носилки с Лукьяновым, перемотанным бинтами. — Только не сюда. Туда давайте! — Он ткнул пальцем на выход с пандусами, по которому сотрудники больницы спускали лежачих пациентов.
Медбратья дружно кивнули и потащили носилки, куда им указал Андрей. Ильин рывком отстранил мужчину, оказавшегося на его пути, и побежал вслед за ними, стараясь не потерять из виду широкую спину медбрата.
Человек на крыше следил за происходящим в оптический прицел. Он медленно поглаживал спусковой крючок и держал в перекрестии запасной выход.
Из темноты коридора на уличный свет вышли двое мужчин в медицинских халатах с носилками в руках. Человек узнал их лица. Это они только что маячили в окне девятой палаты, перекладывали больного на носилки для транспортировки. Вслед за ними выбежал человек с зафиксированной рукой и начал им что-то говорить.
Крестик прицела опустился на перебинтованную голову субъекта, лежавшего на носилках, дыхание замерло, палец надавил на крючок. Ствол винтовки фыркнул, голова больного дернулась, на белых бинтах стало быстро расплываться багровое пятно.
Через несколько минут из подъезда того самого дома неспешной походкой вышел сержант полиции и направился в сторону больницы. Он двигался сквозь толпу зевак, периодически обращался к ним с просьбой разойтись и не мешать работе. Люди послушно кивали, чуть отходили в сторону, но не торопились удалиться и лишиться бесплатного зрелища.
Сержант кинул взгляд в сторону человека, размахивавшего одной рукой и кричащего на двух медбратьев, виновато повесивших головы. Из-за людского шума сержант не слышал слов этого мужчины, но по тому, как тот тыкал пальцем в носилки, ему стало понятно — заказ выполнен.
Он улыбнулся, глубоко вдохнул и продолжил увещевать зевак покинуть место происшествия и отойти на безопасное расстояние, например, за стоянку. Несколько человек решили последовать совету сержанта, отделились от основной массы и двинулись за забор парковки.
Полицейский любезно сопровождал сознательных граждан, улыбался, успокаивал их. Когда они дошли до решетчатого ограждения, сержант поблагодарил людей за понимание, козырнул, сослался на службу и удалился. Он обогнул будку сторожа, дошагал до синего «Ситроена», сел в машину и запустил двигатель.
Глава 51
В этот же вечер все новостные агентства страны наперебой рассказывали о взрывном устройстве, заложенном в одной из нижегородских больниц, приводили различные версии событий.
Сурен Полекян уютно расположился в кресле, потягивал дорогой армянский коньяк и поглядывал на экран.
— Сообщение о заложенном взрывном устройстве оказалось ложным, — вещал диктор. — В давке пять человек получили незначительные травмы, один погиб. Как нам стало известно из источников, близких к расследованию этого происшествия, это уроженец Нижнего Новгорода, владелец крупного агропромышленного холдинга «Мясной рай» Лукьянов Денис Николаевич.
Сурен удовлетворенно крякнул, выключил телевизор, поднял бокал, покрутил его, оценил на просвет янтарно-коричневую жидкость, плещущуюся в тонком стекле, и еле слышно прошептал:
— Пусть земля тебе будет пухом. А нам о живых думать надо. — Он залпом опустошил бокал, вытер губы пухлой ладонью и напевно продолжил: — Теперь мне Дмитрий Валентинович не указ. Он за все ответит. Мамой клянусь.
Кавказец взял с журнального столика мобильный телефон и набрал номер Рубена.
— Здравствуйте, Сурен Мирзоевич! — ответил тот.
— Здравствуй, Рубенчик! Что ж ты не позвонил, не сказал, как у вас там дела? — промурлыкал Полекян, чувствуя, как коньяк начинает оказывать свое благотворное влияние.
— Я тут по нашим делам мотаюсь. Сами понимаете, то да се, продукты тете Рузанне доставить, лабораторию перепрятать, одним словом, весь в бегах. А если вы насчет Самвела, то он обычно сам не звонит.
— А ты что, новости не смотрел? — осведомился Сурен.
— Пока нет. А там что-то интересное?
— Лучше не придумаешь. — Полекян блаженно прикрыл глаза. — Самвел отлично справился. Вот что значит рука мастера! Ты ему передай огромную благодарность. — Он на мгновение задумался. — У меня к нему еще одно поручение будет, уже на выезде. Один очень плохой человек может здорово помешать нашему общему делу. Так что пусть он сегодня же приезжает ко мне в Москву и поможет решить эту маленькую проблему.
— Хорошо, непременно скажу.
— Да и передай, что за свою работу он получит двойное вознаграждение, если выполнит все быстро.
— Обязательно передам.
— А ты завтра с утра встреться с Витей. Пусть он, на правах генерального управляющего фирмой, официально введет тебя в совет директоров.
— Спасибо, дядя Сурен! Для меня это большая честь.
— Ай, не надо сейчас. Завтра поблагодаришь. — Тут в разговор вклинились гудки. — Извини, Рубенчик, вторая линия. — Полекян нажал кнопку и ответил: — Слушаю вас.
— Что ж ты, чурка старый, наделал?! Совсем охренел?
— И тебе не хворать, Дмитрий Валентинович. Что такой встревоженный? В семье что-то случилось?
— Послушай, абрек хренов, ты зачем Лукьянова в расход пустил?
— Кто? Я пустил? — разыгрывая удивление, ответил Сурен. — Он случайно погиб. Там бомбу заложили, давка была, а как и что, я сам пока не знаю.
— Ты мне лапшу не вешай, отвечай — твоих рук дело?
— Мамой клянусь, я не при делах! Зачем мне его в расход пускать? Он бумаги подписал. За убийство его все равно посадят. Ай как нехорошо про меня говоришь, Дмитрий Валентинович! — Сурен ехидно улыбнулся.
— Слушай сюда, чурек! Наш человек на той земле шепнул мне, что в Лукьянова стреляли. Понимаешь, о чем я?
— Ай-ай, — посетовал Полекян. — Что же это такое делается? Средь бела дня людей убивают. Куда полиция смотрит?
— Ты долго еще ваньку валять будешь? Отвечай! — сквозь зубы процедил Дмитрий Валентинович.
— Я уже сказал, что не при делах. Подумай, может, кто еще хотел его смерти, а? — заискивающе спросил Сурен.
