– Хорошо. – Вадим посмотрел на часы. – Торопить не хочу, но время на месте не стоит. Пригласите товарищей в гости. И отдельная просьба, Наталья. В моей котомке вы найдете форму немецкого офицера. Не сочтите за труд привести ее в порядок, чтобы мне не стыдно было показаться в приличном обществе.
Эти люди возникли в хате лишь через несколько часов. На всякий случай Вадим удалил оттуда Юлю, приказал ей сидеть в сарае и бежать как можно дальше при первых же признаках тревоги.
– Вадим, я не уйду, – пробормотала девушка. – Ты хочешь помочь нашему делу, уже и сам не веришь, что можно отыскать концы, но все равно стараешься. Я буду с тобой, Вадим. Ты мне не командир, в конце концов.
– Так! – Сиротин нахмурился и спросил: – Знаешь, что красит женщину больше всего?
– Многое…
– Ее отсутствие, – отрезал Вадим. – Почему не подчиняемся, товарищ Некрасова? Изволь выполнять приказ и не позорь мне тут фамилию великого русского классика!
– Да было бы что позорить, – проворчала девушка, удаляясь. – Тоже мне, классик. Этот самый твой поэт, между прочим, был порядочной скотиной, жуликом, плутом, спекулянтом, азартным карточным игроком и жестоким помещиком. Он прилюдно порол своих крепостных на конюшне. А еще спал с чужой женой и при этом закатывал сцены ревности ее законному мужу. Но только учти, Сиротин, я тебе такого не говорила, – добавила она, притормозив на пороге. – Пусть это останется между нами.
Теперь эти мужики сидели за дубовым столом напротив капитана и придирчиво его разглядывали.
Первый выглядел ничем не примечательно. Водолазка, потертый пиджачок, сам жилистый, скуластый, с лукавым блеском в глазах.
Второй явился, не смущаясь, в полицейской форме, с винтовкой в руке. Ростом выше среднего, плотный, похожий на бычка. В его движениях сквозила степенность, основательность.
Первому было меньше тридцати, второму – в пределах сорока. Он подал Вадиму руку, как-то забавно растопырив пальцы.
С какой только публикой не приходилось сталкиваться капитану контрразведки СМЕРШ на этой войне. Видимо, эти мужики думали о том же. Они смотрели на него с любопытством. Про СМЕРШ, вероятно, слышали много чего.
– Не буду растекаться, товарищи. Сами понимаете, фашистская власть на Южном берегу Крыма доживает последние деньки. Немцы вывозят из музеев наш золотой фонд. Я имею в виду, конечно, не золото в слитках, а ценные предметы искусства.
– Товарищ капитан, да мы не тупые, – напевно протянул Алексей Мищук. – Я слышал разговоры. Наши будто потопили теплоход, который в Румынию эти самые предметы пер.
– «Карл-Теодор», – проговорил Борис Щербина. – Чистая, кстати, правда, товарищ капитан. Потопили на хрен. Оно и правильно. На трубе ведь не написано, что он везет. У нас в порту только об этом и перешептываются. Офицеры в черных мундирах бегали, за головы хватались. Даже не СС, другое ведомство.
– СД, – сказал Вадим. – Или министерство по оккупированным территориям. Задача следующая, товарищи. Скорее всего, мы опоздали, но нужно убедиться. Наша авиация потопила лишь часть коллекции. Самые ценные экспонаты были доставлены в закрытую зону ялтинского порта, где базируются подводные лодки. На этом наша осведомленность завершается. Скорее всего, ценный груз ушел в Румынию на борту некой субмарины, но точно это неизвестно. Точную стоимость сокровищ, похищенных немцами, я, конечно, не знаю, но можете сами вообразить. Сумма астрономическая. Если груз ушел в Румынию, то это уже не наша забота. Там будет работать внешняя разведка. В противном случае вся головная боль достанется нам. Вероятность этого мала. Повторяю, нам нужна ясность. Куда, на чем и когда ушел груз, доставленный в закрытую зону два-три дня назад? Это дюжина герметичных ящиков, помеченных красной краской!
– Знаю эту зону, – сказал Щербина и почесал мясистый нос. – Полицию туда не пускают, периметр охраняет СС, внутренности – военные моряки. Вроде ничего серьезного. Заходят подлодки, пополняют припасы и следуют дальше. Портовый склад, где они берут ГСМ, находится в нашем ведении. Можно разговорить кого-нибудь из господ офицеров. – Щербина задумался. – Есть один словоохотливый обер-лейтенант цур зее. Это у них по-флотски так. Томас Зигель его зовут. Приезжает через день, вчера не был. Постоянно улыбается, спрашивает, как дела. Любит бахвалиться, что сам выучил русский язык, хотя с этим у него слабовато.
– Борис, проявите инициативу, – заявил Вадим. – Сможете разговорить Зигеля? Пропустите по стаканчику, найдите общую тему. Допускаю темный закоулок, запугивание, пару удушающих приемов. Вам все равно придется заканчивать с вашей полицейской карьерой. Через день-два придут наши. Вы же не собираетесь отступать с немцами? У вас семья есть?
– Да какая там семья, – отмахнулся Щербина и задумался. – Я понял поставленную задачу, товарищ капитан, справлюсь. Но придется подождать.
– Подождем, – согласился Вадим. – Но помните, что время играет не на нас.
– Кстати, ввиду эвакуации режим секретности они серьезно ослабили, – сказал Мищук. – Какая там к лешему секретность. Все летит к той самой матери. Им надо драпать, для начала в Севастополь. Хотя многие корабли уже прямым ходом направляются в Румынию.
– Ты чем занимаешься? – спросил Вадим.
– Катер доверили господа оккупанты, – ответил Мищук. – Перевожу грузы до полутора тонн. Снабжение гарнизонов, расположенных вдоль побережья, едой и боеприпасами, доставка раненых в госпиталь. Это ржавое корыто было раньше приписано к феодосийскому порту, потом его перевели сюда. Я несколько раз выводил мотор из строя, на мель садился, борт намеренно пропорол о подводную скалу. Ничего не помогает. – Мищук тихо засмеялся. – Вызывают ремонтников, чинят да еще и на меня косо смотрят. Мол, не со злым ли умыслом? Нет у них хороших специалистов, чтобы все мели и подводные рифы знали, вот и мирятся с моей персоной.
– Сможешь помочь Борису, Алексей, если ему потребуется?
– Конечно, все устроим, товарищ капитан, – сказал Мищук. – Всегда отбрешемся, что работаем по приказу полицейского управления. А будут рыпаться, и документ покажем. Знаете, с каким уважением немцы относятся к бумагам, проштампованным их занюханным орлом?
Остаток дня прошел на нервах. Эти мужики ушли и как в воду канули. Вадим вроде все понимал. Быстро такие дела не делаются. Но успокоиться капитан никак не мог.
Наталья устроила гостей в дальней комнате и показала запасной выход через сортир и дыру в заборе. Можно прыгать из окна и нырять в ту же дыру.
Они жевали что-то безвкусное, благодарили хозяйку. По одному посетили баню, помылись еле теплой водой.
Павел отлучился на несколько часов, нарисовался только вечером. Жизнь научила Вадима никому не доверять. Он махнул девушке, чтобы отбежала к окну, прижался с автоматом к проему.
Павел закрыл калитку, прихрамывая, потащился по дорожке. Заскрипели двери в сенях.
«Чрезмерная подозрительность! – упрекал себя Вадим. – Василий Лукич божился за этих людей. Они не могут продать».
