Генератор не взорвался, но зарево за спиной полыхнуло отменное. Он несся по коридору, свернул в проход, включил карманный фонарь, выкатился на открытое пространство.
В подземелье еще не поняли, что произошло. Свет погас, приборы отключились. В тишине перекликались люди.
Капитан бежал в кромешной темноте, ориентируясь по памяти, пару раз запнулся, но не упал.
– Что случилось, Генрих? Почему отключилось электричество? Это короткое замыкание, обрыв провода? – услышал Вадим, прижался к стене, выждал, пока эти двое сгинут.
Коридор оборвался. Он подался на четвереньках влево, нырнул в знакомую канаву, чтобы хоть как-то перевести дух. Капитан свернулся улиткой за выступом в стене, приготовил пистолет.
В сухом доке перекликались люди, мельтешили огоньки. Кто-то безуспешно пытался запустить сварочный аппарат.
– Фридрих, что за безобразия в вашей епархии? – гневно воскликнул корветтен-капитан Кляйн. – Немедленно почините генератор! Бегом! Всех людей туда!
Несколько человек карабкались по приставным лестницам. Начальник участка хрипло отдавал приказания.
– Герр Штрауз! – истошно закричал кто-то из коридора. – В генераторной пожар! Там огонь, дым валит!
Что-то хлопнуло так, что содрогнулось все подземелье. Видимо, рванул бензин в топливном баке.
– Все в генераторную! – прогремел Кляйн. – Немедленно исправить ситуацию! Фридрих, что за олухи отвечают у тебя за этот участок?
Увы, спрашивать с этих олухов уже было бесполезно.
Из рубки, расположенной в центре субмарины, выбирались те люди, которые работали внутри. Они спрыгивали на дно дока, бежали к лестницам, проворно карабкались наверх. Люди пропадали во мраке коридора, шум затихал.
Темнота навалилась такая, словно глаза лопнули. Какая-то безумная сила подбросила Сиротина.
«Генератор – полумера! – стучало у него в голове. – Сейчас немцы поймут, что это диверсия. Лодка почти исправна, батопорт на механике, электропривод ему не нужен. Почуют опасность, затопят сухой док и уйдут к чертовой матери! – О своей безопасности он не думал, собственная жизнь превратилась во что-то второстепенное. – Надо вывести лодку из строя, что-нибудь еще сломать. В запасе у меня от силы пара минут. Это лучшее, на что можно рассчитывать!»
Вадим включил фонарик, сунул его в рот и помчался к лодке. Скрипела ржавая лестница, когда он карабкался в рубку. Люк был открыт, капитан протискивался внутрь, хватаясь за какие-то выступы и кронштейны.
Ему приходилось бывать в подводных лодках, но не в таких тесных. Они были советскими! Впрочем, на них все одинаково. Он должен разобраться.
В лодке действительно было тесно, даже в пустой. А что тут творится, когда экипаж на месте, а над тобой сто метров водной толщи? К черту клаустрофобию!
Внутренности субмарины, как ни странно, освещались. Видимо, ремонтники использовали бортовые аккумуляторные батареи.
Капитан выключил фонарь, сунул его в штаны, начал пробираться к корме, преодолел переплетения проводов, труб, приборов непонятного назначения. Он оказался в жилом отсеке. Двухъярусные койки тянулись вдоль бортов.
Теперь ему стало понятно, почему команда лодки была урезана. Часть коек оказалась демонтирована. Вместо них стояли друг на дружке продолговатые, качественно сколоченные ящики, окрашенные в зеленый цвет. На каждом контейнере несмываемой красной краской были нанесены кресты.
В горле Сиротина запершило от волнения. Вот и груз, тот самый, из художественного музея!
Он рухнул на колени, осматривал, ощупывал контейнеры. Явно герметичные, все опломбировано, заперто. На каждом несколько замков. Капитан машинально пересчитал ящики. Их было двенадцать. Что и требовалось доказать!
Вадим пятился обратно к рубке, пролез через машинное отделение с силовой установкой из двух электродвигателей. За ними стояла пара шестицилиндровых дизелей. На потолке между ними располагались расходные топливные баки. Где-то под полом таилась цистерна с основным запасом топлива.
Он пятился дальше. Вытянутая цистерна с машинным маслом, резервуар для его сбора. Тонкая переборка. За ней отсек для команды машинного отделения. Далее центральный пост, откуда он начал экскурсию, которая явно затягивалась.
Капитан машинально продвигался к носу судна. За переборками еще один жилой отсек, кровати в два яруса, две запасные торпеды вдоль бортов. Под койками аккумуляторные батареи в несколько рядов.
Люди возвращались на лодку! Вадим услышал шум и чуть не затопал ногами от ярости. Какого черта, он еще не выполнил свою задачу!
Похоже, немцы все поняли, обнаружили трупы. Кто-то остался тушить огонь, другие устремились обратно. Люди возмущенно кричали, слетали в док, бежали к лодке. Тряслась лестница, самые резвые и исполнительные служаки карабкались в рубку.
Капитан бросился на центральный пост, выхватил пистолет. С лестницы спрыгнул рослый тип с выпученными глазами. Вадим выстрелил ему в грудь, и в рубке сразу стало тесно. Этот фрукт загибался, стонал. В довершение ко всему Сиротину пришлось встать на него.
Вадим стрелял вверх, в узкую шахту, по которой слетал еще один кандидат в покойники. Тот визжал, получая пулю за пулей, и свалился на соратника. Капитан едва успел отпрыгнуть.
Наверху шумели люди. Они сгрудились над люком, тоже стреляли. Не разгуляются. Им еще плыть на этой лодке.
– Не стрелять! С ума сошли? Взять его! – выкрикнул командир.
Вадим поменял обойму, сунул руку вверх и нажимал на спусковой крючок, пока не выбил все патроны. Он снова в кого-то попал. Некое тело отвалилось от лодки и с воем отправилось в полет.
Сиротин пятился, расстегивал подсумок, где ждали своего часа гранаты «Ф-1». Наконец-то он понял, что можно безвозвратно вывести из строя. Взрыв разнесет к чертовой матери горизонтальные рули глубины. Немцы их уже не починят. Лодка с такой неисправностью в море не выйдет.
Вадим выдернул чеку, бросил гранату под тумбу и прыжком полетел через переборку в жилой отсек. Взрыв разнес чуть ли не весь пост! В рубке что-то рушилось. Там занималось пламя, но по этому поводу Сиротину можно было не беспокоиться.
На борту есть огнетушители. Подводники сами потушат пожар, не дадут пламени перекинуться на контейнеры.
Вадим пролетел жилой отсек, запинаясь об аккумуляторные батареи, выскочил на нос и уперся в очередную балластную цистерну, в баллоны со сжатым воздухом. Минуточку!.. Он бросился обратно, оказался в торпедном отсеке.
А ведь это выход! Капитан знал, что в экстренных случаях подводники покидают субмарину через торпедные аппараты. Их здесь было три. Два располагались по бортам, третий – вдоль осевой линии лодки. Люки оказались открыты.
Вадим устремился к нижнему. Слава богу, торпеды не вставлены! Фактически голый канал, соответствующий диаметру торпеды, с направляющими и специальными стопорами. За его спиной бушевало пламя. В дыму уже кто-то метался.
