– Подавайте, – помогая мне поудобнее устроиться в одном из кресел, распорядился мой спутник, из чего стало ясно, что эта прогулка далеко не спонтанная прихоть.
Вскоре столик ломился от разнообразия блюд и напитков.
– Я мечтал найти повод, чтобы ускользнуть с этого нудного мероприятия, – улыбнулся принц, но мне было не до светских бесед.
– Почему вы следили за мной? – интересуюсь.
– А что мне оставалось делать? – удивился он. – Ведь в день поступления я повстречал ту, которая лишила меня сна, – ни секунды не колеблясь, произносит принц, а меня так и подмывает спросить: сколько сотен, а то и тысяч женщин слышали эти слова? – Не верите, – грустно вздыхает.
– Нет, ваше высочество, не верю, – смотря прямо ему в глаза, отвечаю. – А вы бы на моем месте поверили?
На мгновение он задумался, потом кивнул:
– Пожалуй, вы правы, моя дорогая графиня.
– Извините, но не рано ли вы меня присвоили? – говорю.
И вот понимаю же, что за подобные слова можно и в темницу загреметь, но не до церемоний мне. В голове полный сумбур, до сих пор не укладывается в ней мысль о том, что там, в парке, я собственными руками убила человека! И пугает даже не сам факт, ведь былого уже не вернуть, но почему сейчас, узнав об этом, я не мучаюсь угрызениями совести. Я что, монстр какой-то?
– Дортанс подкорректировал восприятие ситуации, – ответил на мои мысли уставший от молчания принц.
Я лишь просто кивнула в ответ. Он тоже читает мысли. Как? Если только сейчас поступил на мой факультет.
– Ты можешь представить отстающего по учебе представителя королевской фамилии? Я обязан быть лучшим во всем. Конечно же, нас готовят заранее. А там, в универе, уже шлифуют и дополняют имеющиеся знания и навыки. Там другие педагоги, имеющие иной жизненный опыт, у них есть чему поучиться.
– Есть чему поучиться?.. А вот так мои мысли видно? – с вызовом произношу, возводя ментальный щит.
– Ух ты! – радостно восклицает принц, будто только что стал свидетелем некой очень забавной шкоды. – И эта девушка уличила меня в том, что я освоил программу обучения раньше времени!
Так и подмывает ответить, что ни в чем я его не обвиняла и не уличала, но тот факт, что поставленная мной защита сработала, порадовал, и я не стала пререкаться.
Слово за слово, и мы разговорились, а может, оказало влияние выпитое вино? Но общаться с принцем оказалось на удивление приятно. Никакого официоза, легко, будто мы знали друг друга целую вечность. Он рассказывал что-то о себе, порой проводя аналогии с моей жизнью. Да, Редерик успел собрать немало информации обо мне и моей семье, поэтому таиться смысла не было. И как я ни подавляла в себе это желание, но очень хотелось выговориться, вот информация и лилась из меня, словно из полноводного горного ручья. Я даже защиту в какой-то момент сняла.
– Ну, вот так и приходится жить, – произносит давно перешедший на ты принц. – В обществе, в котором невозможно никому доверять. Это тяжело. И представь мое удивление, когда накануне поездки в университет, а ведь я на общих основаниях проходил тестирование, – говорит, а меня так и тянет поддеть: «С вашим-то уровнем подготовки разве это можно назвать на общих основаниях?» – Меня родители вызывают в кабинет и извещают: «Сын, надеемся, там ты найдешь ту, с кем свяжешь свою жизнь». Помню, как рассмеялся. Ведь всем известно, кто я. Будет все как всегда: вереницы девиц, жаждущих денег, положения, власти. И вдруг из административного здания вышла ты. Уставшая, но счастливая. Тогда-то я и попросил собрать о тебе информацию, – продолжая держать меня за руку, поведал он.
Расслабившись в такой вот задушевной беседе, я не особо придала значение тому факту, что он, по сути, едва ли не прямым текстом сказал, что, послушав указания родителей, выбрал себе пару, и этой парой являюсь я.
– Понимаю, что ты не готова сразу же принять мое предложение, – говорит, а я аж растерялась, начиная лихорадочно вспоминать весь наш предыдущий разговор. – Хочу лишь сказать, Дортанс – тебе не пара.
– Что?!
– Не перебивай, – тихо попросил принц. – Сама подумай: кто он? Обремененный женой и детьми граф, ректор университета. Он даже не сможет обеспечить тебе защиту. Кто ты для него? Понимаю, это звучит обидно. Но тебе хочется стать очередной студенткой, заскочившей к нему в постель?
– Да я не собираюсь…
– Да-да, искренне верю, что ты не такая. Пока что. А что будет потом, когда он окончательно вскружит тебе голову? Прошу, не перебивай, – сжимая мою ладонь, говорит, заметив, что я, пылая праведным гневом, набираю воздух для отповеди. – Тот же герцог… у меня нет оснований для того, чтобы его задержать. Если ты в открытую подашь жалобу и дашь показания в суде, можно засадить его за решетку, но… вскроется факт хранения в вашей семье запрещенного артефакта. Ты пойдешь на это, зная, что следом за ним на эшафот взойдет вся твоя семья?
В ответ я лишь отрицательно помотала головой. Это предупреждение больше напоминает угрозу. Меня, словно дичь, загоняют в угол. И в то же время его слова о графе бьют словно пощечины. Да, я и сама все это знаю и понимаю, но почему-то совершенно не желаю считаться с фактами. У графа действительно есть жена и дети. Большинство студенток в него влюблены. Скольких из них он тайком уже облагодетельствовал за долгие годы работы в университете? Хочу ли я стать одной из них? Обидно, но, как ни крути, Редерик прав. И защита… Но в то же время, а чего стоят слова принца? Стоит ли ему верить?
– Эта ваша семейная реликвия, – неожиданно меняет тему Редерик, а я напрягаюсь. – Если гарнитур у тебя, лучше избавься. Отдай мне, я спрячу. Хочешь, выкуплю за любые деньги, но он не должен попасть в руки Ардонских.
– А что с ним не так? – задаю мучивший меня весь вечер вопрос.
– Это долгая история, и лучше бы тебе о ней не знать, – отмахнулся принц, а я, понимая, что ставить защиту поздно, старательно использую ранее полученный опыт и нагнетаю в себе раскаяние, якобы за то, что продала столь ценные и редкие вещи. – Я ведь не шутил – если правда о месте его хранения на протяжении последних столетий всплывет, всю вашу семью ждет петля, – в заключение выдал он. И тихо добавил: – Извини.
Оптимистично, ничего не скажешь. И что делать? Да, тему мы сменили, а завернутый в тонкую тряпицу комплект в буквальном смысле слова жжет кожу под корсетом, но я упорно стараюсь о нем не думать. И пока вроде бы удается, потому что Редерик нет-нет да и выдергивает из моего сознания какие-то мысли, но о семейной реликвии вопрос больше не поднимается.
Принц, вопреки моим опасениям, не позволил себе ничего лишнего. Да, он был мил и очарователен. Порой мне казалось, что я начинаю тонуть в этих бездонных голубых глазах, а образ моего собеседника вытесняют воспоминания о графе, но эти мгновения были столь скоротечны, что эффект так и не закрепился, о чем я втайне даже сожалела. В итоге мы расстались ближе к полуночи. Домой я добиралась на предоставленной принцем карете.
