Он закрыл за собой дверь и ступил на роскошный пушистый ковер коричневатого цвета — ему казалось, что он идет по слою зефира. Подходя к секретарше, сидевшей за полукруглым столом тикового дерева, он улыбался. Девушка оторвалась от компьютера, чтобы поздороваться с ним, и он тут же стал улыбаться еще шире. В этом офисе не было места для уютной и простой Миры Брокпорт или седой и бледной Мэри Экерт, которые встречали клиентов «Бойл, Карлтон и Сесслер». Кевина встретила ослепительной красоты брюнетка, вполне достойная участия в конкурсе «Мисс Америка».
Прямые иссиня-черные волосы мягко спадали на плечи, кончики их почти касались лопаток. Девушка напоминала итальянку — типичная Софи Лорен с прямым римским носом и высокими скулами. Темные глаза буквально сияли.
— Добрый день. Вы мистер Тейлор?
— Да. Красивый офис.
— Спасибо. Мистер Сколфилд ждет вас. Я провожу вас прямо к нему. — Девушка поднялась. — Хотите что-нибудь выпить? Чай, кофе, «Перье»?
— «Перье», пожалуйста. Спасибо.
Вслед за секретаршей Кевин направился к длинному коридору.
— С лаймом? — повернулась к нему девушка.
— Да, спасибо.
Движения ее тела завораживали. Они шли по коридору и остановились на маленькой кухне. На высокой, стройной девушке была черная трикотажная юбка и белая блузка с длинными рукавами. Юбка так обтянула ее бедра и ягодицы, что Кевин видел, как двигаются ее мышцы. У него перехватило дыхание. Он улыбнулся при мысли о том, как это не понравилось бы Бойлу, Карлтону и Сесслеру. Девушка протянула ему тяжелый стакан с искрящейся водой со льдом.
— Благодарю вас.
От ее взгляда и теплой улыбки у Кевина заныло в паху. Он покраснел.
— Идемте, — предложила девушка.
Они прошли мимо кабинета, конференц-зала, еще одного кабинета и остановились перед дверью, где красовалась табличка с именем Пола Сколфилда. Девушка постучала и открыла дверь.
— Мистер Сколфилд, к вам мистер Тейлор.
— Спасибо, Диана.
Пол Сколфилд поднялся, чтобы поприветствовать гостя. Секретарша кивнула и вышла, и Кевин просто не мог оторвать от нее взгляда. Судя по всему, подобные чувства были вполне понятны Сколфилду, и он не стал торопить Кевина.
— Рад видеть вас, Кевин.
— Прекрасный кабинет, Пол.
Кабинет Пола Сколфилда был вдвое больше, чем у Сэнфорда Бойла. Здесь господствовал стиль хай-тек — мебель обита блестящей черной кожей, а книжные полки и стол сияли белизной. Из двух окон левее стола открывался вид на город и Ист-Ривер.
— Замечательный вид, — сказал Кевин.
— Потрясающий, вы не думаете? Из всех кабинетов открывается такой вид. Из вашего, разумеется, тоже.
— Простите?
— Пожалуйста, садитесь. Я уже сообщил мистеру Милтону, что вы приехали, и он хочет встретиться с вами, после того как мы поговорим.
Кевин сел в черное кожаное кресло перед столом Сколфилда.
— Рад, что вы решили серьезно обдумать наше предложение. Мы буквально завалены работой. — Глаза Сколфилда сияли. — Ваша фирма предложила вам партнерство?
— Не совсем. Они предложили мне возможность подыскать что-то более подходящее моему характеру, — ответил Кевин.
— Что? — Пол перестал улыбаться.
— Дело Лоис Уилсон и то, как я его вел, их смутило. Юридические уловки, приемы, все такое — это в норме вещей, если делается соответственно. Ну вы понимаете — например, манипулировать какой-нибудь бабушкой, чтобы заполучить кусок ее наследства, или искать пробелы в налоговом законодательстве ради обогащения и без того богатых клиентов, — с горечью объяснил Кевин.
Пол покачал головой и рассмеялся.
— Близорукость. Провинциальная узость мышления. Вот почему вам там не место, Кевин. Мистер Милтон был совершенно прав относительно вас. — Лицо Сколфилда стало серьезным. — Вы принадлежите этому миру… вы наш.
— Это сказал мистер Милтон?
— Именно. Он первым вас заметил, а он никогда не ошибается в людях. Этот человек обладает потрясающим чутьем.
— Мы с ним встречались? — Кевин никак не мог понять, как человек может быть настолько уверен в том, с кем он даже незнаком.
— Нет, но он всегда ищет ярких молодых юристов… Он ходит на слушания и процессы, как бейсбольные тренеры на игры школьных команд. Сначала он увидел вас в действии, а потом послал меня. Так он нанял нас всех. Сегодня вы со всеми познакомитесь — с Дейвом Котейном, Тедом Маккарти, нашими секретарями. Но позвольте мне сначала показать вам ваш кабинет, а потом мы пройдем к мистеру Милтону.
Кевин сделал последний глоток и поднялся вслед за Сколфилдом. Они прошли дальше по коридору и остановились у кабинета, с двери которого только что сняли табличку с именем.
— Должно было случиться что-то экстраординарное, чтобы человек захотел покинуть такую фирму, — заметил Кевин.
Взгляд Пола стал жестким. Он кивнул.
— Так и есть. Личная трагедия. Ричард Джаффи совершил самоубийство, после того как его жена умерла во время родов. Он был блестящим адвокатом. Не проиграл ни одного дела в нашей фирме.
— Извините. Я не знал.
— Мистер Милтон все еще расстроен из-за этого, как и мы все. И это понятно. Но теперь вы с нами, Кевин, — Сколфилд похлопал его по плечу, — и это не может не радовать.
— Спасибо, но, похоже, мне придется нелегко после такого предшественника.
— Вы справитесь. Если мистер Милтон считает, что вы справитесь, значит, так оно и есть, — подбадривающе кивнул Пол.
Кевин чуть не рассмеялся от такой уверенности, но увидел, что Пол Сколфилд говорит абсолютно серьезно.
Сколфилд открыл дверь, и Кевин оказался в своем будущем кабинете.
Сколько раз за последние три года он сидел в своем крохотном кабинете в «Бойл, Карлтон и Сесслер» и мечтал о том, как станет знаменитым нью-йоркским адвокатом и будет работать в роскошном кабинете с потрясающим видом!
Перед ним стоял Т-образный стол, мягкое кожаное рабочее кресло, кожаный диванчик и кожаное же кресло у стола. Ковер был таким же мягким, как и в приемной. Светло-бежевые шторы обрамляли окно. Стены были обшиты светлыми деревянными панелями, и это придавало комнате ощущение свежести и чистоты.
— Все кажется новым…
— Мистер Милтон распорядился все поменять. Надеюсь, вам нравится.
— Нравится?! Да я просто влюбился!
Пол кивнул. Кабинет поразил Кевина абсолютно всем — от изысканной позолоченной телефонной системы до золоченого набора ручек и карандашей. На столе стояли серебряные рамки, ожидавшие личных фотографий, а рамки на стенах предназначались для дипломов Кевина, причем рамок было ровно столько же, сколько и в его кабинете в Блисдейле. «Совпадение, наверное, — подумал он. — Хороший знак».
