И Кевин с первого дня их семейной жизни относился к ней так же. Теперь ей уже казалось, что в «Бойл, Карлтон и Сесслер» он пошел только потому, что ей хотелось вести такую жизнь в Блисдейле… Может быть, она мешала его карьере? Может быть, они и раньше могли жить так, как сейчас? Ей неприятно было считать себя эгоисткой, но все же…
— Думаю, вы правы.
— У нас с Нормой всегда была очень обеспеченная жизнь. Отец Нормы — пластический хирург, у него приемная на Парк-авеню. Они всегда жили в Ист-Сайде. Мои родители тоже очень состоятельные люди из округа Саффолк. Мой отец — брокер, а мама занимается недвижимостью. Она могла бы и Бруклинский мост продать.
— Она такая, — кивнула Норма. — Я ее знаю.
— Но вам не нужно беспокоиться, — снова заговорила Джин. — Вы очень скоро станете похожей на нас и будете совершать такие же безумства. Захотите вы или нет, — пророчески добавила она.
Повисла неловкая пауза, потом Норма расхохоталась. Джин тоже засмеялась. И Мириам рассмеялась — будто предсказание Джин начало сбываться.
Глава 6
Выйдя из конференц-зала, адвокаты разошлись по кабинетам — работать над своим делами. Кевин простился и направился к себе. Он уселся в удобное кожаное кресло и раскрыл папку, которую передал ему Милтон. Он начал просматривать материалы, вырабатывая тактику защиты и делая пометки. Примерно через час он откинулся на спинку кресла, потряс головой и улыбнулся. Если остальные и знали, что поручил ему мистер Милтон, то никак этого не показали. Это было дело, способное мгновенно упрочить репутацию молодого адвоката, поскольку внимание прессы было обеспечено. И Джон Милтон решил поручить это дело ему.
Ему! Даже его воспаленное эго и неутолимое честолюбие не были готовы к такой возможности — ведь в конторе было еще три адвоката, гораздо более опытных в уголовном законодательстве.
Неудивительно, что Джон Милтон хотел, чтобы он приступил к работе немедленно. Об этом деле только начинали писать газеты. Судя по сопроводительной записке Джона Милтона, его потенциального клиента собираются обвинить в убийстве жены.
Чуть более двадцати лет назад 41-летний Стэнли Ротберг женился на Максине Шапиро, единственной дочери Эйба и Перл Шапиро — владельцев одного из самых больших и известных курортных отелей в горах Кэтскилл. Отель находился в Сэндберге, небольшом городке неподалеку от того места, где Пол Сколфилд начинал свою карьеру. Кевину было ясно, что Пол гораздо лучше подходил для этого дела, потому что хорошо знал окрестности. Отель Шапиро быстро сделал себе репутацию — здесь выступали знаменитости, отель существовал очень давно, а примерно десять лет назад здесь стали готовить булочки с изюмом по рецепту самой Перл Шапиро. Булочки пользовались популярностью в супермаркетах и широко рекламировались по телевизору.
Эйб и Перл Шапиро уже умерли. Стэнли Ротберг начинал уборщиком посуды, потом стал официантом в гостиничном ресторане. Он познакомился с Максиной Шапиро, очаровал ее, и они поженились — все знали, что Эйб и Перл не одобряли этот брак. Однако неудивительно, что Ротберг тут же стал главным управляющим одного из крупнейших отелей курортного района.
Максина оказалась женщиной болезненной. У нее развился лабильный диабет, она потеряла ногу и последние несколько лет была прикована к инвалидному креслу. При ней неотлучно находилась сиделка. В прошлые выходные ее обнаружили мертвой — результат передозировки инсулина. Мистер Милтон был уверен, что Стэнли Ротберга обвинят в убийстве первой степени. Все знали, что у него была подружка на стороне. У Ротбергов не было детей, поэтому он был единственным наследником многомиллионного состояния — крупного отеля и пекарни. Тут был и мотив, и возможность.
Кевин почувствовал, что в кабинет кто-то вошел. В дверях стоял Джон Милтон. Кевина поразило, как быстро этот человек меняет внешность. При каждой встрече он был разным. Сейчас он показался Кевину более плотным, высоким и даже более старым. Он заметил морщины на его лице, которых не видел прежде. Или это просто игра света?
— Уже разбираетесь? Отлично, Кевин. Мне нравится, когда мои партнеры берутся за дело засучив рукава, — сказал Милтон. — Если вам удастся сохранить этот напор, этот голод, в суде вас ждет успех.
— Я читал об этом деле в воскресной газете. Насколько я знаю, обвинения еще не предъявлены. Но, как я понял, вы считаете, что обвинят Стэнли Ротберга?
— Вне всяких сомнений. — Джон Милтон вошел в кабинет, и морщины исчезли с его лица. — Мои источники сообщили, что арест — это дело ближайших дней.
— Полагаю, мистер Ротберг тоже так думает? Когда вы с ним встречались?
— Я еще с ним не встречался, Кевин.
— Извините?
— Я хотел, чтобы вы были знакомы с делом, когда он к нам обратится. Он будет нервничать оттого, что его защиту я поручил такому молодому адвокату, но когда он поймет, насколько вы компетентны…
— Не понимаю. — Кевин закрыл папку и сел в кресло. — Вы говорите, что мы еще не взялись за это дело?
— Формально нет, но возьмемся. Почему бы не забежать вперед и не запланировать нашу встречу со Стэнли Ротбергом в начале следующей недели. По моему разумению, до этого времени его не арестуют. Я устрою официальное предъявление обвинения и залог.
— Но почему вы думаете, что он обратится к нам? Он вам звонил?
Джон Милтон уверенно улыбнулся, его глаза снова полыхнули пламенем — на сей раз чуть ярче.
— Не волнуйтесь. Когда у него возникнут неприятности, он поймет, куда идти. У нас есть общие знакомые, которые с ним уже говорили. Уж поверьте мне. В любом случае вы должны изучить все медицинские данные касательно его жены.
— Разумеется, — кивнул Кевин.
Его мысли путались, он не понимал, в чем дело. Конечно, подобная перспектива не могла его не радовать, но он испытывал странную неуверенность. Почему мистер Милтон так быстро предложил новому сотруднику столь важное дело? Не следовало ли начать с чего-то более простого, прежде чем браться за нечто подобное?
— Уверен, вы уже представляете себе эту защиту. Вам что-то пришло в голову?
— Ну… я думал… Я прочел, как страдала Максина Ротберг. У них со Стэнли не было детей. Она была прикована к инвалидному креслу. Она вела жизнь затворницы посреди яркого и роскошного мира. Она, несомненно, была очень подавлена и несчастлива.
— Вы угадали мои мысли… Самоубийство!
— Исходя из того, что мы имеем, она иногда сама делала себе инъекции, несмотря на присутствие сиделки.
Джон Милтон улыбнулся и покачал головой.
— Вы очень вдумчивый молодой человек, Кевин. Уверен, я буду более чем удовлетворен вашей работой. Поинтересуйтесь и сиделкой тоже. Мы сможем многое использовать, ручаюсь.
Милтон повернулся, чтобы уйти, но Кевин остановил его.
— Мистер Милтон…
— Да?
