Кевин отправился на кухню. Он обнял Мириам, развернул ее к себе и поцеловал, словно в последний раз.
— Кев, — удивленно спросила она, переведя дух, — что с тобой?
— Ничего… Ты приготовила замечательный ужин. Вечер удался, и я хотел, чтобы ты почувствовала, как я тебя люблю. Я готов сделать все что угодно, лишь бы ты была счастлива, Мириам.
— О, Кев, я это знаю! Посмотри, как много ты уже сделал. Я не прочь вручить свое будущее в твои руки.
Мириам поцеловала его в щеку и вернулась к посуде и приборам. Он какое-то время смотрел на нее, а потом вышел на террасу. Ноябрьский вечер выдался довольно холодным, но он все же подошел к парапету и посмотрел вниз. Окружающий мир казался нереальным. Он пытался представить, каково это — упасть с такой высоты.
Только ли трагическая смерть жены заставила Ричарда Джеффи сделать этот роковой шаг? Почему он не подумал о своем маленьком сыне, об ответственности за него?
Неожиданно терраса осветилась. Он заслонил глаза рукой и посмотрел вверх. Кевин понял, что вернулся Джон Милтон — он зажег свет на крыше и на террасе. Маленькие светильники располагались так, что их свет был направлен вниз, заливая все здание сверху донизу. И казалось, что этот свет окутывает и защищает партнеров и их жен.
Или зачаровывает, подумал Кевин. Он впервые подумал о чем-то подобном. Впрочем, он быстро приписал эти мысли своей меланхолии — терраса и самоубийство Ричарда Джеффи не располагали к веселью. Холодный ночной воздух пробрал его до костей. Он слышал, как Мириам поет на кухне. Ее голос и теплая квартира окончательно избавили его от мрачных мыслей.
Глава 9
— Харон принес нам наш ключ! — Мириам даже не пыталась скрыть свой восторг. — Я позвонила Норме, и она сказала, что у всех партнеров есть ключи. Гостей и всех остальных впускает охранник. — В тоне ее голоса явственно чувствовалось высокомерие.
«А раньше в нашей семье высокомерным был только я», — подумал Кевин. Он кивнул и посмотрел на золотой ключ на ладони Мириам. Ключ казался сделанным из настоящего золота. Мириам угадала его мысли.
— Это золото. Я спросила у Харона, и он подтвердил. Он чуть ли не улыбался.
Кевин взял ключ, рассмотрел его, взвесил на ладони.
— Довольно экстравагантно, тебе не кажется?
Она отобрала у него ключ.
— Ну, не знаю, не знаю…
Она пожала плечами и повернулась, чтобы еще раз полюбоваться своим отражением в зеркале. Они с Нормой и Джин только что совершили набег на магазины, чтобы купить что-то особенное. Кевин был удивлен выбором Мириам — облегающее черное трикотажное платье, которое сидело так плотно, что видны были даже ее ребра. С плеч оно, конечно, не падало, но декольте было настолько глубоким, что чуть ли не обнажало грудь. И обычного бюстгальтера Мириам не надела. Она выбрала пуш-ап — это посоветовали ей Норма и Джин. Благодаря этому ее грудь поднялась и приобрела еще более соблазнительную форму. Ложбинку подчеркивал розоватый мазок румян.
Кевину показалось, что перед ним не Мириам. Она умела одеваться сексуально и быть привлекательной, но никогда еще не выбирала столь откровенного наряда. Прежде она была более стильной, более сдержанной, стремилась к элегантности, а не к соблазнительности. И она никогда так сильно не красилась. Мириам явственно подвела глаза и выбрала слишком яркие тени, нарумянила щеки и накрасила губы алой помадой с блеском.
Кевин заметил, что Мириам не надела ожерелье, которое прекрасно подходило к золотым сережкам с жемчугом — этот гарнитур он подарил ей в последний день рождения. Нет, он не считал, что она нуждается в дополнительных украшениях. У Мириам была красивая шея, изящно переходящая в узкие, женственные плечи — они так удобно ложились в ладони Кевина, когда он обнимал ее, чтобы поцеловать. Но сейчас отсутствие украшений на шее лишь подчеркивало ощущение наготы и делало облик Мириам еще более провокационным.
И прическу она тоже сделала совершенно другую, пышную и соблазнительную. Она придавала ей этакий дикий и страстный вид. Не то чтобы ему это не нравилось, но платье, макияж и эта прическа создавали ей какой-то дешевый облик. Мириам стала похожа на уличную проститутку, но вместе с тем в ней появилась новая чувственность. Это заводило Кевина, хотя одновременно и тревожило.
— Что случилось? Тебе не нравится?
— Просто… ты какая-то другая, — максимально дипломатично пробормотал Кевин.
Мириам снова посмотрелась в зеркало.
— Да, точно! Я подумала, что мне стоит сменить имидж. Норма и Джин считают меня слишком консервативной. — Мириам рассмеялась. — Видел бы ты, как они изображают богатых дам с Лонг-Айленда — надменный вид, изысканное произношение… «Могу я посмотреть эту горжетку из лисы?»
Мириам комично изобразила богатую даму в магазине мехов.
— Я никогда не считал тебя такой, дорогая. И я никогда не считал тебя чересчур консервативной. Ты всегда была очень стильной и модной. Неужели женщины твоего возраста действительно так одеваются?
— Женщины моего возраста?! Ну и выражение, Кевин. — Мириам положила руки на бедра и нахмурилась.
— Я просто спросил. Может быть, я и правда закопался в своих книгах и не заметил, что происходит вокруг.
— Думаю, это случилось с нами обоими — просто мы этого не понимали.
— Ты так думаешь?
Удивительно — всего несколько дней назад он пытался убедить ее в этом, а теперь она говорит так, словно это он хотел навсегда остаться в тихой гавани Лонг-Айленда.
— Тебе не нравится мой вид? Ну скажи же!
— Я не говорил, что мне не нравится. Все очень мило. Просто я не знаю, можно ли тебя выпускать из дома. Мне весь вечер придется с кем-нибудь драться.
— О, Кевин. — Мириам улыбнулась и взглянула на часы. — Нам пора идти. Мы уже опаздываем.
— Угу, — пробормотал он, открывая дверь. Когда Мириам проходила мимо него, он поцеловал ее в шею.
— Кевин! Ты испортишь мне макияж!
— Хорошо, хорошо, сдаюсь. — Он шутливо поднял руки, а потом наклонился к ней и прошептал: — Но, думаю, сегодня ночью мы сделаем нашего ребенка.
— Потом, потом…
— Я могу подождать… немного…
Кевин засмеялся, и они направились к лифту. Двери распахнулись. Мириам достала из сумочки золотой ключ, вставила его в скважину под литерой «П», повернула. Двери стали закрываться, и Мириам победно улыбнулась. Кевин лишь головой покачал, а она убрала ключ в свою маленькую черную сумочку.
— Мы попадем прямо в гостиную, — прошептала она, когда лифт стал подниматься.
— Я знаю. Ребята сказали мне.
Однако когда двери распахнулись, оба застыли в изумлении. Гостиная мистера Милтона оказалась огромной и длинной, словно складское помещение. В центре бил фонтан, окруженный темно-красными полукруглыми бархатными диванами с подушками, большими и поменьше. Маленькие светильники подсвечивали искрящуюся воду, бившую из огромной беломраморной лилии всеми цветами радуги.
