— О боже…
— У Нормы и Джин это отлично получается. Посмотри, как они счастливы, какие у них замечательные семьи. Неужели ты не хочешь, чтобы мы жили так же? Разве ты не для этого согласился тут работать: чтобы мы жили лучше и счастливее?
— Конечно да. Но иногда мне хочется поделиться с тобой… Мне нужна твоя поддержка, мне важно знать твое мнение…
— Как в деле Лоис Уилсон? — резко произнесла она.
Он молча смотрел на нее.
— Тогда я был неправ, признаю. Я должен был учитывать и твою точку зрения тоже. Мне следовало объяснить тебе все, а не бросаться в работу очертя голову. Но…
— Забудь об этом, Кевин. Пожалуйста. У тебя все хорошо. Тебя все любят. У тебя есть важное дело. Мы зарабатываем кучу денег и ведем комфортную жизнь. У нас появились замечательные новые друзья. Я не хочу расстраиваться из-за того, что кому-то плохо и где-то происходят ужасные преступления.
Мириам поморщилась, но тут же улыбнулась так быстро и механически, словно была роботом.
— А теперь ужинать! Я купила те чудесные киевские котлеты, которые мы заказывали в «Русской чайной». На Шестой авеню есть магазин, где их можно купить в отделе замороженных продуктов. Их нашла Норма. Я разогрею их в микроволновке, и через пару минут мы сможем поужинать. Мой руки и садись!
Кевин рассеянно кивнул.
— Хорошо, — прошептал он. — Хорошо.
Он вымыл руки и пришел к столу, но никак не мог избавиться от ощущения подавленности. И еда была замечательная, и вино… И Мириам без умолку болтала о том, как она провела день: магазины, спортивный зал, что рассказали Норма и Джин, слухи о Хелен Сколфилд, какой чудесный пентхаус у мистера Милтона… Она говорила, и говорила, и говорила… И ни разу не спросила о том, над каким делом он работает…
Возможно, сказались подавленность и непонимание, а может быть, он устал сильнее, чем ему казалось… Как бы то ни было, виски и вино сморили его, и он заснул на диване в гостиной прямо перед телевизором. Кевин проснулся от того, что Мириам выключила телевизор.
— Я устала, Кев.
— Что? А, да, конечно…
Он поднялся и пошел за ней в спальню. Стоило ему добраться до постели, он мгновенно заснул, и ему снова снился эротический сон. В нем он проснулся и повернул голову, потому что почувствовал рядом с собой какое-то движение.
Мириам оседлала мужчину. Ноги его были согнуты в коленях. Мужчина обхватил Мириам за бедра чуть выше коленей. Груди ее ритмично подпрыгивали — она скакала на мужчине с такой энергией, которая со стороны могла бы показаться комичной. Она стонала и откидывала голову назад. А потом она наклонилась вперед, чтобы мужчина мог дотянуться до ее грудей. Он обхватил ее груди и начал нежно играть с сосками.
Кевин не мог пошевелиться. От этого зрелища у него возникла эрекция, но он не мог ни повернуться, ни вскочить с постели. Все его усилия были тщетны. Он словно приклеился к простыням, а его руки обхватили невидимые путы.
Все продолжалось. Мириам достигала оргазм за оргазмом, стонала, кричала от удовольствия. Наконец она рухнула на обнаженного мужчину, с трудом переводя дыхание. Мужчина погладил ее по плечу, и Кевин увидел его пальцы. На мизинце блеснуло золотое кольцо с монограммой «К». Он с трудом повернул голову, еще немного, еще… И вот он смог взглянуть в глаза любовника Мириам.
Он снова смотрел в свои глаза, только на сей раз его лицо высокомерно ухмылялось. Кевин закрыл глаза, всем сердцем желая, чтобы этот сон наконец-то закончился. Он снова провалился в беспокойный сон. Проснувшись утром, он увидел, что Мириам лежит ничком, сбросив одеяло — точно так же, как это было в его сне.
Кевин смотрел на нее, пока она не проснулась.
— Доброе утро, — улыбнулась Мириам. Кевин не ответил. Она перевернулась на спину и потерла глаза. — После всего я так хорошо спала…
Мириам потянулась к мужу и поцеловала в щеку.
Он чуть было не спросил: «После чего?» — но сдержался. Мириам села и застонала.
— Что с тобой?
— Ты — животное, — засмеялась она.
— Что?
— Посмотри…
Он сел рядом с ней и взглянул на ее ноги. Чуть выше коленей красовались два небольших синяка от слишком сильных пальцев.
— И не говори, что мне не хватает витамина С, Кевин Тейлор. Ты просто дьявол!
Кевин ничего не ответил. Он неверящим взглядом смотрел на ее ноги. Мириам поднялась и направилась в ванную, а Кевин рухнул на подушки, чувствуя себя измотанным, словно всю ночь занимался диким сексом. Но почему все это казалось ему кошмаром? Почему он смотрел на себя словно со стороны? Может быть, он сходит с ума? Если это будет продолжаться, придется с кем-то поговорить — возможно, с психиатром…
Кевин поднялся, принял душ, оделся, позавтракал, выслушал рассказ Мириам о ее планах на день. Он не помнил, чтобы раньше она была настолько поглощена собой. Тщеславие было ей свойственно, как и всем, но она всегда была скромной и смущалась, когда разговор заходил исключительно о ней. Выходя из дома, Кевин неожиданно понял, что Мириам не упомянула ни о чем, что не было связано с ней, — она говорила только о том, как собирается расширить свои познания в искусстве, улучшить форму бедер в спортивном зале и поискать какие-то новые наряды. Он почувствовал себя зеркалом, стоящим напротив жены.
Днем Кевин встречался с Трейси Кейсвелл. Ротберг отправил ее в город, чтобы она сама пришла в офис. Трейси не отличалась красотой, но у нее была отличная фигурка, и ей было всего 24 года. В отеле она работала чуть больше трех лет. Она подтвердила историю Ротберга, рассказала, что он пришел к ней сразу после ссоры с женой и очень живо описал все в деталях. Она настолько точно повторила его слова, что было ясно — все заучено наизусть. Прокурору будет несложно представить ее присяжным соучастницей убийства.
Кевин задавал ей вопросы быстро и резко, приняв на себя роль прокурора. Он всячески пытался доказать, что она лжет, выгораживая любовника. Ему удалось поймать ее на двух мелких противоречиях, причем одно было связано со временем, когда Ротберг предположительно рассказал ей о ссоре. Когда он указал ей на это, она тут же поправилась.
Казалось, что Трейси искренне сожалеет о произошедшем. Она сказала, что чувствовала себя неловко, заводя роман с человеком, имевшим жену-инвалида. Она знала Максину Ротберг еще до романа со Стэнли, и Максина ей всегда нравилась. Если присяжных удастся подкупить этой частью рассказа, то Трейси может быть полезной. Впрочем, твердой уверенности в этом у Кевина не было.
Дата суда приближалась, и настроение у Кевина портилось все сильнее и сильнее. Он сохранял хорошую мину, твердил репортерам, что несомненно сможет доказать невиновность мистера Ротберга. Но в глубине души он понимал, что рассчитывать можно только на то, что присяжные запутаются и поддадутся сомнениям. Тогда Ротберга признают невиновным. И хотя окружающие по-прежнему будут убеждены, что он мог убить свою жену, дело можно будет и выиграть.
